Рубеж - Анатолий Заклинский

А потом Спенсер увидел небольшую розовую книжку. Это был детский бумажный дневник. У него самого был когда-то такой же, только оформленный в мальчишеском стиле. Он понимал причины, по которым дети вели подобные дневники. Информация на цифровых носителях легко могла стать достоянием других, а такой дневник можно было спрятать под кровать, среди бумаг, да и вообще куда угодно, где он будет в сохранности, и не попадёт ни к кому в руки.

Спенсер чувствовал, что это очень личная вещь — от книжечки как будто исходила особая аура. В отличие от альбомов с фотохроникой, у него не было дурного предчувствия, когда он заглядывал внутрь. Быть может потому, что мысли восьмилетней девочки были чисты, как звёздная рябь на обзорном стекле.

Несмотря на строгость воспитания, она не вела каждодневные заметки с точным описанием событий. Напротив, это было что-то вроде личной тетради, где заметки заносились по случаю, и их содержание зависело от пережитых важных событий или просто от настроения. На первой странице была фотография Мелани, на которой она была ещё совсем маленькой.

Дальше в основном шли описания разных событий из её жизни: школа, семья, друзья. Она часто упоминала отца, и, несмотря на строгость, Клайд в её заметках всегда вспоминался с хорошей стороны. Он был строгим отцом, но уделял своей младшей дочери достаточно внимания.

Так же в её заметках почти с самого начала часто фигурировала Эмми Вандер, дочь работника инженерной службы. Это была очень большая династия, покрывавшая практически все инженерные нужды корабля. Именно поэтому на плане этого жилого сектора было несколько кают, помеченных фамилией Вандер.

Но потом, уже ближе к концу дневника, один лист был раскрашен в чёрных тонах. Эмми Умерла. Мелани переносила это очень тяжело. На этих заметках были размытые места. Спенсер понял, что это следы слёз, которые девочка роняла на страницы своего дневника. Эмми умерла глупо. Точной причины смерти не было. Мелани в основном описывала панихиду, на которую ходила вместе с классом. Там даже был небольшой, но очень мрачный рисунок, на котором был изображён рециклер, ложе которого уже было задвинуто. Это усилило чувство скорби, возникшее у Спенсера.

А дальше была совсем другая заметка, отчасти обличительная. В ней Мелани говорила о том, что смерть Эмми не была случайной. Что во всём виноват работник медицинской службы по фамилии Тёрнер. Их семейка заправляет в медблоке, и восьмилетняя Мелани утверждала, что Тёрнер намеренно сгубил её подругу. Конечно, мысли ребёнка были во многом предвзятыми. Мелани настолько была близка со своей лучшей подругой, что не могла свыкнуться с мыслью о её смерти.

Дальше заметки стали ещё более мрачными, и если вырвать их отдельно из дневника и сравнить с теми, с которых он начинался, то Мелани сложно было бы узнать. Не было той прилежной девочки, дочери руководителя службы безопасности. Была девочка, которой срочно требовалась помощь психолога, потому что она не могла пережить утрату. Даже не родственника, но близкой подруги. Она во всём винила Тёрнера и почти в каждой заметке желала ему смерти. Порой Спенсеру эти обвинения казались необоснованными, но следующая заметка вызвала у него интерес.

Мелани описывала, как она простудилась, и её осматривал именно Тёрнер. Он проявлял излишнее любопытство к девочке, пытался её расспросить об аспектах здоровья, не относившихся к её нынешнему состоянию. Это при том, что Тёрнер был простым терапевтом, и даже не ведущим медиком. Их семья хоть и составляла определённую долю от работников медблока, всё же не являлась главенствующей, как семья Дубовых на «Фарадее-14».

Успокаивало Спенсера то, что раз Мелани описывала это, значит, она была жива после того, как этот осмотр состоялся и врач прописал ей лекарства. Он мысленно совместил это с тем письмом директора, где тот упоминал, что ему страшно посылать детей в медпункт. По крайней мере, в ту смену, где служит «он». Практически не оставалось сомнений, что под этим «он» руководитель имеет в виду Тёрнера.

Дальше в дневнике Мелани было отмечено то, что она рассказала обо всём родителям. Отец выслушал её серьёзно. Клайд был ответственным работником, и даже малейшее упоминание о том, что на корабле что-то идёт не так, вызывало у него тревогу. Но Тёрнеры, очевидно, бывшие в заговоре с кем-то из службы безопасности, спокойно прошли проверку, и Клайду ничего не оставалось, как довериться этим результатом. Хотя, как говорила Мелани, она не разуверилась в нём, потому что, судя по всему, бдительность он не терял.

Но Мелани всё равно сильно переживала по этому поводу. Она боялась заболеть и оказаться в медблоке, в руках Тёрнера.

А потом в заметках Мелани фигурировало отравление, в котором пострадала некоторая часть учеников школы. Причина была скорее всего в школьных обедах. Сама она в тот день не хотела есть, и именно поэтому осталась в порядке. Даже её старший брат Джон Клайд пострадал в тот день. Но у мальчика был сильный организм, и он довольно быстро оправился, в то время как некоторые дети испытывали значительные осложнения и ещё долго находились под присмотром врачей.

Спенсер уже знал, что будет написано на следующей странице: к сожалению, двое детей из медблока отправились не домой, а в рециклер. В школе даже были остановлены занятия до выяснения обстоятельств. Конечно же, в неудачной кончине некоторых детей Мелани винила Тёрнера. А в отравлении — работника пищеблока Саннера, который состоял в неофициальных отношениях с его дальней родственницей. Весь этот вопрос принимал плохой оборот. Несмотря на то, что Спенсер узнавал ответы на некоторые вопросы, ситуация представала всё более запутанной.

Единственным положительным моментом в заметках Мелани становилось то, что отец охранял её. Он каждый вечер заходил к ней перед сном и спрашивал о событиях дня. Ещё на одной из страниц упоминалось о том, что она очень благодарила его за то, что однажды Тёрнер хотел выписать ей какое-то лекарство, но Клайд, кивнув доктору, всё же это лекарство Мелани не дал. Они с матерью напоили Мелани горячим чаем, и на утро девочке стало легче. Она говорила, что отец ведёт тайное расследование, которое даже одобрено капитаном. Оно приняло особенно серьёзный оборот после отравления школьников. Но, к сожалению, никаких зацепок у Клайда не было. Они исследовали лекарство, которое для Мелани прописал Тёрнер, но и в нём ничего подозрительного найдено не было. Как бы замещая отца, в школе Мелани помогал старший брат — Джон. Он и так всегда был для неё главным защитником, но теперь он уделял ей ещё больше внимания.

Мелани боялась есть в столовой, как и многие дети после происшествия. Не помогало даже то, что вся еда проходила дополнительную проверку перед тем, как попасть к школьникам. Но больше никаких происшествий не было. Все обеды были чистыми. Либо тогдашнее массовое отравление действительно было случайностью, либо Тёрнеры — если это конечно были они — испугались. Представив мысли старшего Клайда, Спенсер понял, что тот тяготился только одним: у него не было против них реальных доказательств. Отравление действительно могло быть случайным, как и гибель Эмми. Наверное, он много раз прочитал медицинское заключение, но не нашёл, к чему придраться. Сейчас Спенсер подумал, что если бы это заключение было бы у них в руках, то он обязательно показал его Дубову, и уже Дмитрий смог бы там что-то обнаружить.

Спенсер прочитывал заметки от буквы до буквы в желании что-то в них найти. Он чувствовал, что здесь он найдёт что-то важное, и важное это может быть в любом абзаце, поэтому они продолжали сидеть в тёмной комнате и читать дневник. К тому же здесь они с Генри чувствовали себя гораздо спокойнее. Может быть, потому что комнатка была маленькой, и фонарик мог осветить её полностью, а может быть потому, что по дороге сюда они никого не встретили.

Но как бы Спенсеру не хотелось надеяться, он понимал, что, несмотря на все усилия, Мелани умерла, и возможно, это стало одной из причин, по которым этот дневник дошёл до него. Но один вывод от этого прочтения он уже сделал. Спенсер понял, что главные причины экстренной ситуации надо искать не в навигационной, и даже не на мостике капитана. Они в медпункте или во второстепенном журнале безопасности, который вёл не Клайд, но его подчинённые. Не получалось пока только одного — увязать все эти происшествия с остановкой «Фарадея-21» и пришельцами на борту.

Последняя заметка Мелани была трагична. В ней она писала, что заболела, но не говорит об этом родителям, боясь, что они отправят её в медблок. Она тайком от них измерила температуру тела, которая приближалась к тридцати восьми градусам. Она писала, что до последнего будет это скрывать, что будет бороться и не даст себя в руки этому Тёрнеру. Она откровенно назвала кровожадным маньяком его и всю его семью. Она писала гневно и быстро — почерк её немного сбивался. А может быть, она себя уже плохо чувствовала. Мелани говорила о том, что на месте своего отца без суда и следствия отправила бы всех Тёрнеров в рециклер. Что именно они виновны в смерти Эмми, и что теперь из-за того, что Мелани всё это понимает, она отправится за ней. Единственной положительной мыслью Мелани было то, что она надеялась встретить Эмми там. Как говорили коренные земляне, на небесах, и как говорили жители подобных миссий — там. В некоем мифическом мире, отделённом от реальности рабочей камерой рециклера.