Оставьте тело вне войны - Сергей Шемякин

— Значит так, Борис Алексеевич! К тебе сейчас подойдёт командир из артиллерийского гаубичного полка. Своего зама отправишь возглавлять техническое замыкание, а сам с этим офицером осуществляешь буксировку наших гаубиц со снарядами и расчётами, куда он покажет, на позиции в укреплённых районах. Сегодня ночью эти орудия надо растащить и установить по местам. Кровь из носа. Сам там позиции их посмотри. А то возможно их в спешке выбирали. Сейчас у тебя четыре тягача, вот и крутись, как хочешь. Возьми машину связи и охрану, но оружие не свети. Возврат завтра к обеду обязателен.

Борис пошёл к себе в батальон. Проинструктировал Юру Лукьяненко. Вместе определили людей, которые поедут в техническом замыкании. Назначили транспорт и тягач, самый лучший и надёжный "Ворошиловец". В качестве радиста забрали штатного радиста-пулемётчика из взвода Петрова. Ремонтную машину набили мелкими запчастями из тех, которые имелись. Взяли пару автомобильных колес, пальцы и траки для гусениц, два буксировочных троса для танков, запасные аккумуляторы. Пять ремонтников разных специальностей и командира первого взвода сержанта Васильева, как самого грамотного. Борис приказал взять еды и бачок с кипячёной водой и пару канистр с топливом и маслом. Из пехоты прихватили для охраны четверых с пулемётом, и ещё на радиста получили один ДТ из караула. Людей больше брать на стали. Три единицы техники, двенадцать вооружённых — людей вполне достаточно. Взяли на всякий случай десяток гранат, с вывернутыми запалами, которые комбат приказал до случая держать в тягаче, и помимо носимого боезапаса цинк патронов. Между делами Михайлов успел поужинать. Потом пришли два командира от артиллеристов. Вывезти на позиции надо было четыре орудия, эти офицеры были при них, капитан Телегин — комбат, лейтенант Егоров — его заместитель. На четыре орудия имелось двадцать восемь человек личного состава, из них три сержанта, в качестве командиров орудий. Если Телегин был опытным гаубичником, то Егоров только выпустился из училища и полмесяца назад прибыл в часть. Но гаубицы лейтенант знал, и стрелял из них отлично. Люди были вооружены карабинами, от щедрот полк выделил ещё и пулемёт. Приказ у них был простой — расстрелять боезапас в восемьдесят снарядов, а дальше действовать по обстановке. Связь установить через УР по телефону. В каждом расчёте имелось по два полевых телефона и кабель на один — два километра. Лишнего кабеля не дали. При вероятности захвата, орудия взорвать и отходить в направлении Львова.

— А сколько по объему и весу потянут ваши снаряды, — спросил Борис.

— В ящике по два снаряда, каждый ящик весит около пятидесяти килограмм. Вес боекомплекта на орудие — две тонны. Ящики небольшие, но сорок ящиков где-то с метр кубический займёт, — ответил капитан.

— Ограничения какие-то при транспортировке есть? — догадался спросить Борис.

А вот когда Глеб услышал ответ, то понял, что его подопечный попал в задницу. Поставленная командиром дивизии задача, похоже, переходила в разряд невыполнимых.

— Да, есть, — ответил капитан. Скорость марша не более двенадцати километров в час, иначе главная ось гаубицы выйдет из строя, у неё нет подрессоренного хода.

— Пусть быстренько развернёт карту и покажет, куда планирует выставлять орудия, — поторопил Глеб.

Капитан развернул и показал. Если до границы от Львова было примерно шестьдесят километров, то ещё километров тридцать предстояло тащить вдоль. Десяти часовой марш позволял достичь последней точки только к восьми часам утра. К этому времени немцы уже попью кофе, и будут пялиться на сопредельную сторону.

— Боря, достань курвиметр и проверь расстояние, — приказал Глеб.

— До дальней точки почти сто километров, — доложил всем присутствующим комбат. — Ориентировочное время марша девять часов. Не успеваем, товарищи командиры.

— Ты еще не учитываешь, Борис то, что в этом направлении вполне могут совершать марш дивизии прикрытия и дороги будут забиты, — добавил свои пять копеек Хранитель.

— Борис, спроси ещё капитана, каким образом он выбирал позиции для орудий.

— Мне нарезали участок длиной четыре километра, приказали на нем расставить гаубицы, места определить самостоятельно. Я там днем всё исползал и высмотрел. Вот в этом месте укрепления не достроены. Разрыв в пятьсот метров. Я поставил два орудия, на расстоянии триста метров друг от друга так, чтобы заднее орудие могло прикрыть переднее, в случае наступления пехоты. Вот здесь, — показал капитан на карте — опасная низина, по-моему, она не простреливается с дотов. Вот здесь, на противоположном берегу у немцев своя батарея и её желательно подавить. Иначе они будут потихоньку выбивать доты, или слепить их арт-огнем, не давая стрелять по пехоте.

— Молодец капитан! Всё толково разложил! — похвалил офицера Хранитель, чтобы услышал Михайлов.

— Боря, у него позиции расположены ближе к Немирову, предложи ему не по Яворовскому шоссе двигаться, а заходить прямо со стороны Немирова. Туда дорога есть через Брюховичи, Борки и Дубровицу. А из Немирова по дороге на Ногачев, как раз выйдем к тому разрыву, где он два орудия собирался ставить. Пересидит там, в леске, а на вторую ночь и два других орудия развезём на позиции. Один тягач им оставим с водителем и бойцом, как поставят, так вернутся. Я за ними пригляжу.

Комбат, исследовав карту, счёл идею Хранителя верной и предложил её капитану Егорову. Когда Боря умненько добавил, что яворовское шоссе может быть забито техникой других дивизий, то артиллерист согласился.

— И ещё, дай им совет. Как только они откроют огонь по немцам, их начнут упорно бомбить. Пусть сделают ложные орудия. У них колёса на передке точь-в-точь как у пушки. Пусть сейчас в течение получаса изготовят щит из фанеры, приделают к нему брёвнышко вместо ствола, чуть подмотают маскировочной сетью и передок от орудия на ложной позиции выставят. Ни один немецкий пилот не отличит от настоящей пушки. Вокруг настоящей гаубицы пусть никаких ровиков не роют, а просто хорошо маскируют позицию ветками. А вокруг ложной могут и вырыть. И ящичков пустых штабель сложить. Глубокие щели для укрытия — обязательны. Для снарядов пусть отдельную ямку выроют. Чтобы не разнесло орудие от случайной бомбы. Если нет фанеры и краски зелёной, пусть подойдут к нашему старшине. Через полчаса подъезжаем и начинаем грузиться. Выезд после десяти часов, если получится влезть, то перед танковым полком, но уходим сразу налево.

Борис идею с ложной позицией исправно подкинул, о времени погрузки и выхода договорился. Жизнь налаживалась.