Видение в голубом - Николь Берд

Она прижалась к спинке сиденья и истерически засмеялась, пока слезы не покатились из глаз.

Джемма тоже рассмеялась, и они бросились друг другу в объятия.

Наконец Луиза успокоилась и вытерла слезы. Усевшись поудобнее, она заметила:

— Как это дурно с нашей стороны, не правда ли?

— Они скорее всего ничего не заметили, а если и заметили, то вряд ли их чувства были сильно задеты, — предположила Джемма. — Главное, ты не расстроилась.

— Ты очень умна, Джемма, — призналась Луиза подруге. — Я перед тобой в долгу.

Луиза вдруг осознала, что все ее треволнения оказались напрасными, так что теперь она даже удивлялась, почему раньше она так сильно расстраивалась из-за поведения леди Харгрейв и леди Симпсон. Тут ей пришла в голову простая мысль: она вообразила себе, что эти леди олицетворяют собой все светское общество Лондона, и она боялась встретить подобный прием со стороны других представителей высшего света. Именно это Луиза попыталась объяснить Джемме.

— Но посуди сама, многого ли ты лишаешься, если они осуждают тебя только за то, каким образом твой отец зарабатывал деньги? — убеждала ее Джемма. — Друзья ценят тебя такую, какая ты есть, за твой характер, твою доброту, а кто по какой-либо причине пренебрегает тобой, тот тебе не друг.

— Я знаю, — печально ответила Луиза. — Но «Олмак»… мне так хотелось бы получить туда приглашение.

— Ведь есть другие салоны, приемы, увеселительные заведения. Кроме того, ты обручена, и не надо искать жениха.

— Верно! Как хорошо, что у меня есть Лукас, — согласилась Луиза. — Конечно, он не слишком романтичен. Однако не станет меня упрекать из-за торговых дел моего отца. Он ценил отца за его прямоту, порядочность и доброту. — Луиза вздохнула. — А теперь у меня есть ты, Джемма. Я благодарна судьбе за то, что она послала мне тебя, и очень дорожу нашей дружбой.

Луиза заметила слезы в глазах подруги.

— Я тоже, — отозвалась Джемма. — Лишь благодаря тебе я смогла выдержать известие о смерти мамы.

Они снова обнялись, затем Луиза поправила шляпку.

— Давай завернем к Гантеру и поедим мороженого, — предложила она. Ее больше не пугало посещение кондитерской и собиравшаяся там привилегированная публика. — В ознаменование нашей дружбы!

На бледном, слегка опухшем от слез лице Джеммы промелькнула улыбка.

— Прекрасная мысль, — согласилась она.

Луиза постучала в оконце на передней стенке кареты, чтобы предупредить кучера, и вскоре карета уже выезжала на Беркли-сквер. Насладившись самыми изысканными сортами мороженого — на этот раз им никто не помешал, — девушки сели в экипаж и отправились домой.

Джемма не без удовольствия отметила, как у ее подруги прибавилось решительности: Луиза не должна заискивать перед высокомерными светскими леди.

Джемма этого не допустит. В своем стремлении поддержать подругу Джемма почувствовала, что терзавшая ее боль немного поутихла. Войдя в дом, они задержались в прихожей, чтобы снять свои шляпки и шали, и только Луиза обратилась с вопросом к лакею, как раздался стук в дверь.

Неужели вернулся сэр Лукас?

Джемма, понимавшая, как много понадобилось Луизе душевных сил, чтобы совершить прогулку в парк, втайне надеялась, что возвращение жениха поднимет настроение у Луизы.

Она уже намеревалась подняться к себе наверх, с тем, чтобы оставить их наедине, как вдруг Луиза жестом указала ей на гостиную.

— Посмотрите, Смелтерс, кто там? — попросила она лакея.

Джемма последовала за подругой в гостиную, где, не спеша, усевшись, они приготовились встретить любого, кто бы ни пожаловал к ним в гости.

Они спокойно ждали, пока не вошел лакей. Выражение его лица было совершенно бесстрастным и невозмутимым, хотя Смелтерс стоял, выпрямившись во весь свой рост. Джемма знала, что таким образом Смелтерс пытался скрывать свои чувства.

— Мисс Крукшенк, к вам с визитом леди Гейбриел Синклер, — громко, отчеканивая каждое слово, объявил лакей.

Все замерли. Повисла гнетущая тишина. Джемма затаила дыхание, но, увидев, что Луиза, придя в себя, поднялась, тоже встала.

Леди Гейбриел двигалась легко и грациозно. О Боже, как она красива, подумала Джемма. Прекрасные волосы жены лорда Гейбриела были убраны назад, синие глаза холодно поблескивали, на лице застыло безмятежное выражение. Ее наряд был великолепен. Держалась она в высшей степени достойно.

Джемма и Луиза присели в глубоком реверансе. Леди Гейбриел тоже присела.

— Пожалуйста, присаживайтесь, леди Гейбриел, — предложила Луиза. Она учащенно дышала от волнения, однако сохраняла самообладание, чем вызвала у Джеммы восхищение. — Как приятно, что вы соблаговолили навестить нас. Смелтерс, пожалуйста, принесите нам чаю, — обратилась к лакею Луиза, едва леди Гейбриел опустилась в кресло. Гостья скользнула быстрым взглядом по лицу Джеммы.

Джемма вспыхнула, однако надеялась, что покраснела не настолько сильно, чтобы это бросалось в глаза; к тому же она рассчитывала, что после прогулки в парке следы слез уже не так сильно заметны.

Луиза присела, но тут спохватилась, что не представила друг другу присутствующих.

— Прошу извинить меня, леди Гейбриел., это моя подруга, мисс Джемма… Смит. Джемма, это леди Гейбриел Синклер.

Джемма пришла в замешательство и что-то пробормотала.

Леди Гейбриел улыбнулась ей, затем снова повернулась к Луизе:

— Я опасалась, что моя записка может показаться чересчур краткой, поэтому решила приехать сама и все объяснить. Надеюсь, вы не против.

— Конечно, нет, — отозвалась Луиза. — Я не ожидала, если это не слишком самонадеянно с моей стороны… — Тут она окончательно запуталась и умолкла.

— Ни в коей мере, — ответила леди Гейбриел, ее выдержка поражала. Она опять улыбнулась, чтобы приободрить Луизу. Джемма заметила, как ее подруга перевела дух.

С некоторой задумчивостью во взоре Джемма снова переключила все внимание на гостью. Будучи немного старше, чем Луиза и Джемма, леди Гейбриел являла собой образец леди, какой со временем мечтала стать Джемма, если, конечно, имела на это право. Она подозревала, что и Луиза была в восхищении от их гостьи. Интересно, была ли мама Джеммы в молодости такой же — грациозной, великодушной, с умным проницательным взглядом и безукоризненными манерами? Но теперь Джемма никогда этого не узнает. Ей снова стало невыносимо больно и горько, но она прогнала прочь печальные мысли.

— Признаться, я была не в настроении, — продолжала леди Гейбриел. — В прошлом году я с такой радостью ждала ребенка. Это был бы мой, то есть наш, первый ребенок. Но так получилось, что его не стало. Эта утрата до сих пор болью отзывается в моем сердце, особенно… — Она запнулась, впервые ей изменило спокойствие, глубокие синие глаза наполнились страданием и тревогой.