Скандинавия с черного хода. Записки разведчика: от серьезного до курьезного - Борис Григорьев

Тут мы повернем на Амалиенгаде и проедем мимо замка Амалиенборг, резиденции королевы Маргарет. Вообще-то замок включает в себя четыре здания, выстроенные в стиле рококо в 1750 году. В расставленных вокруг замка будках стоят королевские гвардейцы в своих красочных мундирах XVIII века и таких же головных уборах, которые носят гвардейцы британской королевы.

Можно подойти к ним и тоже сделать снимок на память. Если бы у нас было время, мы могли бы понаблюдать за разводом и сменой караула у гвардейцев. Они начинают свойг путь от расположенного неподалеку замка Росенборг и, сопровождаемые оркестром и толпой зевак, идут через центр города до Амалиенборга. Ровно в 12.00 у Амалиенборга происходит смена караула, если хочешь, можем подождать часик. Нет, королевский замок Амалиенборг для публики закрыт. Зато можно посетить летнюю резиденцию королей замок Фредериксборг в городе Хиллереде, что на севере Зеландии, всего в сорока километрах отсюда.

Кстати, замок Фредриксборг сохраняется и поддерживается в прекрасном состоянии благодаря тем же пивоварам. Известная на весь мир пивоваренная фирма «Карлсберг» создала специальный фонд, который и выделяет деньги на поддержание Фредриксборга, музея «Глиптотека» и многих других объектов культуры и памятников старины. Так что пей датское пиво и благодарным сознанием, а не только желудком вспоминай о тех, кто его производит.

Ну что ж, двинулись дальше. Слева видишь Королевский театр оперы и балета, — в Дании все королевское! — кстати, весьма неплохой, особенно что касается балета. У датчан классическая, как и у нас, балетная традиция, они многое перенимают из Большого и Кировского театров, но и делают собственные постановки. В частности, кажется, балетмейстер Флеминг Флиндт, увлекающийся модернизмом, поставил современный балет «Триумф смерти», в котором полуобнаженные танцоры корчатся в предсмертных муках и в самые ответственные моменты обливают друг друга синей, красной, желтой и зеленой краской. Известно ли тебе, что молодой Андерсен, тогда еще мало известный в Дании, пробовал свои силы на сцене Королевского театра в качестве танцора? Да, танцор из него не получился, а вот любовь к балету он сохранил до конца своих дней. Одним из его больших друзей был отец датского балета, одатчанившийся, как и в России — обрусевший М. Петипа, француз А. Бурнонвиль.

А эта улица-канал — так называемая Новая гавань, по-датски Нюхаун, бывшее прибежище моряков и рыбаков. Улица создана в конце XVII века, но дома на ней сохранились в основном с восемнадцатого. На улице в свое время была масса кафе, забегаловок, баров, ресторанов и кафешек. Нравы здесь никогда не отличались деликатностью, и до сих пор в некоторые уголки улицы заглядывать небезопасно. В подвальчиках располагаются многочисленные татуировщики, и желающие разукрасить свое тело самыми фантастичными рисунками и узорами могут зайти к любому из них, оставив за «искусство» немалую толику денег.

На улице Нюхаун в разное время в разных домах жил сказочник Андерсен. И как только ему удалось остаться в живых среди пьяного разгула, драк и поножовщины? Напрашивается шальная мысль о том, что мрачный своей славой квартал каким-то образом вдохновлял писателя на создание добрых, светлых и слегка печальных произведений. Иначе чем объяснить его такую приверженность к одной и той же «растеряевой» улице в течение почти двенадцати лет?

Запаркуемся на боковой улочке и пройдемся по пешеходной улице Стрегет — одной из первых в европейских столицах. Стрегет состоит из нескольких примыкающих друг к другу улиц, на которых расположены, пожалуй, самые «фешемебельные» магазины столицы и всея Дании. Преобладают сувенирные, меховые, ювелирные и фарфоровые лавочки. Изделия датских ювелиров и посудников славятся по всему миру. Видел тарелки с тремя волнистыми голубыми линиями? Это марка датского королевского фарфора. Вон в том трехэтажном кирпичном здании с причудливыми мансардными башенками находится центральный магазин и выставочный зал фирмы, производящей фарфор, фаянс и прочие подобные изделия аж с 1775 года. Само здание — одно из самых старых, сохранившихся в столице.

Фонтанчик наискосок облюбовали для себя хиппи. Они ежедневно собираются в этом месте, обмениваются впечатлениями и наркотиками и расползаются опять по своим норам, самая крупная из которых — «республика Христиания». Я расскажу тебе о ней попозже. Почему их никто не гоняет? Спроси что-нибудь полегче.

Ты хочешь зайти в тот магазинчик и купить себе сувенир? Гм-м-м… Я бы тебе не советовал покупать здесь… Впрочем, везде все дорого. Валяй, приобретай себе «русалочку» или «викинга». Ну как? В Англии дешевле? Естественно! Как мы тут живем? Да уж сводим кое-как концы с концами! Ты прав, нам тут не позавидуешь.

Вот мы дошли до конца улицы. Здание на другой стороне площади — ратуша столицы. Ее башня достигает высоты 106 метров. Да, ратуша — это вроде нашего Моссовета. Напротив ратуши — высокая колонна с двумя трубачами. Это два викинга трубят в древние датские луры — медные изогнутые полутора-двухметровые трубы, предупреждая датского богатыря Хольгера о приближающейся опасности. Сам Хольгер Датчанин сидит в подвале Кронборгского замка в городе Хельсингере. Широкая улица прямо перед нами — Вестербругаде — уходит на запад и переходит в шоссе европейского значения Е-4. Оно ведет до старинного города Роскилле, своеобразного центра датской народной церкви, в соборе которого находятся усыпальницы датских королей. Если бы у тебя было время, мы непременно съездили бы туда, но поскольку… Кстати, Копенгаген сделали столицей в середине XV века, а до этого ею был Роскилле. Итак, пройдем немножко обратно по пешеходной улице и свернем на Мясницкую улицу — по-датски Кебмэ-гергаде.

Да, тут смотреть особенно нечего, кроме вон той круглой башни. Построил ее король Кристиан IV в 1600-ка-ком-то году. Что за странное сооружение? Ты прав, потому что, кроме самой круглой башни, в которой когда-то размещалась обсерватория для наблюдения за небесными телами, в нем под одной крышей размещена также и церковь! Да, Кристиан IV не страдал предрассудками и объединил в одном здании науку с религией. Больше того, он был настолько практичным королем, что потолок церкви использовал под библиотеку и своей рукой заложил для нее первый камень. Между тем известному датскому астроному Тюге Браге не пришлось трудиться в этой обсерватории: из-за разногласий с королем ему пришлось покинуть страну и умереть на чужбине в Праге. Так что его бюст перед входом — это лишь дань уважения знаменитому астроному.

Когда башня была готова, Кристиан IV въехал в нее на коне и взобрался на самый верх, преодолев по спирали 687 ступеней. Но он был не единственным монархом, отважившимся на этот поступок. В 1721 году Петр I с супругой почтил своего датского союзника визитом в Копенгаген и удивил чинного европейца тем, что тоже сумел въехать на самый последний этаж башни верхом на коне. Причем за Петром на верхотуру последовала и его дражайшая супруга Екатерина I. Правда, поднималась она по ступенькам не пешком, а в карете, которую тащила шестерка лошадей.

Кстати, если ты хочешь сделать какие-то покупки для жены или детей, то мы могли бы зайти в универмаг «Даэллс». Да, цены в нем вполне приемлемые. Правда, и товар не самый первосортный, но для советских будет в самый раз. Нет, я не настаиваю, если хочешь, я могу сводить тебя в «Иллюм» или «Магазин дю Норд», но там, знаешь ли, к прилавку не подступиться… Нет, не из-за очередей. Из-за высоких цен. Ну хорошо, время у нас еще есть, давай вернемся к машине… (Ну и надоел же ты мне, братец!)

…Итак, я мог бы долго водить тебя, дорогой читатель, по улицам датской столицы, вспоминая прошлое, которое всегда прекрасно.

Я вижу себя молодым и полным творческих сил сотрудником резидентуры, чувствующим себя на улицах Копенгагена словно рыба в воде. Город для меня — это среда оперативного обитания, которую я использую для своих утилитарных целей. Туристские достопримечательности интересуют меня постольку-поскольку — в основном как удобный предлог для посещения и проверки. Разведчик всегда должен знать, находится ли он под наблюдением или оставлен контрразведкой без контроля. Вот и сейчас, пока я вожу своего знакомого по улицам, я с удовлетворением констатирую отсутствие «хвоста» и пользуюсь благоприятной возможностью для того, чтобы выдать телефонный звонок своим контактам и связям.

Пожалуй, с закрытыми глазами могу и сейчас проехать по копенгагенским улицам, составлявшим когда-то мой ежедневный маршрут от дома в Ванлесе до посольства. Я выезжаю налево на Ванлесе Алле, у перекрестка машу рукой флегматичному и никогда не расстающемуся с трубкой вице-вэрту (по-нашему, дворнику-смотрителю) Енсену, сразу сворачиваю направо на Аполловай, продолжаю движение по Риксвай до улицы Доброй Надежды (незаметный быстрый взгляд в сторону — здесь я жду появления сигнала от какого-нибудь «своего» человека)44, потом опять поворачиваю направо и еду мимо Фредериксбергского госпиталя, пересекаю улицу Фазанов, въезжаю на улицу Спокойствия (на которой творится такой «вавилон» транспортных пробок!) и благополучно добираюсь, наконец, до аллеи Розовых Орлов. Слева и справа от меня — цепь озер, которые я пересекаю по улице Золотого Льва.