Поэзия убийства - Наталия Николаевна Антонова

выдержала и снова рассмеялась.

– А между прочим, – сказал Морис, – когда я говорил о женщинах, которые, даже выйдя замуж за богатого мужчину, продолжают работать, я имел в виду именно Эльвиру Родионовну.

– Я уже об этом догадалась. Делаем ставку на её болтливость за чашкой чая с подругой?

– Почему именно болтливость, – обиделся за Кобылкину Морис.

– Ладно, ладно, разговорчивость, – погладила помощника по шёрстке Мирослава.

– У меня такое ощущение, – вздохнул Миндаугас, – что мы вытаскиваем изо всех щелей всё, что на глаза попадётся, и стаскиваем всякий хлам в одну кучу.

– Правильно, – проговорила Мирослава, подражая голосу кота Матроскина, – чтобы потом выстроить из всего этого конструкцию для раскрытия убийства.

– Вы умная, чего-нибудь да и придумаете, – сказал он.

– Что-то в твоём голосе маловато оптимизма.

– Это потому, что я спать хочу.

– Так иди и спи.

– А вы?

– Ты что, приглашаешь меня к себе в комнату?

– Нет, я просто интересуюсь.

Мирослава вздохнула, не скрывая показательного сожаления, потом ответила:

– Нет, я ещё посижу и подумаю. Видишь, серпик месяца запутался в ветвях, – кивнула она на сад.

– Вижу.

– Так вот, может, он чего мне подскажет.

– Всё шутите, – проговорил он, поднимаясь с кресла и направляясь в дом.

– Не скажи…

– Если бы я был мистиком, то предположил бы, что вы при распутывании преступлений используете колдовские ритуалы.

– Не без этого, – загадочно улыбнулась она, прислушалась к ветру, покачивающему верхушки деревьев, и снова стала смотреть на месяц, то скрывающийся в куще ветвей, то появляющийся вновь.

Глава 16

За завтраком Морис спросил Мирославу:

– Подсказал ли вам вчера чего-нибудь месяц?

– Даже не знаю, чего тебе ответить.

– То есть?

– Это наша с ним тайна.

– А, – усмехнулся он. – Тогда ешьте яйца. Они свежие, бабушка Алёна сказала, что только вечером из-под курицы.

Алёна Васильевна Беседина была соседкой их приходящей домработницы Клавдии Ивановны Рукавишниковой, и детективы покупали у неё то яйца, то молоко.

У Рукавишниковых куры тоже были, но всего пять штук. Так что яиц на продажу не хватало.

– Клавдия Ивановна приходила? – спросила Мирослава. – И когда она успела?

– Пока вы спали, – усмехнулся Морис, – но приходила не Клавдия Ивановна, а Ксюша.

Ксюша, или Ксения, была внучкой Рукавишниковой.

– Хорошая девочка, – кивнула Мирослава.

– Уже почти девушка, – ответил Морис. – Мы вот тут с вами состаримся холостыми, а она замуж выскочит, детей нарожает.

– Ты так говоришь, словно я запрещаю тебе жениться.

– Не запрещаете. Но замуж за меня выходить отказываетесь.

– Не только за тебя, а вообще! – уточнила она.

Миндаугас, точно не слыша её, проговорил:

– Мои родители приехали бы на нашу свадьбу.

Мирослава хмыкнула:

– Не думаю, что они пришли бы в восторг от твоего выбора.

– Это точно, не пришли бы, – ответил он, ни на минуту не задумываясь, – но оспаривать мой выбор не стали бы.

– И не стыдно тебе огорчать родителей! – проговорила она с укоризной, принимаясь за второе яйцо.

– При чём здесь это! Мне же с вами мучиться, – вырвалось у него сердито, – а не моим родителям!

Мирослава от души расхохоталась и чуть не уронила блюдечко, успев поймать его на лету.

Морис в который раз подивился быстроте её реакции и вспомнил, как ловко она палит с двух рук, прыгая, бегая и уворачиваясь от противника.

«Мама бы этого точно не одобрила, – подумал Морис, – маме нравятся такие девушки, как Инга…»

Но он не виноват в том, что для него существует только Мирослава.

– Ешьте спокойно, – проговорил он тоном занудливого родителя.

– Я уже поела, солнышко. Спасибо. Всё было очень вкусно.

– И куда вы собираетесь теперь?

– Знаешь, я тут подумала, что неплохо было бы поговорить с Дашей.

– С Дашей?

– Да, дочерью Тавиденкова.

– Боюсь, что мать не разрешит ей общаться с частным детективом. Тем более с вами!

– Почему это тем более со мной? – сделала Мирослава большие глаза.

– А вы что, уже забыли, что выставили Стеллу Эдуардовну вон.

– Почему забыла, – пожала Мирослава плечами, – помню. У меня хорошая память.

– Боюсь, что Стелла Эдуардовна на память тоже не жалуется, – усмехнулся Морис. – И вас не пустят на порог. Ещё скажите спасибо, если собак не спустят.

– Собаки – это ерунда, – отмахнулась Мирослава. – А Даша совершеннолетняя и сама имеет право решать, с кем ей говорить, а с кем нет.

– Это так, но девушка может просто не захотеть огорчать свою мать.

– Я и не собираюсь ехать к Тавиденковым в усадьбу.

– Где же вы собираетесь отлавливать Дашу?

– Я хочу попросить Ивана устроить мне встречу с ней.

– Костомарова? – удивился Морис.

– Да при чём тут Костомаров! Ты забыл, что Даша встречается с сыном учителя истории Королёвым?!

– Помню, – не слишком уверенно ответил Морис.

Он и впрямь забыл, что сына Ярослава Ильича тоже Иваном зовут.

– В общем, я сейчас еду к Королёвым.

– Вы думаете, что Иван дома?

– Так воскресенье же! И раннее утро. Приеду часам к девяти. Надеюсь, застать.

– На Ярослава Ильича, как я понимаю, вы нарваться не боитесь?

– А что мне твой Ильич, – дёрнула она плечом, – я же не буржуй какой, так что мне его опасаться нечего.

– Тогда скатертью дорога.

– Морис, тебе не кажется, что ты не всегда к месту употребляешь русские поговорки?

– Разве? – иронично улыбнулся он.

Она погрозила ему пальцем, и минут через пятнадцать он уже услышал, как её «Волга» выехала со двора. Так как Мирослава не удосужилась дать ему задание по делу, которое они вели, Миндаугас благоразумно решил посвятить себя саду.

«Да и теплицей не мешает заняться», – подумал он по пути в сарай, где они хранили садовые инструменты.

* * *

Распахнув дверь, Иван Королёв удивлённо уставился на Мирославу.

– Я Мирослава Волгина, частный детектив. Мы с вами уже встречались.

Он молча кивнул.

– Как вы, наверное, знаете, убийца отца вашей девушки ещё не найден.

Он снова кивнул

– Наше детективное агентство сотрудничает с полицией.

Парень переступил с ноги на ногу.

– Возможно, ваша сестра говорила вам о том, что мать Даши обращалась в наше агентство.

Иван хмыкнул.

– Да, да, так получилось, что нам пришлось отказать ей.

В глазах парня запрыгали озорные чёртики.

– Чем обязан? – наконец вымолвил он.

– Тем, что заявиться к Тавиденковым домой после того, как я чуть ли не за шкирку выбросила Стеллу Тавиденкову из агентства, я не могу! А поговорить с Дарьей мне нужно!

– Зачем? – спросил он.

У Мирославы чуть не сорвалось с языка «за надом». Но она сдержалась.

– К нам ещё приходил следователь, – сообщил ей Иван с плохо скрываемой иронией, – искал отца. Насколько я понял из папиного бурчания, нашёл. Надеюсь, что отец не