Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга - Денис Бояринов

Какая «Встреча»: появление площадки

В сентябре 2007-го Карманов устроил в Кемерово Глебу Успенскому первый сольный концерт в театре-студии «Встреча». Знакомство на «Движении» дало старт формированию сообщества, а также заложило основы для многолетнего сотрудничества с «Арт-пропагандой» — участники Vovne регулярно приезжали в Юргу присоединиться к всевозможным проектам Новикова, и сам Новиков выезжал включиться в проекты Vovne в качестве медиа-художника. Но в то же время «Арт-пропаганда» находилась в другом для большинства участников городе и не могла выступать в роли базовой географической точки, вокруг которой могла бы эффективно строиться основная деятельность сообщества. На эту роль постепенно вышла «Встреча» — студенческий театр-студия Кемеровского государственного университета.

«В театр мы пришли со Степой [Качалиным] в 2008-м, писать музыку для спектакля, — вспоминает Маркварт. — Мы как-то быстро там со всеми сдружились». На тот момент у Александра уже был опыт подработки осветителем в Кемеровском драматическом театре («Прекрасный опыт, никому не советую»), так что во «Встрече» он в итоге остался не только как автор музыки для спектакля, но и как технический работник. «Я числился там в актовом зале, и светарем, и звукарем, работал на мероприятиях и в театре тоже», — объясняет он. Работа в университетском театре позволила понаблюдать в действии за механизмами реализации культурной и досуговой политики, которые существовали в университете. «В каждом университете есть работа со студентами, социокультурная или как-то так, — рассказывает Маркварт. — На это есть бюджет, его надо осваивать. Обычно всем лень заморачиваться, и проводится фестиваль „Студенческая весна“, который жрет большую часть этого бюджета. Но на самом деле это может быть что угодно».

Знакомство с механизмами финансирования университетских культурных мероприятий было не единственным бонусом от все большего вовлечения в деятельность «Встречи». «В театре тогда все было довольно открыто, — говорит Маркварт. — Мы делаем спектакль, ты — режиссер, мы — актеры, но потом это может поменяться; если у тебя есть идея, ты можешь ее предложить». Благодаря такой открытости Александр постепенно расширял сферу своей деятельности в театре — от рабочего сцены до композитора, от композитора до постановщика читки, от постановщика читки до режиссера. «Встреча» также регулярно показывала свои спектакли на театральных фестивалях — как на территории России, так и за рубежом. Контакты, приобретенные в театральных поездках, в дальнейшем очень пригодились и для организации фестиваля, и для собственной гастрольной деятельности.

Иначе говоря, театр-студия «Встреча» давал вовлеченным в его деятельность людям возможность для развития по нескольким направлениям сразу. Это и использование театра как площадки для собственных мероприятий (концертов, постановок, фестивалей), расширение сети профессиональных контактов благодаря участию театра в тематических фестивалях (отечественных и зарубежных), а также встраивание собственных проектов в график культурных мероприятий университета и потенциальная возможность их финансирования. Был и такой важный момент — в рамках совместной деятельности во «Встрече» возникали знакомства и связи с людьми, работавшими в университете. Когда кто-то из них начинал продвигаться по карьерной лестнице, возникала благоприятная ситуация, в которой на значимых в университетском масштабе должностях, отвечающих в том числе за распределение финансирования, оказывались молодые и заинтересованные в поддержке необычных культурных проектов сотрудники.

Выход вовне: импровизация в Сети

Во «Встречу» Маркварт пришел в 2008-м, а уже в ноябре этого года на сцене театра-студии прошло мероприятие «OPUS III: Тихие игры», своего рода ответвление фестиваля Tapeur, в котором приняли участие PSVSV и кемеровские проекты Mutterusner и Inorganic Blossoming. В июле следующего года те же PSVSV и Inorganic Blossoming вместе со «Студией неосознанной музыки» дали концерт в «Творческой гостиной КемГУ», что можно счесть началом интеграции мероприятий сообщества в университетский контекст. Это выступление уже было анонсировано на страницах сайта под названием Vovne.ru, первые публикации на котором появились в апреле 2009 года.

Название придумал Глеб Успенский, а сайт сделал Иван Рябов, программист по профессии, участвовавший в культурных мероприятиях сообщества в качестве виджея. (Хотя сайт уже давно не обновляется, Рябов до сих пор поддерживает его в активном состоянии, самостоятельно оплачивая хостинг и обеспечивая техническую поддержку.) «Vovne.ru — это сетевое сообщество аутсайдеров от современного искусства, держащихся в стороне от его узнаваемых трендов и делающих все по-своему, — говорилось в описательном тексте, составленным Максимом Евстроповым при редакционном участии остальных участников сообщества. — Сферы деятельности участников — фотография, видео, театр, новая и экспериментальная музыка. Задачи ресурса состоят в документации художественного процесса, координации усилий, ведении архива, а также составлении обзоров попадающих в поле нашего внимания занимательных творческих актов и их продуктов». Любопытно, что изначально сайт задумывался практически по принципу социальной сети — на нем можно было зарегистрироваться и публиковать свои материалы.

«Все довольно стихийно складывалось — за техническую часть всегда отвечал Ваня Рябов, потому что он очень классный программист, разбирается во всех тонкостях. А остальные наполняли сайт в меру своих желаний, — вспоминает Евстропов. — В основном это касалось того, что мы сами делали. Если кто-то занимался фото, например Ваня Рябов или Женя Курсков, то там выкладывались фотографии»[156]. Помимо объявлений о собственных мероприятиях на сайте также публиковались анонсы интересных участникам событий и отчеты о них, собственные записи и альбомы, а также проводились коллективные дискуссии о дальнейшей деятельности. «Уже на первых порах существования этого сайта и сообщества у нас постоянно были споры, концептуальные — что это должно быть, как себя определять, как позиционировать. Споры касались в основном момента региональности, потому что это был для всех такой больной пункт, — рассказывает Евстропов. — Было желание, с одной стороны, преодолеть эту региональность, выйти за рамки собственных сред и локальных сообществ, наводить связи и мосты с другими средами и сообществами. Естественно, на это было довольно мало ресурсов. В то же время мы хотели себя как-то противопоставить столице, нарушить культурную централизацию — и в результате не знали, как и что делать. То ли мы будем выпячивать эту свою сибирскость, то ли, наоборот, будем ее нейтрализовывать в пользу какой-то такой транслокальности. Как-то мы постоянно балансировали между двумя этими полюсами, и в итоге получалось так, как получалось».

Отмечу, изучение архивов мероприятий и релизов Vovne показывает, что «сибирскость» фигурировала разве что в названии импровизационного коллектива Siberian Improvisation Company, проекта со свободным составом, меняющимся от мероприятия к мероприятию, который действовал в режиме тотальной свободной импровизации. Единственный найденный пример прямого обращения к сибирской теме помимо SIC — это «Кемеровский миф», совместный релиз «Студии неосознанной музыки» с Сергеем Лавлинским, литературоведом и преподавателем Российского государственного гуманитарного университета. Лавлинский, уроженец Кемерово, читал под импровизационное сопровождение