Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ) - "Happy demon"

Мягкий медвежонок буквально обжег внутреннюю сторону ладони.

— Мистер Хилл, миссис Хилл, — голос предательски дрогнул, и я тут же приглушенно кашлянула, почувствовав себя неуютно, когда две пары покрасневших глаз уставились на меня. К горлу подкатила тошнота, спина моментально вспотела, и я буквально заставила себя сделать еще пару шагов и сесть в глубокое мягкое кресло, стоящее напротив. Со стороны окна на меня с интересом косились две незнакомые женщины, поприветствовавший меня полицейский что-то старательно записывал в свой маленький блокнотик, и мне пришлось очень постараться, чтобы внешне никак не продемонстрировать снедающий меня изнутри дискомфорт.

Члены команды ОПА привыкли быть в центре внимания, в этом и заключалась их работа, а вот мне пока солирующие роли давались с трудом.

— Меня зовут Блейк Дэвис, я агент ФБР. Нас вызвали из Куантико для того, чтобы помочь найти вашу дочь, — я старалась говорить как можно мягче, выискивая в себе то сочувствие и терпение, которые так старательно прививала мне сердобольная Гарсия с первого дня нашего знакомства. Необыкновенно живая и настоящая, она была моим проводником в мир нормальных человеческих эмоций, и пусть перекроить из социопата адекватного человека было не так уж и просто, но женщина старалась.

Да и я тоже.

— Я понимаю, что за это утро вам очень много раз задавали этот вопрос, но только так я смогу вам помочь, — я подалась вперед и медленно протянула миссис Хилл мягкую игрушку, которую все еще сжимала в руках. Женщина вздрогнула, взглянув на меня, как на призрака, и с явным трудом взяла предложенную ей вещь. По бледной щеке скатилась крупная одинокая слеза, но взгляд хозяйка дома не отвела. — Расскажите мне, пожалуйста, что произошло. Все с самого начала.

— Как это поможет найти нашу малышку? — хриплый, исполненный ядовитой желчи голос принадлежал мистеру Хиллу, и я даже винить его не могла в том, что он разговаривает в подобном тоне. Внутри всколыхнулась и тут же погасла волна раздражения, я сделала глубокий вздох и повернулась к мужчине, который тут же воинственно расправил плечи, глядя на меня с нескрываемым презрением. — Мэри похитил какой-то ублюдок, неизвестно, что он может сделать, пока моя девочка находится у него в лапах, а вы вместо того, чтобы ее искать, продолжаете вести эти бесконечные разговоры! Вас прислали сюда искать ее, так ищите!

— Работа нашего отдела, мистер Хилл, — начала я, чувствуя, как от испытываемой злости голос сел на пару тонов, — заключается в том, чтобы составить профиль субъекта, по которому в дальнейшем полиция сможет работать. Детали дела нужны нам для того, чтобы картина была как можно более полной, только так удастся достичь нужного результата, но мы не сможем составить правильный профиль, если не поймем, как субъект действует и чего хочет.

— Какая разница, чего хочет этот псих? — упрямства во взгляде мужчины поубавилось, но он все еще смотрел зло. — Он безумен, он похитил ребенка, это единственное, что сейчас важно!

Я могла понять отца похищенной девочки в его нежелании медлить, я могла понять его в его безумном желании сделать хоть что-то, чтобы спасти свою малышку, но в данной ситуации подобное поведение лишь мешало моей работе. Излишняя эмоциональность всегда мешала, как в работе, так и в повседневной жизни, я искренне тосковала по спасительной апатии, оберегающей меня долгих шесть месяцев, и всячески огрызалась на того же Росси, который без устали втолковывал мне, что из своей скорлупы следует время от времени вылезать. Работать с людьми все еще было необыкновенно сложно, и в подобных этой ситуациях я завидовала тем же Моргану или Прентисс в том, что им проявлять эмоции было проще.

Впрочем, может, это было профессиональной привычкой, кто знает.

— Кэвин, прекрати, — поддержка пришла с совершенно неожиданной стороны, и я удивленно вскинула брови, посмотрев на впервые заговорившую мать похищенной девочки. Женщина судорожно вздохнула, прижав к груди игрушку, поспешным судорожным движением вытерла слезы, бегущие по щекам, и подняла голову, глядя, одновременно, на меня и сквозь меня. От такого внимания стало не по себе, и я невольно пожалела о том, что рядом со мной сейчас нет никого из команды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Таша, ты…

— Расскажи ей, — возмущение супруга миссис Хилл прервала мгновенно, взглянула на мужчину долгим, внимательным взглядом, а после, дождавшись его обреченного вздоха, опять сгорбилась над медвежонком, отключившись от реальности. Я нахмурилась, настороженно покосившись на своего собеседника, дождалась предназначенной мне злобной гримасы, и едва не заскрежетала зубами, услышав тихие, сцеженные сквозь оскал слова:

— Сегодня утром мы собирались отправиться в гости к моей матери, она живет в небольшом городке в двухстах милях отсюда, поэтому выезжать следовало рано. У Таши вчера сильно болела голова, я сам укладывал Мэри в постель, это было где-то в десять, может, в половине одиннадцатого. По телевизору как раз закончился бейсбольный матч, — мистер Хилл судорожно сглотнул, до тихого хруста в суставах сжал кулаки, кажется, и вовсе не заметив этого, а потом продолжил, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы расслышать сиплый шепот, — я проснулся в шесть часов, в спальне звонил будильник. Таша пошла готовить завтрак, а я решил разбудить Мэри, пошел к ней в комнату и…

Миссис Хилл громко всхлипнула, спрятав лицо в мягкой игрушке, ее супруг порывистым движением прижал несчастную женщину к себе, а я лишь беспомощно наблюдала за всем происходящим. Поймала жалостливый взгляд полицейского, который предпочел трусливо ретироваться, чтобы не видеть проявленной четой слабости, покосилась на недовольно поджимающих губы женщин, глядящих на меня откровенно неприязненно, и едва удержалась от того, чтобы не потереть устало переносицу. Ну, почему из всей команды именно я должна сейчас присутствовать при этой душераздирающей сцене? Почему вместо меня Хотч не отправил того же Росси или Эмили, они бы наверняка нашли нужные слова.

Я на подобное, очевидно, была физически неспособна.

— Ее не было там! — мистер Хилл говорил с неподдельным отчаянием, его глаза блестели, и не сорвался он на предательские слезы только потому, что кому-то из них двоих сейчас нужно было быть сильным, но это определенно не могла быть все еще рыдающая Таша. — Моей маленькой девочки не было в ее постели! Этот урод забрал ее, забрал мою малышку, а вы вместо того, чтобы искать ее, занимаетесь непонятно чем! Сделайте хоть что-то наконец!

— Мистер Хилл, я не меньше вашего хочу найти девочку, но я уже говорила вам… — голос набирал обороты, сквозь маску спокойствия пробилось раздражение, и я выровнялась в своем кресле, борясь с желанием как следует встряхнуть сидящих передо мной супругов. Глубоко вздохнула, заставляя себя говорить спокойно, и на всякий случай сжала одну руку в кулак. — Нам нужны все детали, которые вы можете сообщить. Ночью вы не слышали подозрительного шума, может быть, шаги или скрип открывающейся двери, чьи-то голоса…

— Неужели, вы не видите, как им плохо?! — вмешалась в разговор одна из женщин, до этого стоявшая у окна. Порывисто качнулась вперед, приблизившись к дивану и положив руку на вздрагивающее плечо Таши, и только тогда я заметила, как эти двое похожи друг на друга. Общие родственные черты угадывались легко, я не сомневалась в том, что вижу перед собой сестер, и это, если честно, ситуацию лишь усугубляло. Заметив полыхнувшее в глазах незнакомки раздражение, я приготовилась к длительному словесному противостоянию. — Приходите сюда, задаете свои вопросы. Полиция уже спросила мою сестру и ее мужа обо всем, если вам нужна информация, узнайте ее у детектива, но оставьте в покое мою семью! Как вы вообще можете…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Лейтенант! — рявкнула я, резко поднявшись на ноги. Мягкое кресло от порывистого движения заскрипело, гулко стукнув деревянными ножками о ковер, миссис Хилл отчетливо вздрогнула, подняв на меня испуганные заплаканные глаза, а в дверной проем просунулась кудрявая голова уже знакомого полицейского, который явно не ожидал, что о нем вообще кто-то вспомнит. Смерив нечитаемым взглядом умолкнувшую незнакомку и чувствуя, как клокочет в груди самое настоящее бешенство, я оглянулась на копа и ядовито поинтересовалась, даже не пытаясь говорить спокойно и размеренно, — Почему в доме находятся посторонние? Немедленно уберите всех, кто не является свидетелем и не может помочь в расследовании. Я не хочу видеть в доме никого, кроме родителей пропавшей девочки и полиции. Надеюсь, это понятно?