Рубеж - Анатолий Заклинский

— Я всё понял, Генри. Не мешай, не нужно. Опусти оружие. Опусти, прошу тебя.

Но инженер не слушал уговоров капитана. Спенсер оказался зажат между двух огней. Вести сложный диалог на два направления у него получалось плохо. Сейчас он жалел, что взял его с собой, потому что сейчас он мог всё испортить.

— Они убили всех. И твоих детей тоже, — сказал Генри.

— Ты лжёшь, — так же отсекла Мелани.

— Мы никого не убивали, — сказала Эмми.

— Просто дайте нам уйти, пожалуйста, — почти взмолился Спенсер, — выпустите нас.

— Мы вам не верим, — в один голос сказали девочки.

— Что вам нужно?

— Мы хотим, чтобы вы оба опустили оружие.

Спенсер ослабил палец, находившийся на спуске, и поставил огнемёт на предохранитель. Одновременно с этим он услышал, как Генри выполнил обратную процедуру, и излучатель его пистолета налился ярким красным цветом.

— Что ты делаешь, Генри?

— Вы должны сдаться, — тихо сказала Эмми, посмотрев на инженера.

— Хрен вам! — почти крикнул инженер.

Спенсер просто не узнавал его. До этого ему казалось, что человек воспрянул духом, и в полной мере понимает, что сейчас требуется сделать, но теперь Генри вёл себя как злобный нервный человек, и это начинало представлять реальную опасность. Если бы его не было, возможно, Спенсер бы сдался. Он уже был готов переступить ту черту, которая не позволила ему сделать это в прошлый раз. Он всё ещё винил себя за те потери, которые понёс экипаж «Фарадея-14», и сейчас думал, что сдавшись сумеет их избежать.

— Неужели ты не понимаешь, что сейчас они нас убьют, — продолжал Генри, — отойди от них, Спенс.

— Мы никогда вам не поверим, — сказала Мелани, смело посмотрев в глаза Генри, направившему на неё красный излучатель лазера.

— Опусти оружие, Генри, — устало закрыв глаза, почти шёпотом сказал Алекс.

— Ну уж нет. Я не дам им сделать со мной то же, что они сделали с моей семьёй.

Напряжение не ослабевало. Спенсеру почему-то подумалось, что девочек можно просто обойти. Что они не способны ни на что кроме угроз.

— Мы просто пройдём и всё, — тихо сказал Спенсер и сделал несколько шагов, чтобы обойти Эмми.

Вдруг что-то оттолкнуло его назад с чудовищной силой. Он даже не успел понять, как это произошло. Если это сделала Эмми, то она явно была гораздо сильнее, чем могло показаться со стороны. Сразу после этого Генри нажал на спуск. Тонкий красный луч пронзил голову Мелани, но ей это было нипочём. Её лицо всего лишь немного подёрнулось в том месте, куда он попал, как картинка на мониторе во время настройки. Всё снова мгновенно потемнело. Пол снова начал трястись и как будто бы выходил у них из-под ног, отчего Спенсер пошатнулся. Всё вдруг залилось ярким светом, который начал постепенно меркнуть. Едва пространство вокруг оказывалось на грани полной темноты, как он вспыхивал снова, и эта пульсация повторялась.

— Что ты наделал?! — злобно кричал Алекс, даже не зная, слышит ли его инженер.

Он попытался настигнуть Генри. Он был готов разорвать его на куски. Потому что сейчас на четырнадцатом снова начнётся резня, и виной ей будет один человек, который поддался своей злобе и желанию отомстить. Но сколько капитан не метался по прихожей, он почему-то не мог найти инженера. А тряска и пульсация продолжали усиливаться.

Потом у Спенсера начались галлюцинации. Ему казалось, как будто Генри кто-то тащит в сторону Рециклера. Тот брыкался, но его всё равно продолжали тащить. Спенсер не видел, кто это делает, и как это происходит. Он пытался помочь инженеру, но у него ничего не выходило. Тот, кто тащил его, был гораздо сильнее. Спенсер лишь отрывками запомнил то, как брыкающегося Генри силком заталкивают в рециклер, а после на экране появляется сообщение о том, что процедура преобразования успешно выполнена. Дальше было слишком темно. Он вроде бы и ощущал что-то, но не понимал что. И так продолжалось целую вечность, пока Алекс не пришёл в себя.

— Генри! — крикнул Спенсер, но его голос лишь глухо прошёлся по закрытому пространству и стих.

Алекс понял, что пришёл в чувства. Инженера рядом не было. Спенсер нашёл фонарик и осветил всё вокруг. Он находился всё в той же прихожей расширенной каюты, но Генри как будто бы провалился сквозь пол. И довольно массивный огнемёт тоже пропал.

Спенсер встал и осмотрелся. Батарейка Генри была подключена к сервисному разъёму двери, а терминал извещал о нормальном функционировании. Ничего не найдя в прихожей, Алекс вышел в коридор. Ему показалось, что он что-то увидел на полу в том направлении, откуда они пришли. Подойдя ближе, Спенсер увидел, что это лазерный пистолет Генри. Он поднял его и осмотрел. Но ничего необычного не было. Да и что с ним могло случиться, с этим куском железа. Но вот судьба инженера его заботила куда больше. Может быть, Генри ушёл в направлении четырнадцатого? Тогда почему он не привёл в чувства Спенсера? Возможно, он решил поступить по подлому и сейчас.

Но следующий поворот приоткрывал тайну исчезновения инженера в несколько другом свете. На ступеньках были следы свежей крови. Она даже толком не высохла, несмотря на то, что Спенсер лежал без сознания несколько часов. Дальше следы крови были размазанными, но не сильными. Инженера действительно кто-то волок по полу. Отпечатки тянулись через все ступеньки и уходили дальше по коридору. Спенсер активировал лазер и взял его наизготовку. Хотя он и помнил, что Мелани его луч не принёс вреда, это было лучше чем ничего.

Когда он поднялся и вышел из жилого сектора, то увидел, что следы в сторону уходили в сторону рециклера. Идти туда Спенсер побоялся. Он лишь немного постоял и осмотрелся, просветив все повороты насколько это было можно. Потом он заметил в темноте небольшой предмет. Подойдя поближе, он увидел, что это рюкзак Генри, испачканный кровью. Спенсер повесил его себе на плечо и направился дальше.

И хотя в этот раз кровавых надписей, указывавших в сторону «Фарадея-14», не было, последствия этого помутнения были куда более страшными. На четырнадцатом погибли практически все. Из семьи Спенсера в живых остались только Джулия и Михаил. У Дубова погибла дочь. Алекс представлял, что сейчас она мечтает о добровольном отправлении в рециклер, и каких сил стоит Дмитрию её отговорить. Теперь в зале для собраний было много свободного места, когда Спенсер объявлял соболезнования. Все понимали, потому что ему эти соболезнования были нужны в такой же степени.

Потом снова начались многочисленные преобразования. Спенсер уже даже не вникал, а просто наблюдал за прощанием и спокойно нажимал на холодную сенсорную панель рециклера для того, чтобы машина хладнокровно начала преобразовывать тело в органический материал.

Опомнился Спенсер только тогда, когда пришло время прощаться со его детьми. Джулии было настолько плохо, что она дважды теряла сознание. После третьего раза Алекс попросил Дубова разместить её в медблоке, где ей сделали два сильных укола. Сам Спенсер тоже держался с большим трудом, но не терял самообладания. Ему казалось, что его дети просто мирно спят на ложе рециклера, но он отдавал себе отчёт в том, что это было не так. Особая боль была, когда с его помощью на белую поверхность уложили маленького Томми. Спенсер вспомнил, как обещал защитить его, но не справился с этим. Пиктограмму пуска он нажимал, отвернувшись от присутствующих, закрыв глаза.

На то, чтобы хоть немного оправиться от этой трагедии, потребовалось пять дней. Звездолёт практически вымер, несмотря на то, что свет в коридорах горел исправно. Спенсеру едва удалось помочь Джулии сохранить рассудок и хоть как-то успокоиться. Каждый день он ходил к ней в медблок и подолгу сидел возле её кровати. Но хоть немного поговорить им не удалось. Она не произносила ни слова. И это продолжалось даже после того, как Дубов её выписал. Спенсер каждый день не переставал восхищаться мужеством своего друга, который, мало того, что не сдался сам, ещё помогал реабилитироваться другим.

А ещё все эти дни Алекс Спенсер ждал. Он ждал, что с двадцать первого за ними кто-то придёт. Он ждал, что их корабль в любой момент погрузится во тьму. Стены затрясутся, он упадёт на пол и будет ослеплён ярким светом. Потом снова наступит тьма, а потом свет начнёт пульсировать, после чего Алекса Спенсера уже не будет существовать. Но дни шли, а этого не происходило.

На следующем брифинге, который состоялся через неделю ближе к вечеру, в основном изучали дневник и фотографический ежегодник. Эти снимки даже в хорошо освещённой навигационной казались жутковатыми. Спенсер лишь отыскал Клайда и проследил его предков. Особого смысла в этом не было, но большего эти фотографии дать не могли.

— Мне совершенно ясно, — сказал Дубов, — что работник медицинской службы, очевидно, имел какие-то отклонения. Может быть, он был маньяком и погубил несчастных девочек. Но чтобы узнать подробности, нужны медицинские записи.