Ад Лабрисфорта - J.M.

- В Хиллз-Гардене живете?

- Ага, - откликнулся Смит.

Значит, все не так плохо. Хиллз-Гарден - западный район Сэдэн-сити. От города до побережья не больше часа езды.

- Слушайте, если дадите позвонить с вашего телефона, обещаю, что нас заберут отсюда обоих.

- Обоих? Да звони, если такое дело, если обоих. - С этими словами Смит вытащил из кармана допотопную трубку и протянул Уэсли. Но тот не взял.

- Наберите, пожалуйста, номер.

- А сам-то чего?..

- Лучше вы.

- Ну, как знаешь. - Смит принялся тыкать в клавиши. Уэсли продиктовал ему номер сотового Джима Арнона, который помнил наизусть.

Джим приехал так быстро, как только смог. Но для Уэсли ожидание оказалось чересчур долгим. Незадолго до появления Арнона он потерял сознание. Джиму и Элвину Смиту пришлось затаскивать его на заднее сиденье автомобиля. Очнулся он лишь в самом конце дороги, уже после того как Арнон высадил Смита в Хиллз-Гардене.

- Джим... - надсаженным, охрипшим голосом позвал Флэш.

От неожиданности Арнон вздрогнул. Вырулив на обочину, притормозил и обернулся к нему.

- Чтоб тебя, Уэс... Ну, ты как?..

- Ничего. Порядок.

- Все-таки ты это сделал, псих чертов... А ведь я был уверен, что больше никогда тебя не увижу.

Зябко кутаясь в куртку, накинутую на его плечи Арноном, Флэш сказал:

- Поехали, Джим. Отвези меня быстрей. Ты и так рискуешь. Наверное, меня давно ищут.

- Нет, - покачал головой Джим. - Для этого больше оснований нет.

- Почему?

- После смерти Саммерса никто не станет предъявлять тебе никаких обвинений. Слишком очевидно, что дело было сфабриковано.

- Когда это произошло?

- Две недели назад.

- Две недели? Но...

- Да, но, Уэс. Очень уж многие темные делишки господина мэра всплыли на поверхность, и он пустил себе пулю в лоб. Но Лабрисфорт остается Лабрисфортом. Эта не та тюрьма, из которой могут освободить. Даже невиновного.

- Да. Это точно.

- Но, раз ты теперь на свободе, обратно отправить тебя не смогут. Против тебя ничего нет. Все, едем. Хватит разговоров. Тебе в больницу нужно.

Джим уже собрался вернуться на дорогу, но кое о чем вспомнил. Вытащил из кармана плоскую металлическую фляжку с виски, отвинтил крышку и подал Флэшу.

- На, глотни. Хоть согреешься.

Уэсли протянул руку, но фляжку почему-то не взял. Слова "Держи, Уэс" были готовы сорваться с языка Джима. Но вдруг он впервые задумался о том, почему во все время их разговора Флэш не отрываясь смотрит в одну точку. Догадка поразила Арнона так сильно, что он выронил фляжку. Булькнув, выпивка плеснулась на пол автомобиля.

- Уэс... твои глаза... - только и смог произнести он.

- Да, Джим, - кивнул Флэш, и на его губах появилась улыбка, от которой у Арнона по коже прошел мороз. - Я не вижу. И, кстати, хотя ты до сих пор не спросил, но насчет Гэба я был прав. Его убили еще в начале лета.

Часть 2. Полет бабочки

То, что гусеница называет Концом света, Мастер назовет бабочкой.

Ричард Бах. "Иллюзии"

Спортивный клуб "Восток", Сэдэн-сити, 3 октября 2011 года

Закончив поливать комнатные цветы, Кристофер Бэлисонг поставил на подоконник бутылку с водой. Как раз в этот момент закипел чайник, и Кристофер заварил зеленый чай в двух чашках из тонкого белого фарфора.

- Как Люсия? - спросил он, поставив одну чашку на журнальный столик рядом с креслом, в котором сидел Уэсли Флэш.

- Нормально. Она с самого начала считала, что меня обвинили по ошибке. И надеялась, правда рано или поздно выяснится. Она... ничего не знает про Лабрисфорт. Я до сих пор не сказал ей, что это была не случайность. Не смог.

- Может, зря?

- Нет, Крис, не думаю.

Уэсли ощупью нашел ручку чашки и сделал глоток чая. Потом опустил чашку на стол около блюдца. Так же наощупь отыскал блюдце, и переставил чашку на него.

- Сейчас Люсия почти все время рядом... Готовит, делает все по дому. И я все жду - когда ей надоест эта тягомотина?

- А почему должна надоесть?

- Да ладно, ты же понимаешь... Кому охота жить с инвалидом? Если все это не надоест ей - надоест мне.

- Со временем ты, возможно, изменишь мнение на этот счет. Это ведь не какое-то одолжение, которое вы с ней делаете друг другу. Это ваша жизнь.

- Да, ты прав. Но давай не будем об этом.

- Ладо, понял, - согласился Кристофер и помедлил, как будто раздумывая, задавать следующий вопрос или нет. Но все же спросил:

- Что говорят врачи?

- Ничего. Тщетно пытаются скрыть недоумение. Они так и не смогли понять, что случилось с моими глазами. Назначили какое-то дурацкое лечение, которое все равно что мертвому - припарка. В общем, скоро мне окончательно осточертеют все эти капли, таблетки и уколы. Это бесполезно. Врачи здесь не помогут, потому что им не известна причина...

Кристоферу причина тоже не была известна. Он знал одно: затея с "поездкой" на Лабрисфортскую скалу дорого обошлась его ученику. Цена оказалась гораздо выше, чем месяц свободы. И, кажется, даже выше, чем способность видеть.

Думать о том, стал бы он, Кристофер, отговаривать Уэсли от этой затеи, если бы был в курсе заранее, сейчас поздно, а значит - бессмысленно. Узнав обо всем от Люсии уже после исчезновения Флэша из Сэдэн-сити, Бэлисонг, как и подруга Уэсли, поначалу считал, что его ученика кто-то подставил - кто-то, кому Флэш помешал как журналист. Размышлял, может ли чем-то помочь в сложившейся ситуации. Но ответа на этот вопрос не было.

Только когда Уэсли вернулся и спустя некоторое время рассказал Бэлисонгу, что сам решил отправиться в тюрьму, картина начала проясняться. Но лишь слегка. Слишком о многом Флэш молчал. И молчание явно шло ему не на пользу.

- А ты сам говорил врачам что-нибудь насчет причины?

Флэш досадливо поморщился.

- Я говорил им, что мог сказать. В любом случае, от рассказов толку мало.

Бэлисонг задумчиво смотрел на поднимающийся над чайной чашкой пар.

- Послушай, Уэсли... Я не знаю, что с тобой произошло, не знаю, что тебе пришлось увидеть там, что пережить. Но догадываюсь, вся эта лабрисфортская история для тебя - больше, чем журналистская авантюра, чем желание помочь попавшему в тюрьму другу... Ты можешь не рассказывать об этом ни мне, ни Люсии. Можешь отказаться от мысли написать статью о Лабрисфорте. Но кому-то ты должен рассказать все.

Флэш долго молчал, но потом все-таки ответил:

- Нет, Крис, это ни к чему. Мне не нужно, чтобы меня еще и сумасшедшим считать начали. Скоро... скоро я приду в норму. Найду себе какое-нибудь занятие. Или надо что-то изменить, уехать отсюда... Посмотрим.

- Так делай это. Не жди ничего. Иначе твое ожидание может затянуться чересчур надолго. Думаю, ты и журналистикой мог бы продолжать заниматься. В твоей газете тебя достаточно ценят, а решить технические вопросы для редакции не проблема.

- Мне осточертела газета, а заодно и журналистика.

- Ну так займись чем-нибудь другим.

Дальше сохранять видимость спокойствия Уэсли не удалось.

- Неужели ты не понимаешь, Крис? - взорвался он. - Я оказался по уши в дерьме, и из него не так-то легко выбраться!

- Да - если ты этого не хочешь.

- Черт возьми! Думаешь, я себя жалею?

- Похоже на то. Но мы слишком давно знакомы, чтобы я поверил, что тебе это и нужно. Прошел почти месяц, ты чувствуешь себя вполне нормально, но ни разу не заглянул в спортзал...

- Ради бога, Крис! Какой в этом смысл для меня теперь? - Флэш в сердцах грохнул на блюдце полупустую чайную чашку. Тут же снова схватил ее, одним глотком допил чай и опустил чашку обратно - точно посередине блюдца. - Да, я время от времени буду ходить в качалку, просто чтобы не потерять форму. Но о чем еще может быть речь?

- Этого мы не узнаем, пока ты не придешь с другим настроением.

Уэсли ничего не сказал в ответ, только покачал головой. Пауза затянулась. Во время нее Кристофер заметил, что один из цветочных горшков почему-то стоит не на подоконнике, а на книжной полке. Наверное, Мария-Луиза, женщина, которая убирается в кабинетах, переставила его, когда стирала пыль, и забыла вернуть на место.

Бэлисонг снял цветок с полки. Это был "живой камень". Два плотных, почти симметричных серо-зеленых листа - вот и все растение. Поливать его нужно редко, не чаще, чем раз в месяц. Кажется, сейчас самое время.

Кристофер осторожно наклонил бутылку, чтобы не выплеснулось лишнего воды. Если "живой камень" залить, он может погибнуть.

- Все-таки, Уэсли, тебе надо бы с кем-нибудь поделиться всей этой историей. Бывает, с близкими и вообще со знакомыми о каких-то вещах говорить трудно. Но всегда можно найти выход. Я бы посоветовал тебе встретиться с одним человеком. Ее зовут Патриция Райс.

- А это, случайно, не та, которую ты упоминал как-то... которая психологом работает?

- Она самая.

- Крис, ты бы уж сразу меня к психиатру посылал. Оно бы вернее было, честное слово.