Сидящее в нас. Книга первая (СИ) - Штефан Елена

Змейка взвилась у неё перед самым лицом – Таюли поморщилась, дунула на неё и заявила:

– Я прекрасно знаю, что ты не со зла. Я даже умудрилась понять, что ты, ЗУ, просто не умеешь соизмерять своих сил с телом Челии. И ты правильно сделала, что нашла ей няньку, чтобы тебе не приходилось её наказывать. Но, у меня возник вопрос. Если я залезу в воду и прикажу тебе обездвижить Челию, чтобы не лезла следом, ты выполнишь мой приказ?

Змейка снова полезла ей в лицо, отчётливо кивая головкой.

– Так и думала. При любой угрозе для тебя, ты примешь мою сторону. Но, только в этом случае. Во всех остальных вы останетесь единым целым. Что ж, пока Челия не выросла, это весьма разумное решение. Думаю, ты знаешь, как я боюсь ваших ссор. Как я смогу ей помочь, если… Ну, что? Чего ты всполошилась? – глаза Таюли забегали вслед за мотающейся из стороны в сторону змейкой. – Куда? Обернуться? Ну? ЗУ, я там никого не вижу. За нами никто не… А! Вот теперь вижу. Это там кто-то скачет верхом. Их трое… нет, пятеро… Да их целый отряд! Одеты, как воины. Ну, ладно, ЗУ: догонят, тогда и разберёмся. Детей позвать? Нет? Хорошо.

Таюли спрыгнула с щупальца, и то мгновенно исчезло. Она сошла с тракта на обочину и пошла себе потихоньку, деля вид, будто её в целом мире ничто не интересует, кроме себя. Беспокоиться не из-за чего: всех остальных людей точно также волнуют лишь собственные заботы. А не какие-то бродяжки в дорогой одежде, что прячутся под длинным насквозь пропылённым плащом, под капюшон которого не всякий полезет в поисках симпатичной мордашки.

Однако её самоутешения пропали даром: высокородный аташтак, предводительствующий воинским отрядом, не погнушался обществом одинокой путницы. Он остановил явно утомившегося коня, порадовав Таюли тучей пыли, от которой она поспешила убраться в сторону. Судя по осанке ладного крепкого тела, легко спрыгнувшего на дорогу, нахал был ещё молод. Лёгкая седина в коротко стриженых волосах, а также сеть неглубоких морщин ни о чём не говорили: воинские труды нелегки и редко надолго оставляют нежиться под надёжной крышей.

Словом, аташтак не был юношей. Но пожилым человеком ему ещё только предстояло стать, а это весьма существенный отрезок для определения возраста. Не был он и красавцем, хотя и отталкивающим это лицо не назовёшь – мысленно училась наблюдательности Таюли. Угадать, насколько высоко его положение, ей и вовсе не давалось: перстень на пальце стоил баснословных денег, а вот снаряжение, на её взгляд, вполне обычное. В мечах же и прочем оружии она разбиралась, как Челия в философии. Или Улюлюшка в меню парадных королевских обедов.

Тех, кстати, было не видать, что вполне устраивало няньку, бессовестно прогнавшую от себя малых деток. В целом мире всех нянек волнует их безопасность, а у неё другая задача: защитить мир от своих деток, насколько это возможно.

– Странно видеть тебя, почтенная, на дороге в одиночестве, – вежливо кивнув, заявил навязавший себя в собеседники аташтак. – Ты нуждаешься в помощи?

– Нет, достопочтенный, – вежливо, но без малейшего намёка на приветливость отозвалась Таюли из-под низко надвинутого капюшона. – Я путешествую в одиночестве. И со мной всё в порядке.

– Молодая, судя по голосу, девица одна здесь, и у неё всё в порядке, – насмешливо перечислил он, нарочито оглядываясь.

Кое-кто из оставшихся в седле воинов хмыкнул. Но бросаться всякими там словечками не осмелился.

– Даже у молодой девицы хватит ума понять, что ей нужна помощь. И хватит ума попросить о ней, – с трудом удержалась Таюли от язвительности.

Склонила в знак почтения голову и развернулась, показывая, что намеревается продолжить путь.

– Отличный ответ, – ничуть не смутясь её неприветливостью, по-прежнему насмешливо одобрил аташтак, пристраиваясь идти рядом. – И всё-таки я ещё немного отягощу тебя своим присутствием. Коням нужна передышка, вот и я пройдусь в приятной компании.

Он незаметно всё больше прижимался к обочине, оказавшись в паре шагов от Таюли.

– А ты, видать, давно путешествуешь. Твой плащ изрядно пропылился, – протянул, было, руку прилипчивый кавалер, дабы коснуться, или просто указать на обсуждаемый предмет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но, ЗУ слабо разбиралось в тонкостях человеческих правил приличия, отмеряя для себя лишь одно: опасно или безопасно. В этот раз демон отчего-то посчитал, что налицо первое: Таюли получила такой тычок, что её отбросило от спутника шага на три. Благо, хоть не уронило.

– Что это с тобой? – удивился аташтак, остановившись. – Я не собирался тебя касаться. Это сейчас я грубый страж границы в диких горах, – под смешки воинов, деланно покаялся он. – А раньше был вполне благовоспитанным юношей. Когда ещё им был.

– Чего только не бывает, чего у нас не бывает, – нарочито трепетно проблеяла в ответ Таюли в духе малолетних демонов.

И продолжила путь, мысленно уговаривая ЗУ, чтобы он не лез без нужды, куда не надо.

– Создатель! Отличный ответ! – рассмеялся аташтак, не отставая ни на шаг. – Из всех редкостных диковинок нашего мира умная женщина самая редкая вещь. А тебе и вправду удобней идти в траве, под которой полно камней и рытвин?

– Самая большая редкость в мире – это человек, который с первого взгляда понимает, что ему не рады. И принимает это, как должное. То есть, отправляется своим путём. Чтобы мне, к примеру, можно было вернуться на ровную дорогу и не спотыкаться на каждом шагу.

– Слушай, не сочти меня наглецом… Да, ладно: я, конечно, наглец изрядный. Но прошу со всем почтением: сними капюшон. Говорю, как есть: если твоё лицо под стать твоей головке, то я поползу за тобой…, куда бы ты ни шла. И буду ползти, пока ты не согласишься стать матерью моих детей. Не представляешь, как не хочется растить дураков.

– Не представляешь, как хорошо я это представляю, – вздохнула Таюли и вылезла с целины на тракт: – И как мне хочется вылезти из-под капюшона, чтоб глотнуть воздуха. Я тут уже спарилась, пока дожидалась, когда ты уедешь. И что обидней всего: напрасно.

– Это почему?

– Потому, что я никогда не стану матерью твоих детей, – сообщила она, скинув капюшон и подставив на просушку ветерку лицо.

– А ты красивая, – одобрил разборчивый соискатель её руки. – А почему не станешь? Я, конечно, слегка поистаскался на королевской службе. Но внутри моложе, чем снаружи. Огрубел, но до хамла не опустился. Это, как на духу.

– Верю. Но… У меня есть жених, – припомнились Таюли бредовые предсказания пересидевшего в сырости Улюлюшки.

– Ну, и что? – пренебрежительно отмахнулся аташтак. – Переиграть можно всё, кроме последнего вздоха. А в женихах, пока не появится муж, у тебя может и сотня перебывать. Кто хоть такой?

– Не знаю, – честно призналась Таюли.

– Что, и не видала никогда?

– Даже не знала о нём до недавнего времени.

– Отец сосватал?

– Я сирота.

– Тогда где ты его выдрала – своего жениха? Вижу ведь: не врёшь, не ломаешься.

– Предсказали.

– И ты веришь? – удивлённо поднял брови аташтак.

– Нет. Я же умная.

– Слушай, я, конечно, свинья. И все манеры за десять лет в горах на пограничной заставе растерял. Начнём сначала, – остановился он, развернулся лицом к девушке и отвесил полноценный поклон: – Позволь представиться, почтенная: Даймар Тагун.

– Таюли, – брякнула она, совершенно позабыв, что такими именами не разбрасываются.

– Хм, странное имя… Как?!

Полу светский полу варвар в мгновение ока оборотился жёстким и расчетливым хищником, каковым он и являлся. Его лицо окаменело, брови сошлись на переносице, а в глаза лучше и вовсе не смотреть. Как и на руку, будто невзначай упавшую на рукоять меча.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Таюли, – спокойно повторила она, не удержав прямого взгляда и уведя его в сторону.

– Ты сама взяла себя это имя? – холодно осведомился аташтар.

– Нет, мне его дали, – начала сердиться Таюли на него и на весь мир за навязанное чувство неловкости.

– Создатель! – ошарашенно выпучился Даймар на её засветившуюся шею с языком пламени, и отступил на пару шагов: – Так, значит…