Фея придёт под новый год (СИ) - Лакомка Ната

Я замолчала, ожидая, что решит хозяин дома, но господин Тодеу молчал. И молчал как-то очень долго, так что я не выдержала.

— Почему вы молчите? — спросила я, волнуясь. — Разве такая сложность — переселить малыша с чердака…

— Ведь я просил вас не вмешиваться, Элизабет.

Эти простые слова, произнесённые очень обыденно, даже со скукой, подействовали на меня, как кипяток. Я вздрогнула, всматриваясь в лицо мужчины, стоявшего передо мной. Сейчас он упрекнёт, что я снова лезу не в своё дело? И что только он волен воспитывать в своих детях характер, приучая их к нищете и… и к жизни без любви?.. Но это неправильно…

— Не понимаю, почему вы считаете, что Логану плохо на чердаке? — господин Тодеу начал расстегивать пуговицы на груди, и я опомнилась, только сейчас увидев, что он даже не снял верхнюю куртку. — Чердак — это всё равно, что иметь отдельную комнату, — продолжал он, снимая куртку и бросая её в кресло.

Под курткой обнаружились рубашка и надетый поверх неё тёплый стёганый жилет, и именно его Десинд начал расстегивать сейчас.

Я усилием воли заставила себя оторвать взгляд от пуговиц, потому что было неприлично — вот так глазеть, как мужчина раздевается. Если сейчас хозяин начнет расстёгивать рубашку, это будет означать окончание нашего разговора. Ведь мне придётся уйти… Придётся, Миэль, потому что это неприлично, и зачем ты опять смотришь на эти дурацкие пуговицы…

Глубоко вздохнув, я велела себе не думать Бог весть о чём, и твёрдо сказала:

— Логану не нужна отдельная комната.

— В любом случае, в детскую к девочкам я его не отправлю, — ответил господин Тодеу, избавляясь от жилета и стаскивая его, выворачивая наизнанку. — В комнате мальчиков нет места для ещё одной кровати. Ванесса уже взрослая, ей полагается жить отдельно… — он собирался бросить жилет в кресло, следом за курткой, но в последний момент остановился, тревожно наклонившись ко мне. — Что с вами? Вы хорошо себя чувствуете? Только что были бледная, а покраснели — прямо вспыхнули…

— Моё здоровье в порядке, — ответила я, чувствуя, как щёки пылают, и ничего не могла с собой поделать. — Но чердак не подходит…

— Почему? Там просторно, тихо, никто не обзывается, не норовит подсунуть под одеяло дохлую мышь. Когда мне было столько лет, как Логану, я мечтал спать на чердаке. Но чердак был занят моим старшим братом. Я считал его счастливчиком. И теперь считаю. Ведь мне приходилось спать на одной кровати с тремя младшими братьями, а Бонита спала в старом корыте — для неё не было кровати.

К чему он мне это рассказывал? Хотел вызвать жалость? Показать, насколько Логану живется лучше? Да, Логану и остальным живется богаче, но разве в богатстве счастье?

Тем временем господин Тодеу взялся за верхнюю пуговицу рубашки, и тут я запаниковала по-настоящему.

— Но Логан боится там спать! — выпалила я — Он запуган… он боится чердачных троллей!..

Наконец-то лицо господина Тодеу изобразило что-то вроде удивления.

— Кого? — переспросил он.

— Чердачных троллей, — повторила я, — которые сидят в углах на чердаке и утаскивают в ад тех, кто родился в грехе, и кого никто не любит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Припоминаю нечто подобное, — поморщился он. — Моя сестра верна себе. Но это ничего не значит. Скажите Логану, что настоящий мужчина не должен ничего бояться.

— Но Логан — не мужчина! Он ребенок, маленький мальчик, — начала горячиться я. — Ему снятся кошмары, и только сегодня он поднял весь дом криками, потому что спросонья принял Черити за тролля.

— Логан так боится? Но он ничего не говорил мне об этом.

— Он так запуган, что и на исповеди бы молчал! Господин Тодеу, — я немного поумерила пыл и перешла на просительный тон. — Если во всем доме для малыша не найдется комнаты, разрешите мне спать с ним на чердаке. Так ему не будет страшно.

— Вы на чердаке спать не будете, — отрезал Десинд.

— Пусть тогда Логан спит в моей комнате…

— Исключено! — глаза его сверкнули, и я тут же замолчала, потупившись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну да, после истории с Эйбелом, он побоится оставить со мной даже младшего сына.

— Логан будет спать в моей комнате, — сказал господин Тодеу, и я радостно встрепенулась.

— Спасибо, — неловко поблагодарила я. — Мальчик будет счастлив жить рядом с вами. Он очень любит вас.

Последние слова как-то жалко повисли в воздухе, и мне стало стыдно, будто я солгала. Но ведь Джоджо говорила, что дети души не чают в отце? Каким бы ни были родители, дети редко их не любят…

— Разрешите перенести его кроватку в вашу комнату? — спросила я, снова мучительно краснея.

За последнее время я научилась краснеть по пять раз на дню. Что же это за напасть такая?

— Кровать я перенесу сам, — сказал Десинд. — Принесите подушку и постельное белье.

Я вылетела из его комнаты, будто за мной гнались все королевские гвардейцы, и только в коридоре отдышалась, прижимая ладони к горящим щекам.

Но ничего — десять минут позора, и Логан больше не будет один. В кухню я летела, как на крыльях, а когда вошла, то услышала, как Черити говорит Логану:

— А у меня есть коляска. Она такая маленькая, что как раз можно запрячь твою лошадку. Хочешь посмотреть?

— Хочу, — пискнул Логан в ответ, и глаза у него восторженно заблестели.

— Сейчас доем орехи, — очень серьезно сказала девочка, — и пойдём в мою комнату. У меня много игрушек. Я тебе покажу.

Неужели высокомерная спесивая Черити снизошла до совместной игры с братом?

Джоджо, тоже услышавшая слова Черити, изумлённо вытаращила на меня глаза и прижала руку к сердцу. Незаметно для детей, я махнула рукой, подавая служанке знак, чтобы сделала вид, что ничего особенного не случилось. Джоджо заговорщицки мне кивнула и заворчала:

— Хватайте блюдце и несите орехи в свою комнату. Только не разбейте, и чтобы госпожа Бонита не видела.

— Кстати, Логан, — я потрепала мальчика по голове, и расправила ленты в косах Черити, — больше ты не будешь спать на чердаке. Твой папа, — я особенно выделила это голосом, — решил, что тебе будет лучше и удобнее в его комнате. И совершенно точно, что от любого тролля твой папа защитит тебя лучше самого вкусного чечевичного супа.

Худенькая мордашка Логана выразила всю гамму человеческих чувств — сначала недоверие, потом изумление, потом облегчение и — радость.

— Папа разрешил? — уточнила Черити, и Логан мгновенно перепугался, глядя на меня с жадной надеждой.

— Он только что сказал мне об этом, — заверила я их обоих. — И приказал перенести постель Логана. Так что сейчас я заканчиваю готовить обед и занимаюсь переездом.

— Вот тётя разозлится, — заявила Черити, даже не потрудившись понизить голос. — А ты что встал? Идём, — она взяла Логана за руку и решительно повела за собой. — Давай тогда перенесём все твои игрушки в мою комнату? Папе они будут мешать, а у меня их можно будет расставить по полочкам… У тебя же есть медвежонок?..

— Она верна себе, — заявила Джоджо, когда дети поднялись на второй этаж. — Сейчас у бедняги Логана не останется ни одной игрушки.

— Куда же они денутся, сударыня? — спросила я, принимаясь жарить рыбу. — Вот я уверена, что теперь вместе с игрушками у Логана, наконец-то, появится сестра.

Джоджо перестала толочь пряности и посмотрела на меня как-то очень внимательно.

— Говорят, под новый год в каждый дом приходит добрая фея, — сказала она. — Говорят, она разносит подарки всем, кто в них нуждается. Может, вы — фея, дорогая барышня? Пришли в наш дом, чтобы подарить нам мир и радость?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так и есть, — ответила я ей в тон, выкладывая в раскалённое масло первую партию рыбы, приправленной солью, перцем и сухим тимьяном. — Лихо вы меня раскусили, дорогая Джоджин.

И мы одновременно засмеялись над этой незамысловатой шуткой.

Глава 14

После того, как Логан переехал в комнату господина Десинда, я была счастлива больше всех. Мне доставляло огромную радость видеть, как мальчик больше не дёргается, укладываясь в постель, а засыпает спокойно и даже улыбается во сне. Конечно — что может быть прекраснее, чем находиться рядом с отцом? И пусть пока ещё малыша не сажали за общий стол, и господин Десинд не проявлял особой ласки (Боже, а к кому из детей он их проявлял?!), Логану было достаточно и этого.