Растопить ледяное сердце - Максин Барри

Клайв уже видел себя за рулем новенького «порше». Одежда от Армани. Постановка собственной пьесы. Если его ждет успех, то они заработают больше, чем стоит кубок.

Фелисити вздохнула:

– Клайв, дорогой, спустись на землю хоть на минуту. Каким образом мы можем продать его?

В тот вечер, когда она украла кубок, Фелисити была слишком пьяна и зла, чтобы даже подумать о практической стороне дела.

– Ты знаешь кого-нибудь, кто скупает краденые вещи? – насмешливо, но с надеждой спросила она, Клайв витал в облаках, и в делах от него не было никакого толка.

Но иногда муж удивлял ее. Удивил и сейчас.

– Не будь идиоткой, Флик. Бесполезно обращаться к людям такого сорта. Кто нам нужен, так это коллекционер. Такой, которому все равно, как и откуда появился этот предмет. Он даст нам за него наивысшую цену и гарантию, что никакие копы не узнают об этом. Давай поищем в Интернете. Там обязательно найдется какой-нибудь старый чудак, который будет только рад добавить что-то вроде этого, – и он помахал перед ней древней серебряной реликвией, – к своей заплесневелой коллекции.

– Если тебе надо узнать, кто коллекционирует старинное серебро, обратись к оксфордскому преподавателю, – сказал Гидеон, въезжая в ворота колледжа Св. Беды.

По дороге, возвращаясь от Джорджа, Лора сказала ему о том, что ей пришло в голову. А именно что Олленбахи, если у них найдется хоть немного ума, попытаются продать кубок скорее коллекционеру, а не скупщику краденого. Это проще, безопаснее, и они получат больше денег.

– Прекрасно. К какому преподавателю? – спросила она, выбираясь из машины.

– Любому, – уверенно сказал Гидеон. – Рекс разбирается в церковном серебре. Преподаватель античности знает кого-то в музее, тот знает еще кого-то. Улавливаешь?

– Правильно. А как насчет твоего факультета изобразительных искусств?

Гидеон предпочел обратиться к тому, кого он знал, – Рексу, и довольно быстро разыскал его в часовне.

Епископ дремал на одной из отгороженных скамей. Вокруг были разбросаны листы письменной работы его учеников по теологии, а с колен соскользнула на пол последняя кантата регента, ожидавшая его рассмотрения.

Он проснулся, услышав шага. Гидеон без лишних церемоний спросил его, не знает ли он, кто в городе самый крупный коллекционер серебра.

– Френсис Дей, без сомнения, – сказал епископ, выпрямляясь и протирая глаза. – Нажил целое состояние во время бума в восьмидесятых, и у него хватило ума вовремя отойти от дел. Теперь он ничем не занимается, только собирает предметы кельтского искусства и старинное серебро. И думаю, еще кошек. Он живет недалеко от дороги в Чиппинг-Нортон, в одной из этих крохотных деревушек – Дин, кажется, она называется. А что?

Но Гидеон и Лора были загадочно уклончивы и быстро ушли.

Рекс посмотрел им вслед, несколько озадаченный.

– Надо найти Син-Джана, – сказал Гидеон, когда за ними закрылась тяжелая дубовая дверь часовни. – Он придумает подходящий способ повлиять на Олленбахов или этого Френсиса Дея, если они уже успели продать кубок.

– Правильно, – согласилась Лора.

Но на этот раз Син-Джана нигде не было. Его секретарь еще больше усложнил поиски – он отправился на какое-то важное мероприятие.

– Секретарь вернется к обеду, – сказал Гидеон. – Давай подождем у меня.

Однако Лора скоро обнаружила, что ей не хватает терпения ждать. Походив минут пять по комнате, как тигр в клетке, она почувствовала, что ей необходимо отвлечься.

Девушка взглянула па Гидеона, который сидел в большом кресле и явно наслаждался покоем. Потом она заметила, что он держит книгу вверх ногами, и с хищной улыбкой направилась к нему.

– Вот один. Это название деревни совсем неподалеку отсюда, не так ли? – сказала Фелисити, гладя на экран компьютера из-за плеча мужа. – Здесь говорится, что он интересуется всеми видами старинного серебра.

– Да. Похоже, он нам вполне подходит. Живет в отдаленном месте, сделал деньги на недвижимости, а это наверняка сфера деятельности мошенников, – с довольным видом заметил Клайв. – Френсис Дей. Думаю, он как раз то, что доктор прописал. Я позвоню и прощупаю его.

Гидеон стонал от наслаждения.

Его голые ноги свешивались с кровати, любая стандартная кровать была коротка для него. Он лежал голый, раскинув руки на подушках, а Лора с такой энергией сосала его пупок, что он не сомневался, что скоро лишится его.

Над головой Гидеона медленно кружился потолок.

– Я так гордилась тобой, когда ты сообразил, в чем дело: «Алмаз режет стекло», – невнятно пробормотала она, не выпуская изо рта его горячую плоть. – Ты настоящий Шерлок Холмс, правда?

Она подняла голову и нежно погладила его грудь, посмотрела, как дергаются мышцы на его животе, и снова опустила голову, чтобы поцеловать его.

Гидеон издал стон.

– А я так же был поражен твоим предположением о коллекционере, – с трудом выдохнул он, его прерывистое дыхание могло бы сравниться с вышедшей из-под контроля пилой.

На мгновение он закрыл глаза, но от этого ощущения стали в тысячу раз сильнее.

Снова стон.

Лора улыбнулась. Ей нравились производимые им звуки. Она была готова слушать их всю оставшуюся жизнь.

Охваченная желанием продолжать игру, девушка вдруг опустилась на него, присоединяя к этим звукам свои, похожие на громкое мурлыканье.

Гидеон непроизвольно выгнулся, но Лору невозможно было сбросить. Он чувствовал, как ее бедра прижимаются к нему, соблазнительно напрягаясь, и он невольно сжал руки в кулаки.

Его тело становилось скользким от пота. Непреодолимое желание возрастало. Лора приподнималась и опускалась на его тело в медленном возбуждающем ритме, на ее лице он видел сосредоточенность и напряженность предвкушения.

Никогда раньше она не чувствовала себя с мужчиной так свободно. Она всегда играла роль богатой невесты, выбирающей жениха. Игривой девицы из золотой молодежи, которой полагалось посещать надлежащие вечеринки и предоставлять возможность папарацци делать надлежащие снимки.

Никогда раньше она не чувствовала себя так свободно. Было ли это во время инцидента с полицией, или просто беседа в его автомобиле, или в его постели.

– О, Гидеон, я тебя так люблю. – И только когда он неожиданно замер, она поняла, что произнесла это вслух.

Лора открыла глаза. Но увидела только блестящие синие глаза, уставившиеся на нее.

У него был такой изумленный вид, что она невольно рассмеялась.

– Не беспокойся, – тихо сказала она. – Я не сержусь на тебя за это.

Лора подавила страх, вызванный собственной глупой неспособностью хотя бы раз сдержать свой длинный язык, и, откинувшись назад, положила руки на его голени. Надо отвлечь его, прежде чем он успеет как следует испугаться!