Кунсткамера аномалий - Игорь Винокуров

Вдруг раздаётся сильный стук во входную дверь, и кто-то шевелит ручкою от замка, как бы силясь отворить дверь, запертую ключом. Я, позвав лакея, спросил его, не видел ли он из своего окна, кто так поздно, не звоня, ломится в дверь? Заспанный Антон отвечал: «В окно не видно никого, да и никого нет». – «Кто же это стучит?» – "А кто его знает?

Это уже пятая ночь. Если бы вы приходили домой раньше, то слышали бы это не первый раз. Мне сначала страшно было, и я попросил знакомого лакея со второго этажа ночевать со мною; теперь уже привык, пусть его стучит". Я встал, взял свечу и пошёл к двери, позвав собаку, но Бекас вместо того, чтобы следовать за мною, вскочил на мою постель и забился под одеяло. Я сперва удостоверился, смотря в окно лакейской, что у моих дверей действительно никто не стоял, как между тем замочная ручка не переставала стучать, подымаясь и опускаясь. Я отпер внезапно дверь, думая поймать кого-нибудь, но никого не было. Когда дверь осталась отворённою, то ручка перестала двигаться. Как только дверь была опять заперта, ручка стала по-прежнему сильно стучать. Я спросил, долго ли это будет продолжаться. Антон отвечал, что стучит обыкновенно четверть часа или двадцать минут, и действительно вскоре все успокоилось.

На другой день я послал за управляющим. Немец выслушал меня с тевтонскою флегмою, потом сказал: «А, так это теперь у фас? Это ничефо, потерпите, каспадин, это продолшается только нетелю. Так само пыло у токгор Сфотерус, у анкличанин Карр, у тапакеречник Полле, ну а теберь у фас. Ну, ферно опойдетфесь том».

Я спрашивал доктора Сведеруса, и он рассказал мне точно то же, что я слышал от моего Антона. Доктор даже заставлял своего лакея спать ночью снаружи двери, а на лестнице караулил дворник, и все это не помешало дверной ручке двигаться, и лакей с дворником напрасно старались удержать её, неугомонная щеколда была сильнее их обоих. У меня стучало ещё две ночи, но я уже не выходил к двери, старался только успокоить дрожавшего Бекаса. Я справлялся в домовой конторе и узнал, что после меня другие квартиранты испытывали то же самое.

Кто мне сможет объяснить случившееся? А также то, что злой и очень чуткой собаке препятствовало залаять, слыша такой шум у двери, а заставляло её дрожать и визжать от страха?"

В этом рассказе сомнителен лишь один момент – снимаемые квартиры становятся беспокойными поочерёдно… Обычно так не бывает: то, что производит беспокойства, как правило, не выходит за пределы занимаемой жилплощади, «оно» – домосед и иногда «живёт» в одной и той же комнате столетиями. Но для редактора газеты это могло показаться скучным, и он внёс свою лепту в повествование. Не исключено также, что историю мог приукрасить и рассказчик.

Правда, иногда рассказчики присваивают чужие истории, выдавая себя за их персонажей. Незнакомые с первоисточниками редакторы и издатели принимают сообщение «пострадавшего» в обеспокоенном доме за чистую монету и публикуют его рассказ. А последующие авторы упорно, в течение многих десятилетий, цитируют плагиат, также не подозревая о первоисточнике. Именно такая история произошла с рассказом молодой англичанки, семья которой в конце 80-хгодов XVIII века поселилась в беспокойном доме на площади Золотого Льва в Лилле.

Эту историю впервые рассказала английская писательница Кэтрин Кроув в книге «Ночная сторона природы, или Духи и духовидцы» (Лондон, 1848), ставшей бестселлером середины прошлого века. Однако к концу столетия о книге мало кто помнил. В 90-х годах XIX века в английском журнале «Корнхилл мэгэзайн» были опубликованы воспоминания некоей мисс Пеннимен о пережитом ею и её семьёй в 1865 году ужасе в беспокойном доме на площади Золотого Льва в Лилле. За исключением даты и фамилии рассказчицы, рассказ даже в самых мельчайших подробностях повторяет историю, описанную в книге «Ночная сторона природы». Однако английский писатель Колин Вильсон в своей монографии «Полтергейст!», изданной в 1982 году, приводит эту историю со слов мисс Пеннимен, несмотря на то, что в списке рекомендованной им литературы числится и книга Кэтрин Кроув. Возможно, писателю было некогда подробно читать чужие книги, ведь только своих он написал свыше полусотни…

Но продолжим нашу хронологию дальше. Вот что, например, было извлечено из протоколов полицейского дознания, произведённого Владимиро-Волынским уездным исправником А. С. Вощиным в присутствии протоиерея отца Климента Андреевского: «Во Владимиро-Волынском уезде в 1888 году многие жители замечали ночами в сентябре над Мстиславским храмом странный свет, белесо-красное зарево, поднимающееся и опускающееся среди развалин этого храма. Некоторые очевидцы удостоверяли, что явление сопровождалось как бы слышанием голосов, хоровым пением». Развалины культовых построек также иногда бывают беспокойными.

А вот Боллечин-хауз в шотландском графстве Пертишир стал беспокойным после смерти хозяина, майора Стюарта, последовавшей в 1876 году, а также уничтожения любимых майором четырнадцати собак его родственниками.

Майор жил в этом доме свыше сорока лет и слыл весьма эксцентричным человеком. Он верил в перевоплощение душ, обожал собак, коих к моменту кончины было четырнадцать, и утверждал, что после смерти воплотится в теле своего любимого чёрного спаниеля. Однако после кончины Стюарта семья покойного умертвила всех его четвероногих любимцев, совершив, как показали последующие события, весьма серьёзную ошибку.

Первые признаки того, что это действительно так, проявились тогда, когда племянник майора, унаследовавший Боллечин-хауз, въехал в дом со своей женой. Как-то последняя, находясь в комнате, где майор устроил библиотеку, и разбирая его книги, внезапно ощутила едкий собачий запах. Затем что-то невидимое толкнуло её. Каким-то образом она почувствовала, что это было животное. Потом стали наблюдаться и другие странности: различные шумы в отсутствие кого бы то ни было, постукивания, какие-то странные взрывы-хлопки, иногда сердитые голоса. Поиски источников звуков ни к чему не привели.

К 1896 году Боллечин-хауз уже имел устойчивую репутацию беспокойного. Но место было прекрасное, и новый хозяин дома – капитан Стюарт в августе того же года решил начать сдавать его в аренду на спортивный сезон тем, кто желал бы укрепить своё здоровье. Знал ли он о репутации дома, неизвестно. Во всяком случае, он приобрёл его годом ранее, после того, как племянник прежнего владельца дома был задавлен экипажем на одной из улиц Лондона.

Как бы то ни было, но желающих поправить здоровье в столь прекрасном месте нашлось довольно много.

Все они приезжали на несколько месяцев, но, пожив неделю-другую, покидали дом, даже не требуя возвращения денег за не использованный полностью срок. Как оказалось, они всё время чувствовали толчки и слышали сопение каких-то невидимых животных, что пугало их до полусмерти.

Когда маркиз Бюте прослышал о тех странностях, он решил лично расследовать их. Маркиз интересовался спиритизмом и был членом Общества психических исследований. Он арендовал дом в складчину с майором Тэйлором и другими членами Общества, и они стали совместно готовиться к выполнению намеченного.

В конце концов им удалось собрать в доме 35 гостей. Большинство из них не знали о репутации дома, но вскоре обнаружили, чем он её заслужил.

Первое время все гости приписывали шумы совам, водопроводным трубам и слугам. Но вскоре стало ясно, что стуки, приглушённые взрывы, шаркающие шаги, ссорящиеся голоса, чьё-то беспрерывное чтение вслух – всего этого оказалось слишком много, чтобы приписать странные звуки ночным совам, армии слуг и самым неисправным в мире водопроводным трубам. Гости начали следить друг за другом. В конце концов мужчины принялись ночами играть в покер, вооружившись пистолетами.

Но этих гостей было не так-то легко испугать. Чем не менее по ночам раздавались мощные удары в двери спален, и почти вслед за этим тут же, сгущаясь прямо в воздухе, возникал прелестный чёрный спаниель, который спустя некоторое время как бы таял прямо на глазах. Свидетелями его появления и исчезновения 5ыли почти все гости беспокойного дома.

Невидимые собаки часто сопели, ударяли хвостами по стенам, толкали гостей влажными холодными носами. Однажды одна из двух леди, занимавших одну комнату на двоих, была ночью разбужена поскуливанием своей собаки, которую она привезла с собой. Её любимица не отрывала взгляда от прикроватного столика. Леди проследила за её глазами и увидела две чёрные собачьи лапы, заканчивающиеся ничем прямо в воздухе. А один джентльмен как-то ночью увидел в футе от своей кровати чью-то бесплотную руку с зажатым в ней крестом. В лощине близ дома не раз замечали плачущую призрачную монахиню, похожую на умершую лет шестнадцать тому назад сестру майора, первого владельца дома.

В конце концов, 34 гостя из 35 на личном опыте убедились, что Боллечин-хауз оказался домом более чем беспокойным. Как отнёсся к этому хозяин дома, осталось покрыто мраком неизвестности…