Бестолковая любовь - Ирина Лобановская

Братья слушали с любопытством, а Ниночка откровенно скучала. Она явно слышала эти рассуждения не впервые.

Компания шагала по теплому осеннему дню бабьего лета. Все уже раскраснелись, поспевая за стремительным темпом Арбузовой, взмокли и стали пыхтеть и задыхаться. Лишь она одна оставалась весела и проворна, как спелый огурчик.

Ничего себе, хорошенькая гормональная недостаточность, подумал на бегу Сева. Можно позавидовать…

Потап пожаловался:

— Туды-растуды… Очень сегодня жарко! Прямо июль какой, а не сентябрь.

Арбузова искренне удивилась и пожала плечами:

— Может быть, но я прекрасно себя чувствую — я теплолюбивый зверь.

Николай выразительно хмыкнул. Наталья Ильинична его не услышала.

— Ребза, идем дальше. Разбитое золотое яйцо особой ценности по сравнению с целым не теряет — все равно драгметалл! Но в конце оч-чень интересно звучит куриное утешение: ничего, у вас теперь будет простое вместо золотого… Что за маразм?! И как это понимать? Вообще-то интересно поисследовать, как родилась подобная сказочка и что может символизировать такой алгоритм поведения ее героев. Не знаю, занимался ли кто-нибудь этим.

— У нас птичий грипп. Ситуация шаховая, — хмуро сообщил Николай. — Так что мы исследуем кур совсем с другой стороны.

— Молоток! — одобрила его писательница. — Только «Ряба» все равно сказочка «знаковая», наряду с «Репкой». И поэтому — вот курьез — мы не замечаем, что она от и до абсурдная, опровергающая саму себя и не имеющая никакого здравого смысла. В той же «Репке» ну куда больше логики! Конечно, если тут нет каких «тайных знаков»… Но это уж не знаю, какого слависта спросить… — Она покосилась на Севу. — А стоит попробовать поискать в этом направлении. Вот ведь тоже загадка: почему-то именно эта «Ряба» — «моя первая сказка» и даже советскими цензорами горячо рекомендована аж для книжек-раскладушек. Детишки, понятно, ни о какой скрытой символике думать не думают. И у ребенка мышление в своей непосредственности конструктивно, детишки абсурдных ходов обычно не понимают. А вот об «абсурде» одних лишь «Телепузиков» некоторые великодержавники уже горло себе все сорвали! Я не утверждаю, что «Телетрупики» — умная вещь, но вы «Рябу» проанализируйте по части «навязывания детям алогичного мышления»! Я пока Гришу растила, много чего передумала насчет детей. Нинон, милая овечка, как твое мнение?

Задумавшаяся Ниночка вздрогнула от неожиданности. Она думала об Александре.

— Мнение?.. — пролепетала она. — О сказках?.. Они нужны детям…

Нина боялась Арбузову. Ее все боялись. Та без конца врывалась в школу с претензиями на качество образования и воспитания ее единственного обожаемого внука, оспаривала каждую его низкую оценку и требовала повысить балл. Нина часто завышала Грише отметки, едва с трепетом вспоминала манеры и крики его бабушки.

— Ох, эта бабушка-писательница! — морщились учителя. — Жизни от нее нет никому!

Арбузова часто вламывалась и в кабинеты директора и завуча и начинала там тоже громко качать права. Администрация Нину жалела. Юной учительнице не повезло.

Хотя при встречах Наталья Ильинична всегда бросалась обнимать Ниночку, прижимала ее к своей мощной груди, вся сияла и даже порой, расчувствовавшись, делала книксен. Зато потом…

— Прости за откровенность, Нинон, но ты мою прямоту знаешь. Я никогда ничего ни от кого не скрываю! Привычки такой не имею. И ты тоже неокрепшая башкой, как моя дочь! — заявила детективщица. — С вами обеими каши не сваришь. Киньте в меня помидором, если я не права.

Николай внимательно рассматривал Нину.

— Ребза, слушайте другую историю! Некий отставной полковник послал бандероль лично Горбачеву. Ее там в секретариате рассмотрели и перенаправили товарищу, который в теме волок. И выяснилось вот что. Отставной полковник на досуге решил проштудировать «Слово о полку Игореве». Более того, придумал свою теорию. Написал целый трактат, который и выслал президенту.

— Бывают же такие дотошные дедульки! — расхохотался Потап, на время забывший о грозной Лоре, поджидающей его в столице нашей родины.

— Бывают! — радостно согласилась с ним Наталья Ильинична. — Он сделал «открытие», будто каждая фраза «Слова» несет в себе двойной, скрытый смысл. Начал с заглавия. «О полку» — о походе значит. А «Слово» не только об одном походе, но еще о том, что народ думал об этом походе, как люди скорбели, какие сделали выводы, как плакала Ярославна. О том и заглавие, блин. И читать его нужно так: «О полку и горе». Ну, тут отставному полковнику справедливо возражают древнерусисты: «Во-первых, «горе» в древнерусском писалось с ятем на конце, а «Игореве» — через «е» обычное. И во-вторых, куда вы предлагаете «ве» после «и горе» девать?»

— Где имение, а где наводнение, — пробормотал Потап.

— Справедливо заметили, юноша! Зато «исследователь» отвечает: «А это уже ваше дело — думать над всякими «ве» и «ятями»! Вы древники, а я нет. Я только сделал вклад в науку, а уж искать причины моего открытия — вам!» И это было лишь начало — таким образом полковник «разобрал» все «Слово» до конца и еще кучу подобного там «наоткрывал»…

— Он не одинок. Этаких оригиналов, которые мнят себя первооткрывателями, на свете хватает с избытком. И со своими «идеями», лишенными всякой логической научной основы, они периодически врываются всюду, — отозвался хмурый Николай. — Поэтому надо уметь правильно и быстро поставить их на место и не воспринимать всерьез.

И помрачнел еще больше. Как бы эту даму поставить на место и не воспринимать всерьез?..

— Мы пришли, ребза! — торжественно провозгласила она и распахнула дверь подъезда. — Вам повезло, что сегодня у нас работает лифт. Это счастливый случай! Недавно пацаны, развлекаясь, в качестве эксперимента покатались на лифте с открытой дверью. Подозреваю, что среди них был и мой внук. С того дня лифта, считайте, у нас почти нет. Даже починить его толком никто не может: он то возит нас, то капризничает. Зато мы тренируем сердце. Очень полезно!

Все скромно промолчали.

— А вот тут у нас на стене знаковая надпись, читайте: «Темнота — друг молодежи: в темноте не видно рожи». И подпись: «Квазимодо». Подозреваю, что это тоже дело рук моего внука. Будем гасить! — внезапно провозгласила Арбузова в стиле настоящей разборки.

Братья изумились.

— Это свет, — слабо улыбнулась Ниночка. — Соседи Натальи Ильиничны забывают днем погасить его, а выключатель на втором этаже. Сейчас… — Она вышла из лифта и вскоре вернулась. — Можно ехать.

Лифт тормознулся.

— Пойдем выйдем, ребза! — крикнула Арбузова, залихватски стукнув кулаком Николая по плечу.