Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века - Эжен Виолле-ле-Дюк

61

Хотя мы и называем Вснссн замком, правильнее было бы считать его большим плацдармом или укрепленным поселением, а не замком в старинном значении этого слова. Буквой Е обозначены два единственных прохода за линию его стен; эти проходы защищены передовыми укреплениями и двумя высокими прямоугольными башнями. Буквой А обозначен донжон, окруженный еще одной линией стен с парапетом и т. н. шемизой В. Донжон защищен также очень широким рвом С, откосы которого облицованы камнем. Буквой К обозначены внешние рвы крепости, контрэскарп которых с самого начала был тоже обложен камнем. Буквой F обозначена часовня, G — ризница, D — мост, по которому можно было попасть в донжон, H и I – казармы и конюшни (см. книгу «Королевские дворцы и города» И. Сильвестра). Мы взяли с плана Сильвестра только здания, построенные до XVI в. В течение XIV и XV вв. в замке, вероятно, существовало много других зданий, но мы не знаем ни их внешнего вида, ни расположения.

62

Длина меньшей стороны параллелограмма, который образуют крепостные стены, вместе с башнями составляет 212 м.

63

«Ни один человек, не видевший этого своими глазами, не сможет представить или правдиво описать тот разгром, которому подверглись французы из-за бездарного руководства войсками и беспорядка в их рядах, а ведь по численности армия французов превосходила англичан. То, что мне известно и о чем я хочу рассказать в этой книге, я узнал, главным образом, от англичан, которые все это видели своими собственными глазами и которые находились в свите сира Геннегау, не отходившего от короля Франции. Англичане, разбитые на три полка и сидевшие на земле, при виде противника бесстрашно поднялись на ноги и построились. Первыми это сделали воины принца (Эдуард Черный принц, при Креси командовал правым флангом), его лучники выстроились по диагонали, а тяжеловооруженные всадники заняли позицию позади них. Графы Нортгемптон и Арундел, командовавшие вторым полком, расположили свои ряды на фланге, чтобы иметь возможность, если потребуется, спасти принца. Вы должны знать, что короли, графы, бароны и другие феодалы Франции никогда не наступают правильным порядком, но идут один за другим или так, как им заблагорассудится. Как только французский король увидел англичан, его кровь закипела и он крикнул своим маршалам: «Велите генуэзцам идти вперед и начать битву во имя Бога и Святого Дени!» В его войске было примерно пятнадцать тысяч генуэзских арбалетчиков, но они очень устали, прошагав в тот день шесть лье в полном боевом облачении и с арбалетами в руках. Они заявили констеблю, что в сегодняшней битве не способны ни на какие подвиги. Граф Алансон, услыхав эти слова, пришел в ярость и крикнул: «Вот что значит нанимать негодяев, которые предадут тебя в самый ответственный момент!» <…> Кое-как построившись, генуэзцы приблизились к англичанам и громко закричали, чтобы напугать их, но англичане не дрогнули и, казалось, вообще не обратили на этот вопль никакого внимания. Тогда генуэзцы заорали во второй раз и продвинулись немного вперед, но англичане даже не пошевелились. Наемники завопили в третий раз, громко и четко, затем, продолжая кричать, продвинулись вперед, натянули тетиву своих арбалетов и открыли огонь. Тогда английские лучники сделали шаг вперед и выпустили свои стрелы, которые тучей полетели на генуэзцев и стали падать на них, как снег. Генуэзцы, которым еще ни разу не приходилось сталкиваться с такими искусными лучниками, увидев, что стрелы англичан пробивают им головы, руки и доспехи на груди, пришли в ужасное замешательство, некоторые из них перерезали тетиву своих арбалетов, а другие бросили оружие на землю (тетивы арбалетов генуэзцев отсырели от дождя. – Примеч. ред.). Многие из них пали в бою.

У французов был большой отряд тяжеловооруженных всадников, богато экипированных, которые должны были поддержать генуэзцев. Наемники хотели бежать, но не смогли, поскольку король Франции, увидев, что они отступают, рассердился и гневно вскричал: «Убейте же этих негодяев, ибо они закрывают нам дорогу!» Видели бы вы, как рыцари набросились на этих беглецов, из которых многие упали, чтобы никогда больше не подняться. А англичане продолжали стрелять, метя туда, где скопилось побольше французов, и ни один из выстрелов не пропал даром, ибо стрелы пронзали тела людей и лошадей, которые спотыкались и падали, и никто не мог подняться, не приложив огромных усилий и не получив помощи от многих людей. Так началась битва, происходившая между Бройе и Креси в графстве Понтье, в ту самую субботу, в час вечерней молитвы».

64

Так называли пехотинцев, которые носили пластинчатую куртку бригантину (или бригандину).

65

В битве при Креси, по некоторым источникам, англичанами применялись бомбарды.

66

Мартинет – метательное орудие с противовесом, бросавшее большие камни.

67

Рассказ Фруассара не совпадает с королевским письмом; согласно сведениям этого летописца, король Эдуард отказался принять вызов Филиппа, предложив последнему явиться к нему в лагерь.

68

Перед Дюгекленом (дю Гекленом) не могла устоять ни одна крепость. Он знал, как увлечь за собой солдат, и брал почти все города и замки внезапным штурмом. Он обнаружил, что крепостные сооружения того времени не могут устоять перед атакой, совершенной без колебаний, быстро и энергично. Он бросал на штурм многочисленный отряд храбрых, хорошо вооруженных солдат, снабженных фашинами и лестницами. Их прикрывали огнем многочисленные арбалетчики и лучники. Благодаря этому, сформировав штурмовую команду преданных ему солдат, Дюгеклен, действуя энергично и напористо, терял в бою очень незначительное число бойцов. Во время осады Генгана «храбрые штурмующие заполнили большие рвы деревьями, поленьями и фашинами, в двух или более местах уже были проложены мостки. Отважный Бертран подошел к воротам и громко закричал: «Геклен! Все на штурм! Мое место внутри этой крепости!» И они похватали лестницы, как добрые и смелые воины, повсюду были видны взбиравшиеся наверх бесстрашные бойцы, прикрывшие свои головы дверями, ставнями и щитами, чтобы защититься от камней, которые летели на них сверху. Осажденных охватил страх, они и носу не смели высунуть наружу, поскольку на них снизу летел самый настоящий град стрел. Комендант крепости поднялся на донжон и наблюдал оттуда за штурмом, а воины Дюгеклена так разгорячились, что и смерть им стала нипочем».

Дюгеклен не применял ни осадных башен, ни каких-либо других медленных, дорогих и сложных осадных сооружений, он полагался только на такие средства, которые позволяли быстро разрушить стены, – подкопы и мины, и все это сооружалось очень споро, без проволочек, большим числом людей, а сам Дюгеклен вникал во все детали, не упуская ни одной из них, что является характерной чертой всех великих капитанов.

Вот он штурмует донжон Мулена: «Кастелян по-прежнему находился в башне – она была так хорошо укреплена, что он ничего не боялся. Они имели в достатке хлеба и солонины, а также доброго вина и смогли бы продержаться пятнадцать месяцев, а то и больше… Бертран отправился на переговоры с кастеляном и предложил ему сдать башню, которая будет возвращена герцогу, чьи подвиги достойны такой награды. «А вас, – сказал он, – я отпущу с миром». На что кастелян ответил: «Клянусь святым Омером! Если вы завладеете башней, то очень быстро взлетите на воздух…» Тогда Бертран Дюгеклен бросил своих солдат на штурм, но он был отбит – защитники имели все необходимое, чтобы выдержать долгую осаду. Тогда он велел сделать подкоп, и саперы начали работу, а он велел прикрыть их, чтобы никто не пострадал. Саперы рыли подкоп и уносили вынутую землю подальше, чтобы защитники башни не догадались об их подкопе. И они работали так хорошо, что вскоре оказались уже под самыми стенами. Они очистили их фундамент от земли и подперли его досками, большими и тяжелыми. И тогда саперы, не прекращая работы, пришли к Бертрану и сказали ему: «Сир, мы разрушим эту башню, когда вы пожелаете». – «Я желаю прямо сейчас, – ответил Бертран, – и раз те, что внутри, не хотят мне подчиниться, так пусть же они умрут». Тогда саперы подожгли доски, которые предварительно смазали свиным салом, каждый на своем участке, и в тот момент, когда огонь разгорелся, как поется в песне, «высокая башня упала, словно корона с головы» (Хроника Бертрана Дюгеклена).

69

Именно в XIV в. в городах севера Франции стали создаваться корпорации лучников и арбалетчиков. Своим указом, изданным в августе 1367 г., Карл V создал роту, или connetablie арбалетчиков в городе Лан. Король назначил ее констеблем Мишо де Лаваля, сроком на три года. «Таким образом, – гласит статья 1 этого указа, – каждые три года арбалетчики должны избирать себе большинством голосов констебля. Мишо де Лаваль, с помощью и по совету пяти-шести человек, наиболее опытных в обращении с арбалетом, должен выбрать 25 арбалетчиков, которые составят роту. Во всем, что касается их обязанностей, арбалетчики должны подчиняться одному констеблю, под угрозой штрафа в шесть солей». Статья 2 гласит: «Король принимает этих арбалетчиков к себе на службу и обещает охранять их интересы». Далее идут статьи, касающиеся привилегий роты, таких как освобождение от всех пошлин и налогов, за исключением «налога, установленного лая выкупа короля Иоанна».