Воин Арены - Григорий Чекмурин

— Да, конечно. Меня проводят в отведенные мне аппартаменты? Я бы хотел принять душ, в самолете душно, да и вчера не было возможности ополоснуться, стряхнуть службу безопасности Лизарда все-таки не так просто.

Еременко взял трубку и нажал одну единственную клавишу на аппарате.

— Подготовь для нашего гостя двести третий номер, — выделив слово номер сказал Еременко, — и пусть Саша и Дима зайдут ко мне.

— По вашему приказанью… — громко начал рапортовать о прибытии вошедший боец, но Еременко жестом прервал его.

— Саша, ну мы же не в армии, — подполковник ФСБ улыбнулся гостю. — Проводите Илью Николаевича в двести третий, и впредь сопровождайте его везде. Но Илья Николаевич сильно устал с дороги и собирается отдохнуть, верно? — повернулся он с очень толстым намеком к Черешникову.

— Да-да, — аналитик встал, склонил голову в шутливом поклоне хозяину дома и вышел, вслед за одним охранником, предоставляя второму следовать за ним.

Следующим утром один из "умников" попросился на прием к Еременко.

— Александр Евгеньевич, мы в точности воссоздали вещество из переданных нам документов, но смесь летуча. Мы всю ночь экспериментировали, но не добились результата. Формула не полная, не хватает катализатора, — у ученого под глазами набухли мешки, подтверждая слова о бессонной ночи.

— Ясно, чего-то подобного я и ожидал, — тихо, практически по себя, пробормотал Еременко, вызывая своего заместителя.

— Дима, доставь сюда Черешникова, — сказал в трубку подполковник и по обыкновению сразу отключился.

Ученый встал, глазами указывая на дверь, спрашивая, уйти ли ему, но Еременко так же глазами указал ему на кресло. Через несколько минут в кабинет вошел выспавшийся и улыбающийся Черешников, с таким видом, словно он действительно отдыхает в каком-то пансионате.

— Повторите то, что вы мне сказали, — ответив кивком на приветствие аналитика, обратился к ученому глава корпорации "Пламя".

— Смесь летуча, не хватает катализатора, — лаконично сказал ученый.

— О, ну конечно, — сказал Черешников и замолчал.

Еременко прекрасно понял причину паузы бывшего лизардовца.

— Иван Алексеевич, подождите в приемной, и попросите ко мне Дмитрия, — своим обычным, не терпящим возражений тоном произнес подполковник.

Как только заместитель вошел, Черешников продолжил.

— Александр Евгеньевич, — разведя руки, произнес аналитик, — вы же не думали, что я сразу отдам вам всю формулу? Сначала мне хотелось бы гарантий, что мои условия будут выполнены. Вы ведь понимаете, что сведения из моей головы вам не получить, у меня стоит точно такой же психоблок, немного доработанный, правда. Так что либо я добровольно выдам вам всю информацию, либо вы не получите ее никогда.

— Так, — Еременко посмотрел на улыбающегося Черешникова, — ну давайте уточним, чего же вы хотите.

— Не так много, — Черешников не стал опускаться до фраз типа: " разговор не мальчика, но мужа", или " вот это говорит деловой человек", понимая, с кем разговаривает. — Новые документы у меня есть, деньги тоже, но они никогда лишними не бывают. Так что первое условие весьма банально — деньги. Я считаю, что пять миллионов долларов будет вполне адекватной суммой за такую информацию.

— Дальше, — Еременко никак не отреагировал на цифры, благодаря чему Черешников убедился, что все верно рассчитал.

— Дальше Новиков! — улыбка сползла с лица аналитика. — Новиков должен лишиться всех бактерий-мутагенов. Кому вы их передадите, меня не волнует: себе, своему заму… — Черешников кивнул на Диму. — Главное, чтобы Новиков стал обычным человеком.

— Хм, — единственное, чем ответил на второе условие Еременко.

— Я сам психолог, — успокоился Черешников, и даже слегка улыбнулся, — и свое состояние характеризовал бы как манию, но ничего поделать с этим не могу, — аналитик вновь развел руки, — и не хочу. Я хочу отомстить тому, из-за кого моя карьера полетела к чертям.

— Почему вы не предложили формулу своим? — внезапно задал вопрос не по теме Еременко.

— Потому что эмоциям подвластны все: и я, и даже Совет Лизарда, — невесело ухмыльнулся Черешников, — меня даже слушать не захотели, а вторую попытку пообщаться мне помешала сделать гордость. Пусть они и не знают, что теряют, но теряют они очень много, и если мы договоримся, то я буду доволен.

— Ну и каких гарантий вы хотите? Договор? — позволил себе пошутить Еременко.

— Бросьте, Александр Евгеньевич, мы слишком долго были противниками, чтобы не изучить друг друга как самих себя, — и Черешников отнюдь не льстил себе, он действительно был опасным противником, и Еременко знал о нем все. — Мне достаточно будет вашего слова. Вы его никогда не нарушите, но в какой форме дать мне обещание, я выберу сам…

Черешников знал о виртуозном умении Еременко находить слабые места в обещаниях, и, формально не нарушая их, обходить данное слово. Эта привычка выработалась как раз благодаря тому, что Еременко ни разу в своей жизни не нарушил данного слова, но и не давал его по пустякам.

— Это все условия? — уточнил фээсбэшник.

— Ну и последнее, пожалуй, самое безобидное: вы не охотитесь за мной, пока я не выступлю против вас, — аналитик без улыбки посмотрел на Еременко, — мне нужны гарантии моей безопасности.

— Я вас услышал, — Еременко по коммутатору вызвал охрану. — Отдыхайте, я вас вызову, когда приму решение.

Черешников встал и вышел уверенной походкой, заставив охранника посторониться, пропуская гостя вперед. Еременко, проводив взглядом своего "гостя" бросил в трубку: "Алябьев свободен", затем положил трубку и посмотрел на заместителя.

— Что думаешь? — Еременко принял позу, запечатленную Роденом.

— В порядке сложности: безопасность гарантировать можем, он нам не нужен будет после того, как передаст остаток формулы, да и вряд ли он укажет одним из пунктов то, чтобы мы не сообщали его местонахождение Лизарду. Думаю, достать всегда сможем, это не проблема, — Еременко кивнул, соглашаясь с доводами. — Насчет денег можно поторговаться, главный пункт в его плане все-таки Денис, — еще один кивок главы корпорации, — насчет Дениса. Насчет Дениса, — зам машинальным жестом погладил затылок, — если формула будет работать, то, по большому счету, какая разница, кого исследовать? А если преимущества этих бактерий получит наш человек, то будет совсем хорошо.

— Ну, примерно так же мыслю и я, — в третий раз кивнул Еременко. — Сначала убеждаемся в работоспособности формулы, потом выполняем условия Черешникова. И еще надо решить, что делать с лишенным бактерий Денисом, скандал нам не нужен.

— Я понимаю, — многозначительно посмотрел на начальника Дима, — думаю, вопрос решим.

— Хорошо, зови Черешникова, будем договариваться.

24 сентября. Четвертый этап Арены. 09 часов 01 минута. Время местное.

Джонс вышел из телепорта в большом коридоре, освещенном синим светом, который позволял видеть на большее расстояние, чем при обычном солнечном. Быстро вытащив клинок, он вызвал по нанофону Сухте и Стивенса одновременно, воспользовавшись способностью нанофона создавать нечто вроде конференц-связи. Не разрывая контакта, все трое побежали в круг, на арену, как они его называли.

По пути они не встретили никого из уменьшившегося числа соперников, ведь ни ритоны, ни рагулы, ни самый опасный для Джонса противник — Денис Новиков, участия в этом этапе Арены не принимали. Выбежав в круг, Джонс увидел Сухте, выходящего из соседнего коридора, и Стивенса, оказавшегося на противоположной стороне арены. Стратегия была давно уже обговорена и вдолблена им военными стратегами и инструкторами, и Стивенс, не раздумывая, бросился к своим по прямой, не обращая внимания на на что и ни на кого. Но люди, полностью принадлежавшие Лизарду, первыми появились в большом круге, и Стивенс благополучно добежал до своих товарищей, тут же почувствовав себя увереннее.

— Все как планировали, — Джонс отключил связь по нанофону, произнеся эти слова вслух, — убиваем всех появившихся как можно быстрее, не давая объединиться в группы.

Действительно, новый начальник аналитического отдела, бывший заместитель Черешникова, все отлично рассчитал. Пока нет основного соперника, Новикова, а рассчитывать на то, что Новиков пропал навсегда, Тодовски не стал, необходимо было победить как можно больше соперников, которых и так в этом этапе было не очень много, и забрать их симбиота, чтобы, если все же Новиков объявится, взрастить из Джонса достойного соперника.

Но размышлять над указаниями руководства Джонсу было некогда, да и не любил он это делать, и как только из коридора слева показался лонун, Джонс коротко скомандовал: "За мной", и стремительно побежал к первому сопернику.

Лонун оценил ситуацию и развернулся, чтобы исчезнуть в коридоре, из которого появился, понимая, что с тремя противниками ему не справиться, но сзади уже его настигал трагон, хищно скалясь своим огромным, полным страшных зубов ртом. Тогда лонун, его звали Коони, но это никого не интересовало, побежал влево, спасаясь от людей. Но Коони не повезло: трагон оказался ближе, чем люди, и связал его боем, не обращая внимания на крики лонуна, призывающего его встать плечом к плечу против нового соперника. Полагая, что его противник врет, надеясь приглушить бдительность, трагон, не различавший ничего за шумом быстро сталкивающихся его клинка и глефы лонуна, сильными ударами сбивал круговые движения глефы, лишая тем самым лонуна превосходства в скорости вращения клинка, а соответственно, в силе удара. Почуял неладное трагон лишь тогда, когда почувствовал движение за спиной. Быстрым перекатом он ушел от направленного в спину удара Джонса. Трагон хотел развернуться лицом к новому сопернику, взяв лонуна в союзники, но злопамятный лонун не дал ему такой возможности и не прекратил атаковать. Маленький трагон взвыл, понимая, что проигрывает первый же бой, и бросился на лонуна, надеясь пробить оборону и убежать от людей, а там будь что будет. Но Джонс не дал ему такой возможности и быстрым ударом клинка пронзил насквозь плотное тело инопланетянина, прерывая его прыжок.