Песчаные черви Дюны - Брайан Герберт

Когда газ улетучился, оранжевые струйки внутри емкости поредели, и стал виден жалко съежившийся силуэт. Хрону, конечно, и раньше приходилось видеть навигаторов, но этот был дряблый, с серой кожей – и мертвый. Огромная круглая голова и маленькие глазки, перепончатые кисти, мягкая, как у лягушки, кожа придавали мертвому навигатору вид уродливого плода. Андрэ умер несколько дней назад от недостатка пряности. Несмотря на то что Гильдия имела теперь в своем распоряжении большие запасы меланжи, администратор Горус некоторое время назад прекратил снабжение ею своих навигаторов.

– Смотрите, вот мертвый навигатор. Немногим удастся увидеть такое зрелище.

– Сколько еще живых навигаторов осталось на кораблях Гильдии? – поинтересовался Хрон.

Горус отвечал уклончиво.

– На кораблях, все еще входящих в наш реестр, осталось в живых только тринадцать навигаторов. Мы внимательно следим за их смертностью.

– Что вы имеете в виду, говоря: «Все еще входящих в наш реестр»? – спросил представитель КООАМ.

Горус немного поколебался, но потом признал:

– Есть корабли, все еще управляемые навигаторами, суда, которые мы не сумели снабдить математическими компиляторами. Они… ну как бы лучше выразиться? За последние несколько месяцев они просто исчезли.

– Исчезли? Сколько? Каждый корабль стоит неимоверно дорого!

– Я не располагаю точными цифрами.

В голосе представителя КООАМ зазвучали стальные нотки.

– Но каков порядок – по вашим оценкам?

– Пятьсот, может быть, даже тысяча.

– Тысяча?

Стоявший рядом с патроном ментат промолчал, но вид у него был такой же обескураженный, как и у представителя КООАМ.

Стараясь показать, что контролирует ситуацию, Горус произнес едва ли не небрежным тоном:

– Когда навигаторам стало отчаянно не хватать пряности, они впали в отчаяние. Нет ничего удивительного в том, что они стали совершать иррациональные поступки.

Хрон был озабочен не меньше, чем представитель, но не показывал этого. Такое массовое исчезновение могло означать широкомасштабный заговор фракции навигаторов, заговор, которого он не ожидал.

– У вас нет каких-либо сведений о том, куда они могли уйти?

Администратор Гильдии разыграл полнейшее безразличие.

– Это не имеет никакого значения. У них закончится пряность и они умрут. Посмотрите на верфь и оцените, сколько новых кораблей мы строим каждый день. Очень скоро мы возместим эту потерю и забудем о навигаторах. Не волнуйтесь и не беспокойтесь. После стольких лет зависимости от одного-единственного вещества, Гильдия наконец приняла верное деловое решение.

– Благодаря вашему партнерству с Иксом, – подчеркнул Хрон.

– Да, именно благодаря ему.

После короткого затишья, грохот работающей верфи возобновился с новой силой. Заработала сварка, тяжелые механизмы снова стали поднимать огромные детали к местам сборки. Отсек длиной полкилометра принял два комплекта двигателя Хольцмана. Довольно долго все трое в молчании наблюдали это величественное зрелище. Никто из них не смотрел больше в сторону жалких останков навигатора в его емкости.

8

Человечество обладает многими глубоко укоренившимися понятиями. Главным среди них является понятие дома.

После последнего посещения Баззелла лайнер Эдрика покидал планету, унося с собой нечто куда более важное, чем камни су.

На опечатанной лабораторной палубе было спрятано тщательно упакованное, необыкновенно мощное вещество, извлеченное из странного плотного органа вскрытого морского червя. Поддавшись головокружительному оптимизму, Вафф назвал это вещество ультра-пряностью. Пробы показали, что по силе действия новое вещество далеко превосходило прежнюю пряность. Этой замечательной субстанции, думал Вафф, суждено изменить судьбу фракции навигаторов.

Мастер Тлейлаксу превосходно понимал важность своего достижения и собирался использовать его к своей выгоде. Без вызова, дерзко проходя мимо охранников Гильдии, он направился на палубу навигатора. Высокомерно игнорируя все предупреждения, он открывал толстые двери и шел по коридорам до тех пор, пока не оказался перед плазовой стенкой емкости, в которой пребывал Эдрик, купаясь в густом облаке меланжевого газа. Восстановив одну породу червей, Вафф перестал считать себя жалким просителем. Теперь он имел полное право выставлять смелые требования.

Укороченная жизнь гхола не давала Ваффу времени, достаточного для достижения самых главных целей, и это придавало ему мужество отчаяния. Он уже прошел момент пика своей физической формы, и теперь его тело клонилось к упадку и смерти. Жить ему осталось, пожалуй, не больше года.

Вафф горделиво встал перед плазовой стеной кабины Эдрика и заговорил:

– Теперь, когда мои видоизмененные черви стали способны продуцировать пряность в пригодной для навигаторов форме, я хочу, чтобы вы доставили меня на Ракис.

Ваффу теперь было нечего терять, и он мог поставить на кон все. Он торжествующе сложил руки на груди.

Переместившись в кабине, Эдрик подплыл к стене емкости. Клубы оранжевого пара действовали гипнотически.

– Новую меланжу еще не проверили на практике.

– Это не важно, так как достоверно известен ее химический состав.

Голос Эдрика гулко звучал в усиливающем динамике преобразователя речи.

– Меня это тревожит. В своей исходной форме меланжа всегда была настолько сложным веществом, что не поддавалась никакому химическому анализу.

– Ваша тревога не имеет под собой никакой почвы, – ответил Вафф. – Пряность морских червей мощнее любого газа, который вы когда-либо использовали. Попробуйте сами, если не верите.

– Ты находишься не в том положении, чтобы выдвигать требования.

– Никому не удавалось совершить то, что сделал я. Баззелл станет для вас новым источником меланжи. Охотники на морских червей смогут собрать ультра-пряности больше, чем вам потребуется, и навигаторы перестанут зависеть от ведьм Бене Гессерит и дельцов черного рынка. Даже если сестры решат сами охотиться на морских червей и учредить новую монополию, то вы сможете смело их игнорировать. Изменяя червей, а не планеты, мы сможем разводить их где угодно. Я открыл вам путь к свободе. – Вафф фыркнул и повысил голос: – И теперь я требую платы.

– Мы сохранили тебе жизнь после того, как были свергнуты Досточтимые Матроны. Разве это недостаточная плата?

Смиренно вздохнув, гхола тлейлакса протянул вперед руки.

– То, о чем я прошу, будет стоить вам недорого, но поможет снискать честь и благословение от Бога.

На искаженном лице навигатора отразилось недовольство.

– И чего ты хочешь, маленький человек?

– Я повторяю: доставьте меня на Ракис.

– Абсурд. Эта планета мертва, – бесстрастным тоном отрезал Эдрик.

– Ракис – это место, где погибло мое прежнее тело, поэтому считайте это паломничеством. – Он заговорил быстро, с жаром, выдавая больше, чем предполагал сначала: – В лаборатории я создал много маленьких червей из оставшихся образчиков песчаных форелей. Я закалил их, привил им способность выживать в самых тяжелых условиях. Я смогу снова населить Ракис и вернуть Пророка… – он резко замолчал.

Как только до Ваффа дошли слухи о том, что морские черви прижились на Баззелле, мастер обратил все свое внимание на несколько последних песчаных форелей исходного запаса. Составление комбинаций хромосом с наследственностью, пригодной для выживания в комфортабельном океане, было очень трудной задачей, но куда большим вызовом стало бы закаливание форелей и создание червей, способных выжить на сожженных равнинах Ракиса. Но Вафф был не из тех людей, кого пугают трудности. Его цель – вернуть червей туда, где был их родной дом. Посланник Бога должен вернуться на Дюну.

Он внимательно посмотрел на Эдрика, который, обдумывая странную просьбу, постукивал перепончатой рукой по стенке емкости.

– Недавно наш Оракул прислала нам вызов, она призывает навигаторов покинуть Гильдию и присоединиться к ней в ее великой борьбе. Теперь это моя главная задача, мой приоритет.

– Я умоляю вас доставить меня на Ракис.

Словно напоминая о скорой кончине, острая боль пронзила грудь и спину Ваффа. Ему потребовались все силы, чтобы не выказать смертельную муку, боль неудачи. У него осталось так мало времени.

– Неужели я прошу многого? Окажите мне такую милость на закате моей жизни.

– Это единственное, чего ты хочешь? Умереть на Ракисе?

– Последние мои силы я отдам на работу с песчаными форелями. Возможно, это последняя надежда снова поселить их на Ракисе и возродить его экологическую систему. Подумайте: если мне будет сопутствовать успех, то вы получите еще один источник меланжи.