Информатор - Курт Айхенвальд

На перекрестке возле отеля Уайтекер повернул налево и поехал домой, в Моуикву.

Ему все же не верилось в провал испытания на детекторе лжи. Чепуха какая-то. При всех его ответах график не менялся. Возможно, подумал он, агенты солгали, что он провалился, чтобы сделать его послушнее. Скорее всего именно так.

Он глубоко вздохнул, избавляясь от тревог этого вечера. С записью разговора с Брассером все вышло даже лучше, чем он ожидал. Теперь агенты, по крайней мере, знают, что не ему одному есть что порассказать о фиксировании цен. Может, они даже откажутся от него, Уайтекера, как от свидетеля.

А лучше всего то, что Брассер ничего не знает о лизине. Надо будет почаще упоминать его в разговоре с агентами, решил Уайтекер.

На следующий день Шепард и Везеролл снова были в «Холидей-Инн», полные решимости взять Уайтекера за жабры и окончательно разобраться со звонком Фудзивары. Что-то было не так. Пахло враньем. Уайтекера не отпустят, пока не вытянут из него правду.

Уличать свидетеля в обмане – дело тонкое. Угрозами можно только все испортить: в конце концов, их цель – вернуть доверие, а страх – плохой советчик. Решили, что изобличать Уайтекера будет Везеролл. Он вел допросы очень искусно, и с ним Уайтекер чувствовал себя не так комфортно, как с Шепардом.

Прибыл Уайтекер, и вначале все шло заведенным порядком. Они обменялись рукопожатиями, Шепард спросил Уайтекера о его семье, Уайтекер тоже спросил Шепарда о семье. Наконец Уайтекер сел. Напротив него уселся Везеролл, и Уайтекер сразу понял, что готовится что-то необычное.

– Марк, – сказал Везеролл, – надо поговорить.

– О'кей, – кивнул Уайтекер.

– Я хочу поговорить о том, насколько откровенны вы были с нами, рассказывая о попытке вымогательства со стороны Фудзивары.

Это, казалось, застало Уайтекера врасплох.

– Я сказал вам правду, – произнес он растерянно.

– Понимаете, Марк, когда вы вчера проходили проверку с полиграфом, график показал, что в этом вопросе вы были не вполне откровенны. Вам есть что добавить.

Уайтекер энергично замотал головой:

– Нет, я рассказал вам все. Я сказал правду.

– Марк…

– Знаете, я слышал, что эти детекторы лжи не всегда надежны. Я хочу сказать, есть такая точка зрения.

– Марк…

– Да нет, я рассказал все, как есть. Абсолютно.

Везеролл наклонился к нему и произнес самым ласковым, почти отеческим тоном:

– Марк, дело не только в детекторе лжи. В этой истории с Фудзиварой и без того много странного. С тех пор как ФБР занялось этим делом, не поступило ни одного звонка. У вымогателей нет привычки позвонить, назвать свое имя и забыть об этом. Тем более что речь шла о нескольких миллионах долларов.

Уайтекер изворачивался, но всякий раз Везеролл спокойно объяснял, что его слова не вяжутся с фактами.

– Марк, я понимаю, вам трудно. Вы не раз повторяли эту историю – сначала на работе, затем нам. Но она лишена смысла.

Уайтекер молча смотрел в стол с непроницаемым выражением.

– Марк, вы же мучаетесь из-за того, что скрываете правду. – Везеролл вперил в Уайтекера долгий взгляд. – Пора облегчить душу. Пора сказать правду.

Уайтекер глубоко вздохнул. В глазах заблестели слезы.

– О'кей, – произнес он сдавленным голосом.

Ну наконец-то. Первый успех. Согласившись сказать правду, Уайтекер тем самым признал, что до сих пор обманывал агентов. А в этом, понимал Везеролл, признаться труднее всего.

– Ну хорошо, Марк! – сказал он. – Все хорошо. Теперь скажите мне, в этой истории с Фудзиварой не все было правдой?

Уайтекер кивнул.

– То есть вы обманывали нас?

– Ну да, – вздохнул Уайтекер.

– И обманывали сотрудников АДМ?

Уайтекер снова кивнул:

– Я соврал Мику.

Везеролл перевел дыхание.

– Скажите, Марк, звонил ли вам Фудзивара, чтобы сообщить о саботажнике на заводе?

Уайтекер в нерешительности молчал.

– Марк…

– Я уверен, что на заводе орудует «крот». И Рэнделл тоже так думает…

Уклончивый ответ. К тому же голос свидетеля дрогнул.

– Марк, – повторил Везеролл, – Фудзивара когда-нибудь звонил вам? Говорил о саботаже? Требовал ли он денег?

Нет ответа.

Наконец Уайтекер медленно покачал головой.

– Нет, – сказал он тихо. – Я это выдумал.{110}

Разговор длился несколько часов. Как и ожидал Везеролл, сознавшись в обмане, Уайтекер начал сыпать откровениями. Сам он при этом то испытывал облегчение, то впадал в расстройство.

Нет, звонка о саботаже не было, и не было попытки вымогательства, сказал он, но он не думал, что все зайдет так далеко. Дела на заводе шли хуже некуда. Откуда-то появился вирус, из-за него не могли наладить производство, и все наседали на Уайтекера, требуя решить проблему. Миллионы долларов летели псу под хвост. Начальство было им недовольно.

Вредительство, с его точки зрения, объясняло все. Но когда он высказывал эту идею, никто не воспринял ее всерьез и не пытался выяснить, что происходит на самом деле. А затем в сентябре ему позвонил Фудзивара.

– Зачем? – спросил Шепард.

– По техническому вопросу. Он интересовался статусом нашей патентной заявки на процесс сушки продуктов. Я не знал ответа на его вопрос, но пообещал выяснить и перезвонить.

Но этот звонок, сказал Уайтекер, навел его на мысль устроить так, чтобы руководство компании прислушалось к его подозрениям. Он пошел к Мику Андреасу и сказал ему, что, по словам Фудзивары, на заводе орудует «крот» и что тот обещает назвать его имя за деньги.

Мика, казалось, все это не слишком взволновало. Его больше интересовала возможность достать с помощью Фудзивары микробы, которые применяла «Адзиномото». Он был готов заплатить за эти штаммы шесть миллионов долларов.

– Через несколько дней Фудзивара позвонил снова. Я сказал ему, что, по моему мнению, у нас на заводе действует диверсант, засланный «Адзиномото».

– И как он отреагировал на это? – заинтересовался Везеролл.

– Похоже, он удивился. Но отрицать не стал.

В ходе дальнейшего разговора, сказал Уайтекер, он передал Фудзиваре предложение Мика Андреаса об уплате денег за микробы, принадлежавшие «Адзиномото».

– Фудзивара удивился и, по-моему, не слишком заинтересовался этим предложением, – продолжал Уайтекер. – Но я все же сказал, чтобы он подумал, и спросил номер его домашнего телефона. Номера он не дал. В течение месяца он звонил несколько раз, но продавать микробы не соглашался. Мик стал беспокоиться, что японцы что-то замышляют, и попросил меня не приставать пока к Фудзиваре, потому что он сам собирается кое-что предпринять. Ну а затем в компанию нагрянули вы.