Сидящее в нас. Книга первая (СИ) - Штефан Елена

Шею высокородный аташтак не сломал. Но коня его воины ловили долго. А ведь это ещё ЗУ не старалось. Так, смахнула наглеца, осмелившегося предлагать ей такую гадость, как вода.

– Уж не гневайся, достопочтенный, – вежливо попросила Таюли, терпеливо ожидая, когда воины помогут своему катадеру утвердиться на ногах. – Но, предлагать огненному демону искупаться столь же разумно, как со связанными ногами щёлкать по носу голодного льва. Хотя со львом у тебя гораздо больше шансов.

Даймар не сразу понял соль шутки. Растеряться он, конечно, не растерялся, но посокрушаться не преминул:

– Я законченный дурак. Целый день имею честь путешествовать в столь… необычной компании, но так и не усвоил, кто оказал мне эту честь. Простите, госпожа, того осла, которому военные приказы напрочь оттоптали сообразительность. Могу ли я снова залезть в седло? Боюсь, с таким раздвоением в глазах, я дойду лишь до первой кочки.

– Садись, – дозволила Челия, опускаясь с неба рядом с нянькой. – И больше не ругайся. Мы с ЗУ не хотим слышать про воду. Нам её не надо, – она покосилась на Таюли и добавила: – Нам с ней. Ты можешь дать свой этот… басненин только Улюлюшке.

– Дай-дай-дай! – пропел тот, высунув нос из зашторенного на няньке плаща.

– Бассейн, – поправила Таюли.

– А мне без разницы, как это дерьмо зовут! Из-за его сраных ныряний чужой дом сжигать? А потом думать, что опять неправильно сделала, как дура. Если он совсем дурак, пусть валит в свою пограничию. И сидит там в своем басненине.

И Даймар, и отползающие от греха подальше воины не отрывали глаз от огненных смерчей, разбушевавшихся над детской головкой. Малышка так расстроилась, что, будь такое возможно, разревелась бы. Таюли притянула демонюшку к себе и гладила её по головке, не обращая внимания на щупальца, обвившие её тело. Хотя глаза от них слезились – просто издевательство, а не разговор по душам. ЗУ тотчас притушило себя и втянуло обратно половину конечностей, заработав искреннюю благодарность.

– А мы пойдём смотреть шарлатанов? – заблестели глазки Лиаты, привычно отделавшейся от обиды в считанные секунды.

– А, может, лучше фокусников? – предложила Таюли.

– Шарлатанов! – вякнули из-под её плаща. – Фокусники все вруны!

– Не хочу врунов! – закапризничала демонюшка. – Я их полным-полно вижу. А шарлатанов не видела. Давай пойдём смотреть на шарлатанов! Только без этого басненина.

В Таюли всё вставало дыбом на эту идею – ноги не шли в поместье одного из Тагунов, каким бы поэтом тот не слыл. Своротка к имению уже показалась, а мысли всё метались – не поймать. Она сама, двое малышей и ЗУ – на всех один её здравый смысл, которым, признаться, и ей не похвастать с полным правом. Не дура, понятно, но и житейского опыта по молодости лет скопить не успела. А решать надо.

В конце концов, она устала сомневаться и надумала пустить всё на самотек. Но запастись оправданием на случай возможных выходок ЗУ с Челией, не понять как рождающихся у их двойственного существа. Таюли направила щупальце к гарцующему чуть позади аташтаку и, приняв безразличный вид, поинтересовалась:

– Ты всё ещё хочешь привести в дом дяди таких опасных гостей? Не передумал?

– Нет, – очень серьёзно подтвердил тот. – И поверьте, я действительно всё обдумал. Причём дважды: до… полученного урока и после. И если вам угодно…

– А раз обдумал, – перебила Таюли, – значит, и ответ за всё, что там может случиться, держать тебе.

– Само собой, я…

– Но запомни, – не узнавая саму себя, холодно отрезала она. – Одно только слово обвинения Лиатаянам, и я сама тобой пообедаю. Может, ложь и не великий грех, но в этот раз она тебе даром не пройдёт. Ибо с огнём договориться не получится, – усмехнулась она, старательно скривив рот. – Огонь глух и слеп. А то, что ты принимаешь за его разум, всего лишь оболочка. Женская или детская. Ты и вправду это понимаешь?

– И даже успел испытать на собственной шкуре, – напомнил Даймар.

– Но те, к кому ты нас приведёшь, не могут похвастать тем же. Так что, ты и только ты ответишь за всё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он принял и это, так что с тракта свернули, не прошло и получаса.

Дом достопочтенного аташтака Шамека Тагуна не поражал изысками. И даже хоть какой-нибудь новизной: такие разбросаны по всем поместьям Суабалара. Какой-нибудь иноземец мог принять его за чрезмерно широкую крепостную стену. Прямоугольная постройка в два этажа целиком окружала обширнейший внутренний двор.

Там были и фруктовые садики, и обещанный бассейн. Вместо окон по внешней стене дома почти под самой крышей шёл ряд частых бойниц, затянутых цветным или обычным, но очень толстым стеклом. Таюли однажды побывала с отцом у одного из его заказчиков в таком вот поместье. И знала, что в комнатах второго этажа под этими бойницами во всю стену устроены широкие и весьма крепкие деревянные помосты. Их покрывали коврами или перинами, забрасывая поверху разновеликими подушками. На них валялись, чинно сидели, а то и спали, случись хозяину принимать множество гостей. Но, в случае нападения, по ним топтались сапоги воинов, мечущих стрелы сквозь бойницы.

Те, как и слуги, проживали в доме-стене на втором этаже: над мастерскими, конюшнями, амбарами, оружейными и прочими хозяйственными помещениями первого этажа. И лишь одну из стен занимали сами хозяева поместья. Казалось бы, война живущим под защитой демонов не грозила. Но аташтаки не слишком доверяли незыблемости своего положения, ибо между ними нередко возникали стычки, в которые король мог вмешиваться лишь в качестве судьи.

Внутренний двор Шамека Тагуна со стороны ворот был одним сплошным садом, разрезанным надвое широкой дорожкой для повозок и верховых. Проходя по ней ко входу в дом, Таюли заметила кружевные макушки нескольких высоких беседок. И выступающий край бассейна, вызывавшего у неё чернущую зависть. Не будь тут...

– Обойдёшься, – обиженно буркнула чинно топающая рядом Лиата. – Прям, как маленькая. Прям, всё ей подавай, на что обзавидовалась.

– Дай-дай-дай! – взмолился Улюлюшка, не желая сворачивать на тропинку, ведущую к распахнутым дверям.

– Госпожа, я могу распорядиться, – предложил Даймар, кивая на исстонавшегося мальчишку. – Пусть искупается. Ему-то после долгой дороги по жаре и вправду невтерпёж.

Не успела Таюли согласиться, как Улюлюшка сиганул к вожделенному бассейну. Она не поняла, кому аташтак повелит караулить этого монстра, если всех слуг разогнали с пути высоких гостей – разве что за кустами кто-то притаился?

Впрочем, ей в этом доме не жить. Руины не разгребать и не восстанавливать – пусть сами его пасут. Ущерб, что может причинить поместью Улюлюшка, по сравнению с размахом ЗУ, что ракушка рядом с горой. Оно такого может наворотить!

Вот недаром говорится: не хвались, не загадывай, не зарекайся – сглазишь! Так и вышло.

– Скажи мне ещё утром, какие гости почтут мой дом, в лицо бы рассмеялся! – аж задыхаясь от восторга, пропел хозяин дома, выкатываясь из высоких толстенных дверей навстречу…

Таюли лишь недовольно поморщилась, обнаружив пропажу: демонюшка хихикала откуда-то сверху. Достопочтенный Шамек растерянно моргал вслед растрёпанной девчонке. Потом зябко повёл плечами и натянуто улыбнулся хмурой девушке в необъятном плаще, на шее которой разгорался пожар.

Хозяин дома попятился – огненная змейка вытянула к нему головку и, словно бы, оглядела его с ног до головы. Он, наверняка, подумал, что демон уже примеряется, с какой стороны приступать к обеду – мысленно хмыкнула Таюли и вежливо поклонилась. Её внимание само собой обратилось на распахнутые из-за жары окна: оседлав её шею, ЗУ вечно тыкала носом во всякие мелочи, творящиеся вокруг. Очень удобно: не нужно быть постоянно начеку, выискивая затаившихся злодеев – глаза сами находят их, куда бы супостаты ни заползли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Или откуда бы ни подглядывали за ужасными демонами, теребя занавески. Подавив насмешку, Таюли вошла в дом, отметив: помимо аташтака, другие мужчины в хозяйском доме не околачивались. Встречающие её слуги все, как на подбор, молодые девицы – отец всегда считал поэтов придурочными сластолюбцами. Может, он и перебарщивал, имея склонность к едким насмешкам, но Шамек бы его не разочаровал.