Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ) - "Happy demon"

— Вы не имеете права! — тут же взвилась самоуверенная девица, вспыхнув алым, однако на нее я не обратила никакого внимания.

— Агент… — растерянно отозвался полицейский, явно не зная, что ему делать, но спорить ни с кем я не собиралась.

— Выполнять!

Недовольную незнакомку, не потрудившуюся даже представиться, выпроводили из гостиной, и при этом я услышала в свой адрес целое множество проклятий, сказанных свистящим шепотом. Я отступила в сторону, пропуская этих двоих мимо, смерила взглядом вторую девицу, которая понятливо ретировалась на улицу самостоятельно, а вслед за этим посмотрела на притихшую чету Хиллов, которые наблюдали за каждым моим действием настороженно. Судя по всему, подобной вспышки никто не ожидал, слезы на бледных лицах высохли, и только переплетенные пальцы сжимались крепче. Убедившись в том, что внимание родителей пропавшей девочки полностью сосредоточено на мне, я чуть наклонилась, подавшись вперед, и произнесла так проникновенно, как только могла:

— Я очень хочу найти Мэри живой. И если вы хотите того же, то прекратите винить всех вокруг в произошедшем и помогите мне понять, что же произошло на самом деле.

В какой-то момент мне показалось, будто Кэвин Хилл ударит меня, вот просто поднимется и ударит со всех сил, вкладывая в удар всю свою ненависть и презрение, я даже была готова к такому повороту событий и уже представляла, как перехватить летящую мне в лицо руку мужчины, чтобы ее не сломать, однако разбитые и подавленные супруги бездействовали. Не знаю, что именно на них подействовало, то ли мои слова, то ли резкая отповедь выгнанной взашей женщины, но что-то в поведении четы изменилось. Всякий намек на былую воинственность, если она и оставалась, канул в небытие, передо мной вновь сидели сломленные, искренне горюющие люди, и охватившее меня было раздражение пошло на убыль, отозвавшись в сердце болью, когда миссис Хилл спросила:

— Что еще вас интересует, агент?

— Ваша дочь… теоретически, она могла открыть дверь самостоятельно кому-то, кого знала? — спросила я, и тут же поймала на себе ошарашенный взгляд обоих родителей.

— Вы думаете, что Мэри сама открыла дверь? — дрожащим голосом уточнил отец похищенной девочки. — Думаете, это мог быть кто-то из своих?

— Я не думаю, мистер Хилл, я проверяю все варианты, чтобы знать, какие версии строить в дальнейшем, — вытащив из кармана брюк маленький блокнотик и обычную шариковую ручку, я сделала несколько отметок. Не то, чтобы я жаловалась на память, но так мне было проще потом составить полноценную картину. Тем более, что уточнить нужно было достаточно много деталей. — Расскажите мне, пожалуйста, о своей дочери, о ее привычках и характере. Если мы составим модель поведения, то сможем понять, как она может вести себя в сложившейся ситуации и что нам ожидать.

Разговор с родителями девочки занял еще минут пятнадцать, и это время показалось мне вечностью. И Таша Хилл, и ее супруг пытались отвечать коротко и по делу, старательно прислушивались к моим вопросам, но, судя по тому, как менялись их лица, не ожидали ничего хорошего. В покрасневших от слез глазах горело неподдельное отчаяние, а на меня они даже пытались не смотреть, словно и не замечая, как их голоса становятся все тише, а ответы — бессвязней. Вопросы приходилось повторять по нескольку раз, но толку от этого не было никакого, ничего дельного родители мне сообщить так и не смогли, и я искренне не понимала — проблема в том, что родители в данной ситуации находятся в не совсем адекватном состоянии, или в том, что они не знают собственную дочь достаточно хорошо.

На первый взгляд казалось, будто у Хиллов идеальная семья, будто у них крепкие, дружеские отношения, будто они обожают друг друга, но чем дольше я находилась в их компании, тем сильнее убеждалась, что у них все совсем не так безоблачно. Отец прикрывался громкими словами и любовью к дочери, но почти ничего о ней не знал, а мать, заботящаяся о девочке, из-за охвативших ее эмоций не могла соображать здраво, нуждалась в поддержке любимого супруга, но тот, пусть и держал крепко жену за руку, оставался отстраненным. Я видела перед собой абсолютно чужих людей, непонятно как объединенных общим горем, и понимала, что все это будет сложнее, чем казалось на первый взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне нужно было приложить усилия, чтобы найти девочку, и времени разбираться с внутренними распрями ее родителей у меня не было.

Спенсер появился в комнате в тот момент, когда я, крепко сцепив зубы, чтобы не начать ругаться, уже вскипала. Виски сверлило тупой, ноющей болью, кончики пальцев были измазаны синими чернилами, а правый глаз, судя по ощущениям, уж дергался. Я до нервной дрожи ненавидела говорить с потерпевшими, ненавидела говорить со свидетелями, — куда лучше у меня получалось общаться с субъектами, там у меня были развязаны руки, и я могла давить столько, сколько мне было нужно. Никто не требовал от меня такта в отношении преступников, и сдерживаться мне не требовалось.

С пострадавшей стороной все всегда было… сложнее.

— Блейк, ты уже закончила? — Рид покосился на родителей Мэри Хилл, выглядя при этом, как обычно, немного растеряно, словно потерявшийся мальчишка, а после взглянул на меня, и я тут же согласно кивнула, вновь поднявшись на ноги и спрятав свой блокнотик в карман.

— Да, я уже узнала все, что требовалось, — я оглянулась на Хиллов, не обращающих на меня, ровным счетом, никакого внимания, и даже попыталась состроить участливое выражение лица, которое то и дело норовило перекоситься. — Спасибо за то, что поговорили со мной. Мы приложим все усилия, чтобы найти вашу дочь, я обещаю.

Сомнительно, что на мои слова обратили хоть какое-то внимание, и я, стремясь поскорее оказаться подальше от этой теплой, светлой комнаты, шагнула к Спенсеру, дожидающемуся меня в дверном проеме. Мужчина посторонился, пропуская меня в коридор, а после двинулся следом, надежно заградив своей не крупной, но долговязой фигурой, и дышать сразу же стало легче. Прислонившись спиной к прохладной стене и на мгновение смежив веки, я круговыми движениями помассировала зудящие виски, сделала себе мысленную пометку немного позже выбежать покурить и подняла глаза на нависшего надо мной Спенсера, заметив, что и тот выглядит немного более взъерошеным, чем обычно.

— Что нового узнал? — голос немного сел, и я попыталась прочистить горло, недовольно при этом поморщившись. Рид пожал плечами, спрятав руки в карманы, а после как-то устало потер шею, отбросив назад непослушные пряди медных волос.

— Как обычно, никто ничего не видел и не знает, — в голосе гения отчетливо прозвучало недовольство. — Из отобранных полицией свидетелей — только любопытные соседи, которые вроде что-то и видели, но ничего конкретного не сказали. Двое видели отъезжающий от дома Хиллов пикап, еще трое уверены, то видели фургон, в который мужчина в черной одежде запихивал чемодан, в котором он похитил девочку, а старушка, живущая через дорогу, уверена в том, что это были сатанисты. Кстати, ты знала, что в Италии согласно данным исследователя оккультизма профессора Джованни Панунцио насчитывается около 8 тысяч сект? — в глазах Спенсера на мгновение промелькнуло оживление, и я с готовностью фыркнула, чувствуя, как самую малость поднялось настроение — в присутствии друга даже дышать становилось легче, и я почти с наслаждением втягивала в себя знакомый запах, пытаясь делать это как можно незаметней. — Наиболее известными из них являются Церковь Сатаны и Черная Ложа, причем, обе эти секты проводят ритуалы так называемой «сексуальной магии», следуя доктрине ЛаВея в части латентной эротизации человеческих существ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Дай угадаю, вы с той милой старушкой нашли общий язык, обсуждая сатанизм в его худших проявлениях, — перебила я Рида, покачав головой, и едва сдержала готовый сорваться с губ смешок, когда друг растерянно взмахнул длинными, немного похожими на женские ресницами. Горло на мгновение перехватило спазмом, причин появления которого я понять так и не смогла, и решила вновь вернуться к делу. — Что сказал детектив?