Отдел "ППП" - Анна Шульгина

— Кофе на ночь вредно, — но чайник на плиту бухнула. — Антош, мы, правда, устали зверски, можно тезисно?

— Ладно, пользуйтесь моей добротой, — он вольготно уселся за столом. — Ничего такого, чтобы прямо насторожиться, не узнал. Но какое-то подозрительное движение наблюдается. Съехалось человек пятнадцать, сейчас они в загородном доме под Макеевкой.

Ага, там наше родовое гнездо, так что все пока очень даже закономерно.

— А на уровне слухов? — Алексей усаживаться не стал, встал за спиной. И хотя сжимать меня руками не стал, место обозначил четко. Волк, что с него взять.

— Это они и есть. А если тебе надо на уровне сплетен, то слушайте — Аль, у них там какая-то фигня с твоей племянницей. Двоюродной.

Я попыталась вспомнить всех племянниц, но сбилась на третьей.

— Которой именно, и какая беда?

— А хрен его знает, имя не сказали. Суть в том, что девахе около пятнадцати, но обществу её никто не представляет. Я так понял, что это что-то не то.

Не то. В таком возрасте она уже должна была достигнуть половой зрелости, а значит, научиться пользоваться силой. Как только это происходит, девушку вводят в круг ведьм. И если этого не случилось, значит, что-то пошло совсем не так. Или она так и не смогла взять под контроль силу, или родилась человеком. Второе крайне сомнительно, у нас в роду последний чистокровный человек отметился века три назад. Ну, это не считая моих выходок. Да и моя упертость в нежелании влиться обратно в лоно семьи так быстро не сказалась бы. А там кто знает…

— А теперь второе — я нашел того вампа, который Юрию машину травмировал.

— И где он? — Леша не двинулся, но у меня аж подшерсток дыбом встал от близкого ощущения подобравшегося всем телом зверя.

— Извини, я обещал его не выдавать, — Антон упрямо мотнул головой, а потом задумался. — Но могу ему по шее дать из чувства солидарности, хочешь?

— Твои обещания это твои проблемы, он моего сына тронул.

Я даже на руки свои глянула, а ну как снова возгорание устрою? Но они были самыми что ни на есть обычными, но вот скрестившиеся взгляды мужчин снижению напряженности не способствовали.

— Так, если вы сейчас драться будете, идите на улицу. Тут и места мало, и нечего мне кухню громить.

Отвечать никто не стал, но Антон, уже напружинившийся, чтобы встать, расслабился, а Алексей и вовсе отвернулся. Спина продолжала выражать глубокое негодование.

— Чего он на Юру вообще бузить начал? — я поставила перед бывшим мужем чашку, в которую, подумав, плеснула успокоительное. Работа у него нервная, точно не помешает.

— Лично ничего против не имеет, — попробовав чай, скривился, но отодвигать не стал. — Его попросили припугнуть, он и сделал.

— Безвозмездно? — Воропаев тихо, но многозначительно хрустнул пальцами, сжимая их в кулак. Мне даже глаза захотелось закатить. Захотелось, но не сделала, потому что и сама на придурочного вампира была зла.

— Не, таких идиотов даже среди нашей молодежи не встречается. Бабка твоя и попросила. Не сама, конечно, а через дочку. Тетку Тамару помнишь? — Ага, помню, редкая гадина. — Вот она с ним и общалась. Дала ассигнования, сказала, где найти, что сделать. Он парочку своих друзей подключил, соврал, что мажор к его девице клинья подбивает, надо объяснить, насколько глубоко тот не прав. Вот и объяснили.

— А на кладбище он что делал?

— На каком? — Антон, пополоскав в отваре губы, все-таки отодвинул чашку. Зато ухватил сушку, мигом припорошив воротничок светлой рубашки осыпавшимся маком.

— На том самом. Северном. Я же к тебе ещё приезжала, спрашивала об этом.

— Четно говоря, этот момент как-то из головы вылетел. Ща проясним, — прекратив терзать сушку, Антон вытащил мобильник и вышел в коридор. Затея дохлая, Леша его все равно услышит, а потом и мне расскажет, но мешать мы ему не стали.

— Что думаешь? — стоило вампиру покинуть кухню, как мне на плечи легли теплые руки. Аж умиляет такая добропорядочность, на людях интим ни-ни, даже если это не совсем человек, к тому же бывший муж. И такая архаичная сдержанность начинала нравиться.

— О чем именно? — я тоже сделала шаг назад, прижимаясь к твердому телу. — Нападение изначально странно выглядело, так что вполне возможно. Сейчас с кладбищем момент проясним, тогда и будем решать, верить или нет. А если про мою родню… Что-то не так. Не знаю, что именно, но у меня на сердце неспокойно.

— Из-за этой девочки?

— И из-за неё тоже. Что-то затевается, понять бы теперь, что конкретно.

Быстро поцеловав меня в лоб, Алексей убрал руки и чуть отступил. Ага, значит, Антон на подходе.

И точно — через пару секунд тот показался в дверях:

— Говорит, ему сказали, что последний раз видели цель на кладбище, вот он и пошел глянуть, чем оно так заинтересовало этого Юру. После того, как машину покоцали, паренек получил вторую часть денег и больше про это дело и не думал.

Тогда все сходится, хотя, как по мне, выглядит это несколько притянутым за уши. Но чего только в жизни не бывает, может, и правда.

— Передай этому придурку, чтобы не попадался мне на глаза, — Воропаев тяжело вздохнул, признавая, что пытаться воспитать лично не станет.

— Передам. Но он и сам это понимает, так что вряд ли встретитесь. Пацан хоть и дурной, но не тупой. Кстати, ты с Ниной Алексеевной давно виделась?

Я отвлеклась от созерцания колышущейся под потоком сквозняка шторы:

— В смысле?

— Говорю, с матерью давно общались? Просто её уже несколько дней никто не видел.

Сердце на мгновение замерло, а потом застучало с удвоенной скоростью.

— Несколько дней это сколько?

— На работе в последний раз была в понедельник, потом резко куда-то пропала. Медсестрички болтают, что раньше такого не бывало, она и на больничном за все годы была три раза, а чтобы так исчезать, так и вовсе никогда.

— Ладно, спасибо за информацию, попробую узнать, что там.

— Вот и хорошо. Как говорится, спасибо вашему дому, а мне пора. Алексей, не проводишь?

Не знаю, о чем там наедине хотел поговорить Антон, я только кивнула, судорожно пытаясь представить, куда могла пропасть мать. По роду деятельности они никогда не отключала телефон, но именно это ответил механический голос, когда набрала её номер. Попробовала через пару минут, и снова с тем же результатом. Даже не полюбопытствовала, о чем мужики общались, когда Воропаев вернулся.

— Что тебя так беспокоит? — Леша немного понаблюдал за тем, как я мотаюсь из угла в угол, а потом перехватил и усадил себе на колени.

— То, что она не на связи. Такого раньше никогда не бывало.

— У вас не особо близкие отношения, может, ты чего-то не знаешь. В отпуск уехала, например.

— Прямо во время сбора семьи? Нет, вряд ли. И отключать телефон просто так не станет. Она же акушер-гинеколог, в любую минуту пациентка может позвонить. Так что мама на связи и днем, и ночью.

— Вы же не ладите, с чего так переживаешь?

— Ладим или нет, а я её дочь, — снова набрала номер — глухо.

— Хочешь, своим архаровцам задание дам, чтобы узнали?

— Дай. Если не трудно, прямо сейчас, — нервозность перерастала в смутную, но уверенность. Дай Бог, чтобы мать оказалась банально вне зоны покрытия сети, потому что альтернативный вариант мне категорически не по душе.

Не прислушивалась, как он звонит кому-то из подчиненных, занятая тем, что выковыривала из потайного кармана сумки сим-карту. Активировала я её ещё лет пять назад и теперь только следила, чтобы она не стала недействительной. Потому и звонила раз в несколько месяцев на собственный телефон. Но есть ещё кое-кто, знающий этот номер. И именно для связи с этим человеком она и покупалась.

Пока снимала крышку мобильника, чуть не сломала пару ногтей, так торопилась. Ввела код, набрала номер… Долгие гудки сменились тишиной, в которой прозвучал такой знакомый и такой ненавистный голос:

— Хорошо, что позвонила, Альбина. Приезжай в субботу к обеду, мы будем тебя ждать.

Я аккуратно нажала «отбой» и даже не шваркнула телефон об стену. Уже большое достижение, учитывая хаотически мечущиеся мысли.

— Что случилось? — он забрал из рук сотовый и теперь пытливо заглядывал в глаза. — Ты говорила с матерью?

— Нет. Но говорила с тем, кто знает, что с моей матерью.

Деловито оглянулась, соображая, что брать с собой. Ждать больше суток я не собиралась.

— Ты можешь сказать, что происходит? Кто это был? — Алексей придержал меня, не давая продолжать броуновское движение.

— Это была моя бабка. Та самая, которая глава клана. И у неё моя мама. Та, которая станет главой после неё, — попыталась освободиться, но он сжал крепче, почти до боли.

— Если твоя мать станет главой клана…

— Ага, я у неё старшая дочь. Но не первая. Теперь понял, кто все рассказал и почему? — не оглядываясь на Лешу, продолжила копаться в сумке. Заодно думала, как пробраться в дом, не вызвав переполоха. — Нужно ехать сейчас, в субботу может быть уже поздно.