Тринадцать часов - Деон Мейер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он сказал то же самое… — Возможно, Гейсер и лгал насчет оружия, но со вчерашней ночи ему необходимо было избавиться от пистолета, если бы он у него был. — Франсман, скажи Джошу, что ты хочешь обыскать его дом…
— Я запросил отдел регистрации. За ними оружие не числится…
— Ты не понял. Обыскивать их дом на самом деле ни к чему. Просто проверь их реакцию. Расскажи, как всегда, об ордере на обыск…
— А что всегда рассказывают об ордере на обыск?
— Намекни: мол, получить ордер на обыск ничего не стоит, но, если они дадут разрешение провести обыск в их доме, можно обойтись и без формальностей…
— Понял, Бенни. А мне не дает покоя ее бывший муженек. Возможно, это он заварил всю кашу. Я собираюсь позвонить в Блумфонтейн, вдруг они что-нибудь найдут. А Джоша и Мелинду, наверное, можно отпустить…
— Можно. Или нет, пусть еще немного посидят в конференц-зале. Пока ты не выяснишь насчет Блумфонтейна. Кстати, побеседуй со своей сексапильной подружкой из приемной. Где Барнард был вчера ночью? Просмотри его ежедневник, обыщи его кабинет, проверь электронную почту…
Деккер ответил не сразу.
— Ладно. — Голос у него был какой-то несчастный.
— Извини, Франсман, я опять перетягиваю одеяло на себя.
— Бенни, я пытаюсь остыть, как ты говорил. Пытаюсь остыть!
Вуси Ндабени разговаривал с Боном Купидоном:
— Сейчас выясню, какой у них адрес электронной почты.
Он подошел к молодому человеку в фартуке, который вместе с другими служащими стоял на веранде.
— У вас есть электронный почтовый ящик? Вам сейчас скинут несколько снимков; я хочу, чтобы вы на них взглянули.
— Да, есть. Наш адрес: [email protected]'s.co-za. Но от электронной почты сейчас мало толку.
— Почему?
— Электричества-то нет. Компьютер не работает.
Вуси поник. В трубку он сказал:
— Все равно высылай. Диктую адрес…
Толстуха Мбали Калени подошла к Вуси и спросила молодого человека:
— Вы хорошо запомнили цифры на регистрационном номере «лендровера»?
— Точно помню, что номер был кейптаунский. Еще помню четверку, единицу и шестерку.
— Говорят, что в Кейптауне нет «лендровера-дискавери» с номером СА-400…
— У них не «дискавери».
— А что?
— Я же говорил, что у них «дефендер». Длиннобазовый. И новый.
— Уж мне эти мужчины. — Калени покачала головой.
— Что вы имеете в виду? — удивился молодой человек в фартуке.
— Я не о вас. — Калени вынула мобильник. — А об идиотах, с которыми приходится работать. — Она позвонила в участок на Каледон-сквер. Телефон звонил долго, прежде чем дежурный снял трубку. Калени попросила позвать констебля, который проверял по базе машину.
— Нужно искать не «дискавери», а «дефендер». Придется начать все сначала.
— Не могу, — ответил констебль.
— Это еще почему?
— Так света-то нет!
К тому времени, как Бенни Гриссел добрался до кабинета Джона Африки, он весь вспотел и покрылся испариной. Пришлось подниматься пешком на четвертый этаж, ведь лифт не работал. Изнутри его сжигала тревога. Нужно спешить!
Напротив Джона Африки сидел начальник полиции. Вид у обоих был озабоченный.
— Добрый день, комиссар. — Гриссел глянул на часы, увидел, что сейчас без двадцати пяти двенадцать. А ему показалось, будто уже часа три, не меньше. — Доброе утро, — поправился он.
Маленький коса встал и с самым серьезным видом протянул Грисселу руку:
— Поздравляю, капитан Гриссел.
Бенни был застигнут врасплох. Он машинально пожал протянутую руку и смущенно покосился на Джона Африку. Тот подмигнул:
— Поздравляю, Бенни!
— М-м-м… — промямлил Гриссел, вытирая пот со лба. И вдруг его прорвало: — Да ладно вам издеваться!
Начальник полиции рассмеялся и похлопал Бенни по плечу.
— Капитан, вы лучше присядьте. У меня такое чувство, что сегодня вам придется отрабатывать свое повышение по полной программе.
В саду за викторианским особняком работали эксперты-криминалисты. Высокий и костлявый Джимми держал наготове пакет с зубным цементом. Толстяк Арнольд понемногу подливал в пакет воду.
— Она такая жирная, что, когда встает на весы, экран выдает: «Продолжение следует», — сказал Арнольд.
Джимми сдавленно хихикнул.
— Она такая жирная, что у нее отдельный почтовый индекс, как у дома, — продолжал Арнольд. — Готово, встряхни!
— Если бы она еще не задирала нос. — Джимми застегнул пакет и встряхнул его. — Ты, например, тоже не худенький, но ты ведь не сволочь!
— Мне прыгать от радости?
— Это я так, к слову, — пояснил Джимми, сосредоточенно встряхивая пакет. — Интересно, какого дьявола ей понадобились эти отпечатки кроссовок. И так ясно, что здесь побывала та девушка. Только время напрасно теряют!
— Готово! Замешивай!
Джимми принялся руками мять мешочек с зеленоватым содержимым.
— И потом, мне до нее далеко!
— Ты просто выше ее ростом, вот в чем разница, — сказал Джимми. — Готовь форму!
Арнольд достал длинную форму, примерился и осторожно вдавил ее в землю. Припудрил отпечаток ноги тальком из флакона.
— Лей! — скомандовал он.
Джимми вскрыл пакет и вылил содержимое в центр формы.
— У меня замедленный обмен веществ, вот в чем дело, — сказал Арнольд, наблюдая за тем, как растекается паста. — А она здорова пожрать — лопает жареных кур и утром, и днем, и вечером…
За кружевными занавесками викторианского особняка, всего в десяти метрах от Толстого и Тонкого, сидел старик. Он не слышал, о чем говорят эксперты, но видел их прекрасно. Он видел и девушку, что перепрыгнула через забор, и «лендровер», вскоре проехавший мимо, и молодых людей, явно искавших эту девушку. И констеблей, так целенаправленно пронесшихся по Аппер-Ориндж-стрит, и чернокожую сыщицу, которая задумчиво остановилась у его забора, а затем осматривала клумбу.
Старик знал, кого они ищут. И знал, где она прячется.
23
Капитан Бенни Гриссел, подумать только!
Он снова и снова повторял про себя: «Капитан Бенни Гриссел». Жаль, что нельзя прямо сейчас вернуться домой и написать письмо: «Милая Карла, начиная с сегодняшнего дня твой отец капитан». Вечером он пойдет в итальянский ресторан; они с Анной будут ужинать при свечах. Подойдя к столу, он наклонится к ней, поцелует в щеку и скажет: «Капитан Бенни Гриссел, рад познакомиться». Она с изумлением посмотрит на него снизу вверх, воскликнет: «Бенни!» — и поцелует его в губы.
От приятных мечтаний его отвлек Джон Африка.
— Как Деккер отнесся к тому, что к делу подключается Калени?
— Я сказал, что он остается за главного, — сказал Гриссел. — И он согласился.
Африка недоверчиво хмыкнул, но тем не менее кивнул.
— А она-то в курсе, кто главный?
Ах ты, совсем забыл! Совершенно… Надо было торопиться.
— У меня пока не было случая поговорить с ней.
— Знаете, что значит слово «мбали»? — спросил начальник полиции. — Цветок. По-зулусски «мбали» значит «цветок».
Африка ухмыльнулся.
— Она говорит на пяти языках, а коэффициент умственного развития у нее — сто тридцать семь. Неплохой цветочек!
— Вот увидите, когда-нибудь она займет мое кресло, — заметил низкорослый коса.
— Ей кажется, будто она уже там сидит, — возразил Африка, и они с начальником полиции хором расхохотались. Гриссел нерешительно улыбнулся; он не был уверен, что капитану прилично смеяться вместе с вышестоящим начальством.
Внезапно начальник полиции посерьезнел.
— Бенни, в деле новый поворот. Отец Рейчел Андерсон говорит, что в полицию его дочь обратиться не может. По его мнению, она считает, что нам нельзя доверять.
— Нельзя доверять нам? — удивился Гриссел.
Два старших офицера синхронно кивнули и выжидательно посмотрели на него. Как будто он способен тут же, с ходу, разрешить для них эту загадку.
— Значит, так она ему и сказала по телефону?
Они снова кивнули.
— Погодите! — Гриссел передвинулся на край сиденья, подался вперед. — Возможно, дело не в том, что нам нельзя доверять, а совсем наоборот… Вуси считает, что Андерсон… вернее, их обеих, Андерсон и ее подругу… могли использовать как «лошадок» для контрабанды наркотиков. Его версия не лишена смысла. Туристы пересекали континент на грузовиках… Грузовики редко досматривают. Добавим к этому ночной клуб, русских, срезанный рюкзак, погоню. Дело не в том, что она не доверяет полиции. Дело в том, что она преступница. Она не может прийти в полицейский участок и сказать: «Помогите, я ввезла в страну наркотиков на полмиллиона, а потом обманула Демидова».
Лица обоих начальников просветлели. Впрочем, Джон Африка тут же нахмурился.
