Остров мертвых. Умереть в Италбаре - Роджер Желязны

– Много.

– Не для тебя.

– Это просто замечание… Хорошо, я согласен.

Я гадал, как все это воспринимает Кэти. Она не могла так сильно измениться за несколько месяцев, чтобы этот разговор не казался ей слегка тошнотворным.

– Два момента, – добавил я. – Пейанец, Грингрин-тарл… он теперь мой. Нам нужно свести счеты.

– Можешь забирать его. Кому он нужен?.. А второе что?

– Ник – карлик – уходит со мной в целости и сохранности.

– Этот мелкий… – Потом он рассмеялся. – Ладно. Он мне даже немножко нравится… Это все?

– Это все.

Первые лучи солнца щекотали небу брюшко, и вулканы над водой пылали, точно факелы титанов.

– Что теперь?

– Подожди, пока я свяжусь с остальными, – сказал я.

«Грин Грин, он согласен. Я выкупил его пай’бадра. Скажи Нику. Мы отбываем через несколько часов. Мой корабль прилетит за мной сегодня днем».

«Я услышал тебя, Фрэнк. Скоро мы спустимся к тебе».

Теперь оставалось разобраться только с пейанцем. Все оказалось даже слишком просто. Я все еще опасался подвоха. Но это должен был быть чудовищно коварный подвох. Я сомневался, что между Грин Грином и Майком может существовать сговор. В любом случае я узнаю об этом через несколько секунд, когда мы с Шендоном опустим щиты.

Но после всех моих приготовлений разрешить конфликт, как парочка бизнесменов…

Не могу сказать, усмехнулся я или фыркнул. Это было нечто среднее.

А потом я ощутил, что что-то неправильно. Что именно? Что-то; не знаю, что. Это было ощущение из тех, которые, должно быть, существовали еще в пещерные или древесные времена. Черт, да может даже и в океанические. Флопсус сиял сквозь пепел, и дым, и туман, и был он цвета крови.

Ветер стих, и все вокруг словно замерло. Потом все тот же старый, выворачивающий кишки страх вернулся ко мне, и я стал бороться с ним. Огромная рука вот-вот должна была обрушиться с небес и раздавить меня, но я лежал неподвижно. Я покорил Остров мертвых, и вокруг меня пылал Токийский залив. Но теперь я смотрел на склон, ведущий в Долину теней. Я легко нахожу повод для мрачных раздумий, и постепенно все на свете начало напоминать мне о ней. Я поежился и подавил дрожь. Шендон не должен был увидеть страх в моем сердце.

Наконец, не в силах больше ждать, я сказал:

– Шендон, я опускаю щит. Ты должен сделать то же самое.

– Хорошо.

…И наши сознания встретились, задвигались внутри друг друга.

«Ты не лжешь».

«Ты тоже».

«Значит, сделка заключена».

«Да».

И тогда вырвавшееся из подземных глубин планеты и отдавшееся эхом в небесных башнях «Нет!» взорвалось в наших головах громом оркестровых тарелок. Вспышка красного жара прошила мое тело. Потом я медленно поднялся; руки и ноги мои были тверды, как горы. Сквозь красные и зеленые линии я видел все так же ясно, как при свете дня. Я видел, как внизу вышел из шале Майк Шендон и медленно поднял голову, оглядывая вершины. Наконец наши взгляды встретились, и я понял, что слова, произнесенные или записанные в том месте, где я стоял, сжимая в руках молнию, были правдой: «Значит, схватка неизбежна». Пламя. «Быть по сему». Тьма. С тех пор как я улетел с Покоя и до настоящего момента события складывались в узор, превосходивший и разрушавший людские договоренности. Все наши конфликты были второстепенны, их исход не имел значения для тех, кто сейчас управлял нами.

Управлял. Да.

Я всегда считал Шимбо искусственным конструктом, внедренным в меня пейанцами; альтернативной личностью, которой я становился, создавая миры. Не было никакого конфликта воль. Он приходил, лишь когда я его призывал, исполнял то, что требовалось, и уходил.

Он никогда не овладевал мной внезапно, никогда ничего мне не навязывал. Быть может, в глубине души мне хотелось, чтобы он был богом, потому что мне хотелось, чтобы Бог/бог/боги действительно существовал/и; быть может, это желание послужило импульсом, а мои паранормальные способности – спусковым крючком для того, что сейчас происходило. Не знаю. Не знаю… Однажды он явился во вспышке света, такой яркой, что я расплакался, сам не зная, почему. Проклятье, никакой это не ответ. Я просто не знаю.

Итак, мы стояли, глядя друг на друга, два врага, которыми манипулировали два куда более древних врага. Я представлял себе, как поражен Майк этим поворотом событий. Я пытался связаться с ним, но мои способности были полностью заблокированы. И все же мне казалось, что он тоже вспоминает то недавнее странное столкновение.

Потом я увидел, как над моей головой сходятся тучи; я знал, что это значит. Земля под ногами едва заметно содрогнулась; я знал, что это значит.

Одному из нас предстояло умереть, хотя оба мы этого не хотели.

«Шимбо, Шимбо, – мысленно сказал я, – Господин Башни Темного Дерева, неужели этого не избежать?»

…И еще не закончив, я знал, что ответа не будет, даже для меня, – за исключением того, что случилось дальше.

Раздался гром, тихий и протяжный, подобный далекому бою барабанов.

Огни над водой стали ярче.

Мы стояли словно на двух концах адской дуэльной площадки, нас омывали волны света, пронизанные туманом, испещренные пеплом; Флопсус скрыл свой лик, окрасив тучи кровью.

Силе нужно время, чтобы прийти в действие после того, как она накопится до нужного уровня. Я чувствовал, как она течет от ближайшего колодца, проходит сквозь меня и уносится прочь огромными волнами. Я стоял, не способный пошевелиться или закрыть глаза, чтобы не видеть взгляда Шендона. В больном свете, сквозь который я смотрел, он время от времени шел рябью, и я замечал очертания того, кто был известен мне под именем Белион.

Я уменьшался и рос одновременно; и долгие секунды прошли, прежде чем я осознал, что это я, Сэндоу, становлюсь все более и более инертным, пассивным, маленьким. И в то же самое время я чувствовал, как молнии, чьи кроны колыхались высоко в небе надо мной, пускают корни в кончиках моих пальцев, ожидая, когда их развернут, и метнут, и обрушат на землю: я, Шимбо из Башни Темного Дерева, Повелитель Громов.

Серый конус справа от меня был вспорот, как рука, и его оранжевая кровь лилась в Ахерон, шипя и исходя паром в светящейся воде; его пальцы, длинные и красные, сжимались и разжимались в ночи. Потом я расколол небо своими хаотическими линиями и направил их вниз потопом света; райские пушки прогремели салют, небесные ветра снова пробудились, и начался дождь.

Он стал тенью, ничем, тенью, а потом, когда умер свет, снова встал передо мной – мой враг. Позади него горело шале, и что-то кричало:

– Кэти!

– Фрэнк! Уходи! – крикнул зеленый человек, а карлик потянул меня за рукав, но я оттолкнул обоих и сделал первый шаг к своему врагу.

Чье-то сознание коснулось моего, а потом сознания Белиона – я ощутил сотрясший его рефлекс. Потом зеленый вскрикнул и оттащил карлика в сторону.

Мой враг сделал свой первый шаг, от которого задрожала, местами