Крестовый поход против Грааля - Отто Ран

В некоторых случаях инквизиторы вынуждены были выкапывать трупы людей, чья принадлежность к еретикам была установлена уже посмертно, и далее действовать так, как будто они ее живы. Их трупы сжигали, а пепел разбрасывали по ветру. Если светские власти не торопились эксгумировать не осужденного при жизни еретика, то им грозило отлучение от Церкви, лишение церковного благословения и обвинение в ереси.

Одним из первых действий папы Иннокентия III после вступления в должность было издание следующего указа:

«В странах, находящихся под нашей юрисдикцией, следует конфисковывать имущество еретиков. Что до остальных стран, то мы предлагаем светским князьям и властям предержащим ввести у себя подобную практику, если местная церковная цензура не побуждает их к этому. Далее мы оставляем на ваше усмотрение возможность сохранить имущество тому еретику, который признал свои заблуждения, — если кому-то хочется поступить так из сострадания. Точно так же, как нарушивший светский закон об оскорблении Величия приговаривается к смерти и конфискации всего имущества, а жизнь его детям сохраняется только из милосердия и великодушия, заблуждающийся в вопросах веры и поносящий имя Сына Божьего призывается к Христу и лишается своего земного имущества. Существует ли большее оскорбление в области духовного, чем нападки на мировое Величие!»

Этот папский указ был затем принят на вооружение каноническим правом. В подражание римскому закону об оскорблении Величия определялась судьба имущества еретика, которое попросту отнимали. Эта жадность до собственности несчастной жертвы особенно неприглядна потому, что повод к тому давала Церковь. Ее образ действий мог до определенной степени оправдывать светские власти, которые постепенно привыкали не менее алчно конфисковывать имущество еретиков. Пожалуй, никогда больше в истории не найдется такого рвения в получении выгоды от несчастья ближнего, проявлявшегося так отвратительно, как в случае этих стервятников, следовавших по следам инквизиции и откармливавшихся на состряпанных ею несчастьях.

С помощью таких конфискаций доходы епископства Тулузы возросли столь сильно, что папа Иоанн XXII в 1317 г. смог за счет их основать шесть новых епископств. Этот папа оставил после себя, согласно сообщениям его современников-хронистов, ни много ни мало 25 миллионов золотых гульденов. Затем, правда, историки сократили эту сумму до одного миллиона золотых гульденов, используя логику и здравый смысл; они не могли объяснить только тот факт, что годовой доход этого папы составлял 200 тысяч золотых гульденов, из которых на содержание папского двора уходила половина этой суммы.

Однако статистика служебной деятельности инквизитора Тулузы Бернарда Ги с 1308 по 1322 гг. позволяет нам понять, каким образом преследование еретиков могло приносить такие баснословные суммы:

Передано «Мировой руке» и сожжено — 40 человек.

Выкопаны останки — 67 человек

и сожжено из числа сидевших в темнице — 300 человек.

Выкопано останков тех, кто при жизни отбывал срок, — 21.

Приговорено к ношению креста — 138 человек.

Приговорено к паломничеству — 16 человек.

Отправлено в Святую Землю — 1 человек

Бежало — 36 человек.

Всего — 619 человек.

При уже упоминавшемся папе Иоанне XXII (его преемником был Бенедикт XII, который — как мы вскоре узнаем — лично руководил очисткой пещер Сабарте от еретиков) состоялся один процесс, затем не раз повторенный нашедшимися ревностными подражателями среди инквизиторов. Иоанн XXII, сын мелкого ремесленника из Кагора, города к северу от Тулузы, по неизвестным нам причинам люто ненавидел Гуго Герольда, епископа своего родного города. Заняв папский престол, Иоанн не терял время даром и однажды использовал данную ему власть против этого епископа. В Авиньоне он торжественно сместил этого несчастного прелата с занимаемой должности и приговорил к пожизненному заключению. Но этим святой отец не ограничился. Гуго Герольда обвинили в том, что он якобы организовал заговор с целью убить папу, с него живого содрали кожу, а затем он был сожжен.

И уж совсем не по-христиански поступал папа Урбан VI. Когда в 1385 г. выяснилось, что шесть кардиналов участвовали против него в заговоре, он повелел схватить их и бросить в яму. Использующиеся инквизиторами методы были применены и к этим несчастным: их морили голодом, пытали холодом и червями. Затем в камере пыток у кардинала Аквилеи было вырвано признание, с помощью которого были уличены и другие пять кардиналов. Но поскольку все они не переставали отрицать свою вину, их тоже подвергли пыткам. От них удалось добиться лишь сомнительного самооговора: будто бы им всем по праву полагается наказание за те бесчинства над архиепископами, епископами и прелатами, которые они совершили по приказу папы Урбана. Когда пришел черед кардинала Венецианского, папа Урбан передал ведение пыток человеку, который раньше промышлял пиратством и которого он сделал приором Сицилийского ордена иоаннитов. Ему было приказано продолжать пытки так, чтобы папа все время мог слышать крики жертвы. Издевательства над кардиналом продолжались с раннего утра и до обеда.

Тем временем святой отец прогуливался под окнами камеры пыток и громко разговаривал (например, просил принести его молитвенник), тем самым напоминая наемному палачу о его обязанностях. Однако от старого и больного кардинала Венецианского не добились ничего, кроме возгласа: «Христос страдал за нас!» Обвиняемых содержали в нечеловеческих условиях до тех пор, пока Карл из Дураццо, правивший Неаполем и Венгрией, выступил с войском для освобождения кардиналов. Папа Урбан обратился в бегство, однако прихватил с собой и своих жертв. По дороге кардинал Аквилейский, ослабленный пытками, не смог шагать дальше. Тогда папа приказал убить его, а тело оставить непогребенным прямо на дороге. Остальных кардиналов догнали до Генуи и бросили там в грязную темницу. Их состояние внушало такое сожаление, что городские власти, полные сострадания к узникам, попросили проявить к ним милосердие. Однако папа был непреклонен. Благодаря энергичному вмешательству Ричарда Второго Английского он все же был вынужден дать свободу английскому кардиналу Адаму Эстону. Однако пятерых[14] остальных кардиналов никто никогда больше не видел.

Так пастыри всех христиан, занимавшие престол Святого Петра, давали своей пастве пример далеко не христианского отношения к ближнему. Надо ли после этого удивляться, что катары с отвращением отвергали ортодоксальное учение и адресовали Риму XVII главу Апокалипсиса:

«…и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блу-додейства ее; и на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным.

Я видел, что жена упоена была кровию святых и кровию свидетелей Иисусовых…

И сказал мне Ангел: жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями».

Вечером на Вознесение 1242 г. весь мир ужаснулся от известия об убийстве одиннадцати инквизиторов в городке, расположенном неподалеку от Тулузы.

Неприязненное и ожесточенное отношение населения к официальной церковной власти уже давно достигло своей кульминации. Еще в 1233 г. горожане Кордеса убили двух доминиканцев. Годом позже в Альби разразилось восстание, после того как инквизитор Арнольд Каталанский приказал выкопать останки человека, которого он при жизни обвинил в ереси. Когда подручные инквизитора решились выполнить свою грязную работу, он тоже прибыл на кладбище и собственноручно вынул первую лопату земли, начав тем самым эксгумацию. Возмущенное население Альби набросилось на инквизитора с криками: «Убейте его, у такого нет права жить!»

В том же году нашла выход и ненависть населения Тулузы. Повод был таким. Епископ и монахи-доминиканцы торжественно праздновали канонизацию святого Доминика. Когда епископ покинул церковь, чтобы принять участие в праздничном пире в трапезной Доминиканского монастыря, ему доложили, что одна женщина должна прямо сейчас пройти обряд «крещения духом» (consolamentum). Епископ, в сопровождении настоятеля Доминиканского монастыря и нескольких монахов, тотчас отправился в дом еретички. Умирающей женщине ее друзья только успели шепнуть: «Пришел епископ!» Поняв так, что пришел еретический «епископ», больная недвусмысленно дала понять князю Церкви, что она еретичка и ею желает оставаться. Тогда епископ приказал отнести умирающую прямо в ее кровати на городскую площадь и там сжечь. После этого он вместе с настоятелем и монахами вернулся к прерванной трапезе.