История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Констанца вместе с Иоанном Прочида оставалась еще в течение некоторого времени в Риме, откуда она с горем смотрела на братоубийственную войну ее сыновей, которую папа на позор христианской религии поддерживал и горячо направлял. Кроме того, ее сердце страдало при мысли о сыновьях Манфреда, ее родных братьях. Исключенные из человеческого общества, эти несчастные все еще томились в тюрьме Кастель дель Монте, около Андрии. Если Констанца когда-нибудь и требовала их освобождения, то просьба ее не была услышана: истинные наследники Манфреда, законные властелины Сицилии, оставались принесенными в жертву государственным целям как Анжуйского, так и Арагонского домов. В остальном счастье вознаградило Констанцу за то, чего оно лишило ее отца: она была женой великого короля, освободителя Сицилии; все три сына ее получили королевские короны, и дожила до мира между Иаковом и Фридрихом. Наконец, благородная дочь Манфреда умерла в 1302 г. в Барселоне, примиренная с церковью и погруженная в благочестие, как когда-то Агнесса, мать Генриха IV

После праздников короли уехали из Рима, чтобы готовиться к войне против Фридриха, на которую Бонифаций дал средства из церковной десятины. Но сицилийцы не обращали внимания на его отлучения. Это духовное оружие, которое иногда действовало более разрушительно, чем порох, притупилось от слишком частого употребления. В XIII столетии почти не было выдающегося человека, города или нации, которые бы не были осыпаны градом экскомуникации по политическим причинам, и эти проклятия столь же легко налагались, как и снимались, когда этого требовала выгода. Бонифаций VIII очень скоро узнал на опыте, что такие средства уже больше не действуют. За поражение в Сицилии едва ли было утешением для него признание нового папского ленного государства: именно он назначил Иакова Арагонского главным военачальником церкви и вооружил его против брата. В награду он дал ему вперед Сардинию и Корсику — острова, на которых папе не принадлежало ни одной пригоршни земли. Пиза, которая раньше владела ими после несчастной битвы при Мелории ослабела и клонилась к упадку; эта некогда могущественная республика, знаменитая своей дружбой с императором, даже избрала Бонифация VIII своим ректором, чтобы заручиться его содействием.

Отмеченную нами политику пап — заставлять передавать себе власть над городским управлением в различных городах — Бонифаций умел успешно про водить: постепенно многие общины назначали его своим подестой. Обстоятельства момента принуждали их становиться под защиту церкви, а потому они и передавали лично папе свое управление. Правда, они сохраняли свои статуты, которые папский наместник обязывался уважать, давая в том клятву тотчас по прибытии, не сходя с коня; но передаваемая папе, хотя и временная, власть ограничивала самостоятельность республик. Даже Рим спокойно принял сенаторов, назначенных Бонифацием; так, в марте 1297 г. он назначил вновь на год сенатором знаменитого Пандульфа Савелли. Членов собственной фамилии он поставил на первые места в церкви и государстве. Вскоре после посвящения Бонифация его брат Лоффред сделан был королем Карлом графом Казертским. Из сыновей Лоффреда папа назначил: Франческо — кардиналом С.-Марии в Космедине, Петра — латеранским пфальцграфом и ректором отчины св. Петра в Тусции. Этот счастливый родственник сделался потом наследником своего отца, графа Казертского, учредителем княжеского владения на обоих склонах Вольских гор и основателем двух главных линий своего рода, который продолжался в лице его сыновей — Бенедетто, бывшего пфальцграфом в Тоскане, и Лоффреда, первого графа Фунди и Траетто. Новая кампаньская династия возвысилась средствами церкви, подобно роду Конти при Иннокентии III, и римская аристократия увеличилась еще одним честолюбивым и богатым родом, грозившим затмить старинные оптиматские дома. Из этих аристократических родов не было ни одного более древнего и могущественного, чем род Колонна. Бонифаций скоро оказался в ссоре с ними, которая имела очень важное значение в его жизни и, в соединении с другими еще более важными обстоятельствами, много способствовала его падению.

4. Фамильный раздор в доме Колонна. — Кардиналы Иаков и Петр враждуют с Бонифацием VIII. — Оппозиция против папы. — Оба кардинала лишены их звания. — Фра Джакопоне из Тоди. — Манифест против папы. — Колонна отлучены. — Пандульфо Савелли пытается быть посредником. — Крестовый поход против Колонна. — Осада Палестрины. — Колонна покоряются в Риети. — Папа разрушает Палестрину. Бегство и изгнание Колонна. — Шиара и Стефан в изгнании

Фамильный раздор разделил и многолюдный дом Колонна. Сыновья Оддо по договору 28 апреля 1292 г. передали управление их фамильными имуществами, центральным пунктом которых была Палестрина, их старшему брату кардиналу Иакову. Младшая линия из Дженацциано, дети сенатора Иоанна, брата Иакова, в числе которых были кардинал Петр и граф Стефан, имели свою часть в этих владениях. Братья Иакова, Оддо, Матеус и Ландульф, упрекали его в том, что он передал все фамильное имущество одним только племянникам. В спор вмешался и папа: он неоднократно требовал от Иакова, чтобы он удовлетворил законные претензии братьев, однако оба кардинала, дядя а племянник, отказались это исполнить и с этого времени не появлялись больше в Латеране. Это были первые люди в курии, римские князья из самой древней аристократии, гордые и надменные. Они с неудовольствием смотрели на повелительный образ действий папы, и у них было много поводов к раздражению, особенно когда Бонифаций, по-видимому, решился сломить кичливость римской аристократии. Гибеллинское направление возродилось в Колонна; несмотря на их давнишний сою:; с Карлом II Неаполитанским, они приняли послов Фридриха сицилийского, который старался воспретить в Риме штауфенскую партию.

Политическая партийность усиливала церковную оппозицию; оба кардинала, очевидно, не одобряли того направления, которое приняло панство по отношению к церкви и к государствам и которое и раньше и позже в опаснейшей борьбе с монархиями неминуемо приводило его к падению. Уже во времена Григория IX один кардинал Колонна явился решительным врагом этого направления. Кроме того, смерть Целестина V не устранила мнения, что Бонифаций незаконно занимал место папы. Наиболее страстными проводниками этого мнения были братья целестинското ордена, которые не могли перенести гибели своего идола; они негодовали еще сильнее, когда Бонифаций отменил благоприятные для них акты, изданные его предшественником. Поэтому эти меньшие братья, или спиритуалы, видели в нем симониста и узурпатора, воплощавшего в себе ту мирскую церковь, которую они осуждали и хотели реформировать своими великодушными мечтами о царствии Святого Духа.

Оппозиция сгруппировалась вокруг кардиналов Колонна и их родственников Стефана и Шиара. Последние особенно были озлоблены против папы по следующему поводу: у них находился транспорт золота и серебра, который был отправлен в Рим жадным племянником папы Петром для покупки земельных именин; он был отбит и похищен в пути. Связь Колонна с Сицилией сделалась известной; пример отпадения кардинала Иоанна и его племянника Оддо, отца кардинала Иакова, во времена Фридриха II послужил предостережением Бонифацию. Он потребовал постановки папских гарнизонов в Палестрине и других укрепленных местах, принадлежавших Колонна, на что последние по понятным причинам не согласились. Когда же разгласились схизматические речи о незаконности папства Бонифация и на Петра Колонна указывали как на главного виновника их появления, то Бонифаций 4 мая 1297 г. потребовал от этого кардинала категорическою ответа: признает ли он его папой или нет? I 1етр уклонился от ответа и отправился имеете со своим дядей в Палестрину. Разгневанный Бонифаций созвал 10 мая 1297 г. церковный совет в храме Св. Петра; без долгих рассуждении он отнял у обоих кардиналов их звания. Основаниями такого приговора были их прежний мятежнический союз с Иаковом Арагонским и теперешний с Фридрихом; отказ принять к себе папское войско; тираническая несправедливость по отношению к братьям Иакова. Решительный образ действий папы доказывал энергию его волн, которой неведом был страх перед людьми, но в то же время и чрезмерную пылкость его темперамента. Разве все это были такие страшные преступления, которые заслуживали такого тяжкого наказания? Давно неслыханное разжалование кардиналов могло в глазах многих не быть оправдано высказанными мотивами, так как эти князья церкви вовсе не находились в открытом восстании против их главы.

Колонна начали борьбу с гордостью аристократов, сознающих свою силу. В тот же день, 10 мая, они держали фамильный совет в Лонггецце, замке, принадлежавшем аббатству Св. Павла, на берегу Анио, где раньше находилась Коллация. С ними были ученые-юристы, некоторые французские прелаты и трое монахов-миноритов, Фра Бенедетто из Перуджии, фра Диодати из Пренесте и фра Джакопоне из Тоди, ревностные приверженцы Целестина V, с согласия которого они основали на горе над Палестриной конгрегацию целестинцев-пустынников, но это разрешение было у них отнято Бонифацием. Фра Джакопоне был глубокомысленный мистик, страстный апостол последования Христу, поэт, обладавший достаточным талантом, чтобы сочинять едкие сатиры на папу, на lingua voltare, а по-латыни — знаменитый пасхальный гимн Stabat Mater. В составленном в Лонгтецце манифесте схоластический колорит которого изобличает, по-видимому, стиль Джакопоне, оба кардинала заявляли, что Бонифация VIII не следует признавать папой, так как Целестин V не мог отречься, и притом его отречение было результатом лживых интриг. Они апеллировали к собору; подобная апелляция, в первый раз заявленная Фридрихом II, была довольно опасна, так как она теперь исходила от самих кардиналов. Колонна распорядились публично объявить этот манифест в Риме и даже положить его на алтарь у Св. Петра. После этого они скрылись в Палестрину, куда папа 15 мая послал им вызов на суд и приговор, отнимавший у них их кардинальское звание. Они ответили вторым манифестом.