Звезды над нами - (Алексрома) Ромаданов

"Что же делать?" - спросил я себя опять, немного успокоившись. Сердце мое постепенно оттаивало от смертно-ледяного холода, и я с удовольствием прислушивался к его громкому и упругому биению. "Может, все-таки принести себя в жертву? - пустил я его в галоп. - Нет, не годится, - поспешил я осадить его, - ведь своим отказом от сотрудничества с КМС я окончательно добью несчастного паренька... Что же делать???" И тут мне будто шепнула вода из неплотно закрученного крана: "Топис-с-сь..." Сердце мое тут же встало на дыбы, но я лишь больно хлестнул его: "Это выход!" Я торопился, чтобы не дать себе времени опомниться, но мозг мой работал четко: перво-наперво я крепко свел пальцы в замок за спиной, дабы не цепляться инстинктивно за край ванны, затем я резко и шумно выдохнул весь воздух из легких и с открытым ртом скользнул ягодицами по дну ванны, высоко поднимая ноги... В горло обжигающе хлынула горячая вода, и я почувствовал, как мой живот тяжело надувается, будто залитый водой воздушный шарик... В следующую секунду я ощутил в груди удушающий спазм и инстинктивно потянул в себя ртом, и новый поток воды ворвался теперь уже в легкие. В ужасе забыв о своих планах, я судорожно засучил ногами, одновременно пытаясь разжать руки, но ничего не получилось: пальцы были придавлены спиной... Изо рта моего безобразно вышел большой неровный пузырь с колышущимися краями -вытесненные водой из легких последние остатки кислорода... "Это конец", - булькнула вода надо мной, и колышущийся за ней белый потолок стал быстро темнеть, покрываясь рябью черных точек...

............................................................... ............................................................... ...............................................................

Ощущение смерти. Его невозможно передать, потому что не с чем сравнить. Полная пустота... С чем можно сравнить пустоту? Но это даже и не сама Полная Пустота, а только ее предощущение, некая нейтральная зона, отделяющая одну реальность от другой...

Как долго я пребывал в этой пустоте? Может, мгновение, а может, и целую вечность, ведь там нет времени... Но вот эта необъятная пустота начала сокращаться, сжиматься и конденсироваться, и из "ничего" чудесным и необъяснимым образом получилось "нечто", некая оболочка пустоты или даже некий символ оболочки пустоты, и я почувствовал мягкий толчок вверх, а в следующий момент неожиданно прозрел, приятно удивившись тому, что продолжаю существовать, несмотря на то, что не чувствую своего тела. Прозрев, я обнаружил, что окружающий мир изменился в моем восприятии, став более объемным и завершенным, и объяснялось это очень просто: я теперь мог видеть одновременно все вокруг себя, то есть одновременно все четыре стены, пол и потолок ванной комнаты, посередине которой я висел в воздухе.

Внизу прямо под собой я увидел нечто особенно отвратительное и гадкое - голое тело с раскрытым по-рыбьи ртом и выпученными красными глазами... Но самое неприятное заключалось в том, что это жалкое тело показалось мне знакомым, и я не без брезгливого удивления догадался, что вижу перед собой свою телесную оболочку, свой опустевший кокон.

Оставив эту мерзость разлагаться в воде - чем быстрее это произойдет, тем лучше! - я легко пролетел через крышу, не задев ни одного ее атома, и очутился на просторе. Внизу, перед домом, все так же невозмутимо прогуливался охранник с собакой. "Счастливо оставаться!" -крикнул я им, взмывая резко вверх, но даже чуткая собака и ухом не повела... А я поднимался все выше и выше и летел все быстрее и быстрее, и уже звезды превращались в светящиеся прямые линии, а скорость все нарастала!

Когда скорость превысила какой-то предел, само пространство свернулось вокруг меня в бескрайний темный тоннель, в конце которого забрезжил яркий, но не слепящий белый свет, манящий своим мягким ласковым сиянием. Свет становился все ближе и ближе, и его искрящиеся потоки все плотнее и плотнее овевали меня, и при соприкосновении с ними я слышал чарующие и торжественные звуки, будто ангелы трубили в фанфары... И вот настал тот долгожданный момент, когда я полностью окунулся в этот уютный светящийся мир, и уже не стало никакого движения, а были лишь покой и радость.

Навстречу мне вышел искрящийся любовью Занзибаров, и я тотчас понял, что это уже не тот Занзибаров, которого я знал на Земле, а "Занзибаров" в кавычках, как бы актер, игравший прежде роль земного Занзибарова, и мы тепло обнялись с ним, как, должно быть, обнимаются после удачной премьеры друзья-артисты, представлявшие на сцене заклятых врагов. "Пошли, - сказал мне "Занзибаров", - я отведу тебя к Нему". Мне сразу же стало ясно, что Он - это Он, и я с готовностью пошел за Занзибаровым, не задавая ненужных вопросов. И я увидел Его... Он был в белых, сотканных из света, просторных одеждах, и лик Его был озарен всепрощающей родительской любовью.

- Зачем ты так рано пришел сюда? - спросил Он строго, но без упрека.

- Мой человеческий ум слаб, - признался я. - Я не знал, как поступить, и решил, что это лучший выход.

- Это последний выход, и потому не лучший, - сказал Он. = Ты должен вернуться обратно.

- Я не хочу возвращаться, - возразил я. - Там ложь и разврат, жестокость и грязь... Я не в силах исправить мир людей, и только сам погрязаю в грехе. И потом... я не хочу снова умирать!

- Ты должен вернуться, чтобы завершить свою миссию, - мягко настаивал Он.

- Но я не могу понять, в чем она заключается... Скажи мне! - взмолился я.

- Я не могу тебе сказать, пока ты ее не выполнишь, а после ты и сам узнаешь, - ласково, как ребенку, улыбнулся Он мне. = Ты должен сам понять. А теперь тебе надо идти - ты должен торопиться!

Он подал знак "Занзибарову", и тот вывел меня через открывшийся в световом полотне проем в полутемный длинный коридор, освещавшийся за счет света, который пробивался через щели из-за множества дверей. Ближайшая дверь, сделанная, на вид, из толстого листа прочной стали, сильно выгибалась и дрожала, готовая вот-вот сорваться с петель, а за ней гудел, беснуясь, мощнейший световой ураган, выбивающийся из-под нее ослепляющим сквозняком, и свет тот внушал таинственный страх, который мучительно хотелось преодолеть, чтобы узнать Последнюю Великую Тайну или даже Великую Последнюю... Завороженный, я метнулся к этой двери, но "Занзибаров" ловко поймал меня и оттащил, и я вдруг почувствовал облегчение, будто вырвался из смертельной западни... "Нужно искать дверь, за которой меньше всего света", - сказал знающий "Занзибаров".

Мы пробежали вдоль целого ряда интенсивно светящихся дверей и распахнули белую легкую дверцу, из-под которой струилось тихим ручейком ровное голубоватое свечение... Нашему взору предстала залитая каким-то неестественным светом, бледным и ярким одновременно, огромная комната без стен и потолка, в которой стоял просторный стол, а вокруг стола - прозрачные люди в зеленых халатах и белых марлевых повязках. Я отшатнулся в испуге, и, осторожно закрыв дверь, мы помчались дальше, пока не остановились у массивной резной двери, под которой трепетала золотистая полоска света. Мы потихоньку просунули головы в эту тяжело отворившуюся дверь, и увидели необъятных размеров зал, слабо освещенный дрожащим светом канделябров. Высокие стенызала были завешаны причудливыми гобеленами мягких тонов, а по украшенному паркетной мозаикой полу передвигались в неспешном и плавном танце под клавесинную музыку маленькие и странные, но симпатичные существа: пухленькие, с круглыми детскими мордашками и слюдяными крылышками, как у стрекоз.