Ушедший мир - Деннис Лихэйн

– Однажды он покинет тебя. – Монтус пропустил ремень в шлевки на брюках. – Они всегда так делают. Может просидеть с тобой в одной комнате остаток жизни, но рядом его уже не будет.

– Я поступил так же со своим отцом. – Джо глотнул рома. – А ты?

Монтус продел руки в две кожаные кобуры.

– Примерно так. Это нормально, когда становишься мужчиной. Мальчишки льнут к тебе, мужчины уходят.

Он сунул в левую кобуру револьвер сорок четвертого калибра и еще один такой же – в правую.

– С такими штуковинами ты не сможешь пройти незаметно, – сказал Джо.

– А я и не собираюсь.

Монтус сунул за пояс автоматический пистолет сорок пятого калибра. Надел пиджак. Накинул сверху коричневый плащ, нахлобучил шляпу в тон, расправил поля. Достал еще два пистолета, опустил их в карманы плаща, затем снял с верхней полки дробовик, обернулся и посмотрел на Джо:

– Как я выгляжу?

– Как последний человек, которого Крошка Ламар увидит в своей жизни.

– Сынок, – сказал Монтус Дикс, – ты прав как никогда.

Они спустились по черной лестнице в переулок. Парень, обыскивавший Джо, стоял там с товарищем, еще двое сидели в машине на другом конце переулка. Все головы повернулись, когда они увидели выходившего из дома босса, вооруженного так, будто началась еще одна мировая война.

Монтус подозвал того, кто обыскивал Джо:

– Честер.

Честер не мог оторвать взгляда от босса, у которого на плече болтался дробовик, а под пиджаком на спине топорщились револьверы сорок четвертого калибра.

– Да, босс.

– Что там в конце переулка?

– Парикмахерская Кортлана, босс.

Монтус кивнул.

Четверо его бойцов ошарашенно переглянулись.

– Через три минуты, считая с этого мгновения, собираюсь пошуметь там немного. Все ясно?

– Слушай, босс, мы…

– Я спросил, все ли ясно.

Честер несколько раз моргнул, сделал вдох.

– Да. Все ясно.

– Отлично. Через четыре минуты, считая с этого момента, несколько человек войдут туда вслед за мной и прикончат всех, кто еще будет шевелиться. Понятно?

Глаза Честера наполнились слезами, он едва не зарыдал. Но посмотрел направо, затем налево, и взгляд прояснился. Он кивнул:

– Никого не оставлять в живых, мистер Дикс.

Монтус похлопал его по щеке и кивнул остальным троим:

– Когда покончите с этим делом, будете подчиняться Бризи. Может, кто-нибудь из вас не хочет работать с моим сыном?

Все они отрицательно замотали головами.

– Отлично. Он будет править достойно, мой мальчик. И вы знаете, он справедливый.

– Да, но он не ты, – сказал Честер.

– Черт, парень, все мы не наши отцы.

Честер опустил голову, сосредоточенно заряжая револьвер.

Монтус протянул руку Джо. Джо пожал ее.

– Фредди узнает, что ты предоставил мне такую возможность.

– Он узнает, – сказал Джо, – но выяснять не будет.

Монтус долго смотрел Джо в глаза, все еще сжимая его руку.

– Хорошо бы как-нибудь увидеться с тобой по ту сторону. Научил бы тебя пить коньяк, как подобает цивилизованному человеку.

– Буду ждать с нетерпением.

Монтус уронил руку и развернулся, не сказав больше ни слова.

Он пошел по переулку, шаги его делались все шире, быстрее, дробовик лег в руки, готовый в бою.

Глава девятнадцатая

Право на жизнь

Джо уезжал из Браун-тауна, как бы ему ни хотелось пойти за Монтусом Диксом в парикмахерскую, пусть и только бы для того, чтобы увидеть физиономию Крошки Ламара, когда Монтус с дробовиком пройдет мимо его охранников. Но если Джо застукают рядом с местом преступления, Фредди Диджакомо поднимет всех на Семью Бартоло.

Что, возможно, и является главной целью всего предприятия. Вот только Фредди не способен вести многоходовую игру. У него все просто. Захотел прибрать к рукам игорный бизнес Монтуса – и уже близок к цели. Если бы он оказался настолько умен, чтобы потом прибрать к рукам все королевство, Джо даже зауважал бы этого засранца. Но Фредди лишь искорежит жизнь дюжине человек – это минимум – ради ерундовых перемен.

Хотя, возможно, Фредди играет не в одиночку, о чем и говорил Монтус.

Боже мой, ведь если Джо и мог назвать кого-нибудь из их компании настоящим другом – ну, кроме Диона, – то это Рико. С другой стороны, если бы его попросили назвать самого умного и самоуверенного из них, способного срежиссировать падение Монтуса, то это опять же был бы Рико. Однако свалить Монтуса было бы слишком мелко для парня вроде Рико. А замахнуться на Диона было бы слишком смело.

Слишком ли?

Он слишком молод, ответил Джо голосу у себя в голове. Чарли Лучано был молод, когда организовал свое дело. И Мейер Лански тоже. Да и сам Джо провернул ту операцию в Тампе, когда ему было двадцать пять.

Но времена тогда были другие. Другие времена.

Времена могут измениться, прошептал голос, но не люди.

Джо пересек Одиннадцатую улицу и заметил пару телохранителей Диона, поджидавших его. Это были Бруно Карузо и Чаппи Карпино. Джо подъехал к ним, опустил стекло со своей стороны, Чаппи сделал то же самое с пассажирской стороны своей машины.

– Вроде бы было две машины? – сказал Джо.

– Майк с Финном поехали обратно после того, как мы созвонились с боссом.

– Неприятности?

– Не. – Чаппи зевнул. – Ангело на больничном, потому босс решил, что ему с твоим сыном не помешает лишний человек.

Джо кивнул:

– Вам тоже лучше поехать туда.

– Мы поедем за тобой.

Джо медленно покачал головой:

– У меня свидание. Вы не сможете поехать.

Бруно Карузо перегнулся через сиденье и посмотрел на Джо:

– У нас же приказ.

– Бруно, ты знаешь, как я вожу. Я уже буду вон на том углу, пока ты выжмешь сцепление. А потом тебе придется еще развернуться на сто восемьдесят градусов между двумя рядами припаркованных грузовиков. Ты действительно хочешь поиграть со мной в догонялки?

– Но, Джо…

– Я же сказал, у меня свидание. Мужчина, женщина и все такое. Очень личная встреча. И я хотел бы, чтобы вы с Чаппи отправились туда, где будете полезны. Передайте боссу, что я вас заставил, а я через пару часов увижусь с ним дома.

Телохранители переглянулись. Джо увеличил число оборотов, улыбнулся.

Бруно закатил глаза:

– Значит, ты позвонишь боссу и скажешь ему?

– Ловишь все на лету.

Джо переключил передачу.

– Да, – сказал Чаппи, – босс просил передать, что тебя искал Рико. Он сейчас у него в конторе.

– В которой из них?

– В порту.

– Ясно. Спасибо. Позвоню Диону из первой же телефонной будки, сниму вас с крючка.

– Спасибо.

Он отъехал, пока они не успели передумать, сразу повернул налево, на Десятую, и рванул через город.

Подъезжая по проселочной дороге к мотелю «Вечерняя рюмка», он терялся в догадках. Она позвонила ему накануне вечером и очень деловым тоном заявила, что хочет встретиться с ним в полдень. После чего повесила трубку. Он не мог отделаться от ощущения, что ему приказали. Что, несмотря на их любовные игры и шутливую постельную болтовню, она все равно оставалась женщиной властной и знала, что те, кого она вызывает, являются беспрекословно.

Забавно, как проявляет себя власть. Власть Ванессы простиралась не дальше границ Тампы и округа Хиллсборо. Но он сейчас ходит по этой земле, потому ее власть распространяется и на него. Власть Монтуса Дикса казалась незыблемой, пока он не убил двух человек, усомнившихся в этом, а те двое представляли организацию-спрута, куда более властную, чем он сам. Польша, Франция, Англия, Россия – все они, по-видимому, считали себя достаточно властными, чтобы не бояться нелепого тирана, который сейчас давал им унизительный урок власти, заставив присутствовать на нем почти весь свободный мир. Япония считала себя достаточно сильной, чтобы бомбить Соединенные Штаты. Соединенные Штаты считали себя достаточно сильными, чтобы ответить тем же и открыть второй фронт в Европе и третий – в Африке. И всегда в подобного рода борьбе одна истина превосходит все остальные: одна из сторон обычно катастрофически заблуждается на свой счет.

Джо постучал в дверь сто седьмого номера, но открыла не Ванесса, а госпожа супруга мэра. На ней был строгий деловой костюм, волосы туго стянуты в узел, отчего еще сильнее выделялся пепельный крест на лбу. Лицо было напряженное, взгляд отстраненный, как будто она ожидала официанта и подозревала, что он принес что-то не то.

– Входи.

Он снял шляпу и остановился у железной кровати, на которой они так часто занимались любовью.

– Выпьешь? – спросила она, и, судя по тону, ответ ее не интересовал.

– Нет, мне и так хорошо.

Она все равно налила ему и долила себе. Протянула ему бокал. Подняла свой, чокнулась.

– За что пьем?

– За то, что оставили в прошлом.

– Что же мы оставили?

– Нас.

Она выпила, а он поставил бокал на край туалетного столика.

– Виски хороший, – заверила она.

– Не понимаю, что происходит, – сказал он, – но…