Воин Арены - Григорий Чекмурин

— Добрый день, Александр Евгеньевич, — Черешников явно был доволен произведенным эффектом. Все-таки он был позер.

— Такой ли он добрый, раз вы тут, Илья Николаевич, — Еременко жестом указал начальнику аналитического отдела Лизарда на кресло, Дима в это время уже сел в свое обычное место, по правую руку от начальника.

— Добрый, еще какой добрый, — Черешников открыто улыбнулся, — но разговор предстоит конфиденциальный, и весьма конфиденциальный, — намекнул на присутствие заместителя аналитик.

— Никого лишнего здесь нет, — четко проговорил Еременко, прекращая разговор на эту тему.

— Ну что ж, как скажете, но еще я бы посоветовал выключить камеры, поверьте, — Черешников чуть нагнулся к Еременко, надеясь на свое умение в разговоре пользоваться психологическими приемами, вызывающими то чувство у собеседника, которое в данный момент необходимо Черешникову, — это стоит знать как можно меньшему количеству людей.

Еременко на секунду задумался, но встал и подошел к компьютеру. Подвигав мышкой, он выключил стационарные камеры наблюдения в кабинете, но направил на Черешникова подключенную только к его компьютеру небольшую камеру, которая использовалась для общения через интернет с семьей.

— Эта пусть пишет, — подполковник сел в свое кресло и посмотрел на Черешникова.

— Хорошо, — аналитик вздохул, словно собираясь с силами, и начал свою речь. — Вы еще не знаете, но меня уволили из "Лизарда", — в голосе Черешникова прорезались хорошо скрываемые, но все-таки заметные нотки злобы, — из-за провала с операциями по Новикову. Из-за ваших операций по уничтожению наших отрядов, из-за провала операции "Возмездие". Меня сделали "козлом отпущения". Но вас я не виню, наши… — Черешников замялся, по привычке назвав корпорацию "Лизард" своей, и поправился: — ваша и бывшая моя корпорации постоянно дрались между собой, по-другому и не было никогда. Вы просто делали свою работу, но Новиков, — вот тут у аналитика злоба просто через край полилась, — это он во всем виноват, из-за него я лишился работы. Любимой работы.

Аналитик замолчал, успокаиваясь, а Еременко, не веря ни единственному слову бышего или настоящего начальника аналитического отдела Лизарда, молчал. Еременко не повернул головы, чтобы обменяться взглядами с заместителем, не отвел взгляда, он вообще не двигался и не менял позу, он все так же смотрел на Черешникова.

— Я пришел сюда не просто так, не жаловаться на судьбу, да и я прекрасно понимаю, что вы мне не верите, — аналитик грустно усмехнулся. — Это не просто ваше право, это ваша обязанность. Я докажу свою лояльность, но об этом позже. Сначала я хочу объяснить причины своего появления здесь. Я хочу уничтожить Новикова. И не просто уничтожить, а лишить главного его козыря. Я хочу ему отомстить.

— И вы пришли с таким заявлением ко мне? — Еременко усмехнулся в ответ. — С просьбой помочь вам убить моего подчиненного?

— Не убить, нет, — тут Черешников улыбнулся так сладостно, словно встретил любимую девушку после долгой разлуки, — лишить его бактерий-мутагенов. И это не просьба, а предложение. У меня есть что предложить вам взамен.

— Предложить взамен? Секреты Лизарда? Информация? — Еременко отрицательно покачал головой. — Нет.

— Информация, — тоже покачал головой Черешников, но, в отличие от Еременко, утвердительно, — но какая информация!

Аналитик и психолог выдержал небольшую паузу, подогревая интерес к своим следующим словам.

— Я дам вам такую информацию, — Черешников протянул свои листочки, которые до сих пор не выпускал из рук, — которой нет даже в Лизарде. И теперь не будет, благодаря разгромленному вами аналитическому отделу. Здесь работал лично мой отдел, которому только я отдавал приказы и указывал, в каком направлении работать. Вы же не получили никакой информации, даже захватив компьютеры и моих людей?

— Продолжай, — Еременко не стал отвечать на вопрос, но в памяти всплыли лица ученых с пеной на губах, выступавшей как только к ним применялись любые способы получения информации: психотропные, болевые или любые другие. Мозг ученых мгновенно превращался в своеобразную кашу, а сами ученые в идиотов.

— Конечно не получили, — Черешников заулыбался, — это тоже мои разработки, психоблоки, реагирующие на любое внешнее воздействие. Это, конечно, несколько опасно, потому как они срабатывают, например, при автомобильной аварии, в любой момент наступления сильной боли, но такова цена.

— Так вот, — продолжил бывший аналитик Лизарда, — тут формула и описание одного препарата, который разработал мой отдел. Все, в том числе и вы, наверное, — аналитик выделил последнее слово, но Еременко мгновенно принял решение еще раз прошерстить всю корпорацию в поисках крота, — бросились исследовать эти самые бактерии-мутагены. Я же после очень недолго их изучения понял, что это слишком длинный путь, и направил свой отдел на исследование именно гена АР-3112, гена Арены. Но, как часто бывает, помог в успешных исследованиях мне все же случай.

Черешников откашлялся, взяв себе секундную паузу, посмотрел на Еременко, который так и не взглянул на распечатки, и продолжил.

— Этот препарат полностью копирует воздействие гена Арены на организм человека, — Черешников уставился прямо в глаза Еременко. — Вы понимаете, что это значит? Это значит, что любой из нас сможет стать таким же, как Новиков, как Джонс, как Сухте. Мы можем стать суперлюдьми, — Черешников с удовольствием отметил про себя первые изменения в мимике Еременко, — нам нужны всего лишь носители мутагена. И первым будет Новиков, все его бактерии-мутагены должны быть у него забраны. Это условие, по которому я передаю вам эту формулу.

Еременко молчал, переваривая услышанное. Он, конечно, втайне надеялся на то, что такое станет возможно, но был очень сильным человеком и не позволял себе даже думать об этом, зная, как это может повлиять не только на его работу, но и на отношение к Новикову и ему подобным. Такие надежды подсознательно заставляли ненавидеть более сильных, с ненавистью смотреть в спину начальнику, с преданностью в глазах глядя тому в лицо. Еременко был тщеславным, но настолько хорошо умел прятать свои эмоции, что штатные психологи ФСБ не смогли найти это качество, и такой поворот событий заставил всколыхнуться слишком многое, надежно, как полагал сам Еременко, укрытое под замками волевых приказов.

Еременко молча встал и подошел к компьютеру, выключил камеру и специальной программой удалил файл съемки, многократно перезаписав бессмысленную связь единичек и ноликов на место этой записи, чтобы даже лучшие специалисты отдела "К" не смогли восстановить эти данные. В этот момент Черешников мысленно поздравил себя с победой.

— Дима, — задумчиво сказал Еременко, мозг которого, в отличие от медлительности его хозяина, работал быстрее суперкомпьютера, — Алябьева и Вертихина отдели от основной группы и передай им это. Пусть воспроизведут формулу, остальным запрети использовать оставшуюся кровь с симбиотом, — Еременко намеренно не уточнил при Черешникове, что у них есть образец крови Мэй Линь, — допуск к лаборатории уровня "ноль". Ну и доведи до умников — так в "Пламени" между собой называли ученых — уровень секретности. Выполняй.

— Будет исполнено, — мягким движением заместитель встал и стремительно вышел из кабинета своей бесшумной походкой.

— Илья Николаевич, — обратился к Черешникову Еременко, — пока мои ученые будут воспроизводить вещество и проводить эксперименты, вы будете моим гостем, после чего мы продолжим разговор.

— Гостем? — усмехнулся Черешников, прекрасно понимая, что это значит.

— Гостем, — утвердительно кивнул Еременко, — именно гостем, о безопасности которого будут заботиться мои люди. Вы уверены, что о вашем визите ко мне не знает ваше руководство? Бывшее руководство, — поправился улыбнувшийся Еременко, показывая, что окончательно еще не поверил в слова Черешникова.

— Меры предосторожности я принимал такие, что отследить меня было невозможно, но против небольшой "охраны", возражать, конечно, не буду, — принял условия игры аналитик.

— Хорошо, тогда вы можете передвигаться по гостевому уровню здания в сопровождении двух моих людей. За территорию, уж извините, — картинно пожал плечами подполковник, все еще строя из себя радушного хозяина, заботящегося о безопасности гостя, — вы выйти пока не можете, мало ли что.

— Да, конечно. Меня проводят в отведенные мне аппартаменты? Я бы хотел принять душ, в самолете душно, да и вчера не было возможности ополоснуться, стряхнуть службу безопасности Лизарда все-таки не так просто.

Еременко взял трубку и нажал одну единственную клавишу на аппарате.

— Подготовь для нашего гостя двести третий номер, — выделив слово номер сказал Еременко, — и пусть Саша и Дима зайдут ко мне.