Високосный убийца - Изабелла Мальдонадо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В последний раз, когда я с вами говорил, убили человека. — Кэйхилл твердо глядел Нине прямо в лицо, игнорируя фотографии. — Как бы и на этот раз чего дурного не случилось…
— Вам нравился Томми, да? — Мужчина коротко кивнул, и она продолжила: — Тогда помогите нам найти убийцу и защитить других.
Кэйхилл расслабил плечи.
— Ну ладно. — Посмотрев на крайнюю фотографию слева, он чуть улыбнулся. — Это Томми Кирк, таким я его и помню. — Улыбка тут же угасла. — Неужели он правда умер?
— А эти двое кто, по бокам от него? — поторопила Нина.
Бывший куратор нахмурился, силясь воссоздать давние события. Наконец радостно распахнул глаза.
— Тай Бреннан и Джаред Харт! — воскликнул он, сам удивившись своей памяти.
Пальцы Уэйда бегали по телефонной клавиатуре — без сомнения, отправлял эти имена Брек, в командный пункт.
— А здесь?
Кэйхилл отложил первый снимок и вгляделся в следующий.
— А-а, помню-помню! Данте Коулман. Мой любимчик, хотя правилами запрещалось их выбирать. — Смесь печали и любопытства промелькнула на его лице. — Интересно, что с Данте…
Нина показала на другую фотографию, отвлекая мужчину от сентиментальных воспоминаний.
— А тут?
— Ох, такое имя чудное… Старое… Очень старое. — Он забарабанил пальцами по столу. — Дайте подумать…
— Мы к нему еще вернемся. А этот, последний?
Кэйхилл наклонился к финальному снимку в ряду.
— Чак и Дэн. Ребята прозвали их Чипом и Дейлом — ясное дело, за глаза. — Губы Кэйхилла дрогнули в улыбке. — Попробовал бы кто сравнить их с бурундуками, живо схлопотал бы…
Нина вернулась к предыдущей фотографии:
— Помните, кто это? Вы сказали, имя старое…
Кэйхилл внимательно вглядывался в изображение.
— Даже не старое, вообще древнее. Как у гладиатора. — Он щелкнул пальцами. — Спартак! Спартак Сфинкс. Вот уж имечко!
Надо же, всех назвал по именам!.. Теперь, когда свидетель потренировал память и вернулся в прошлое, пора задать самый важный вопрос.
— Это все друзья Томми Кирка? — Кэйхилл не ответил, и Нина мягко продолжила: — Был у него друг, которого на этих снимках нет? Товарищ по колонии, которому он помогал после освобождения?
Кэйхилл помотал головой, а затем напрягся:
— Был один! Дэнни Крид.
Нина краем глаза заметила, как пальцы Уэйда летают по экрану. Возможно, раскрылось имя человека с пропавшего снимка.
Она развернулась обратно:
— Что вы о нем помните?
— Вот и зашел разговор о Дэнни, так и знал… Только не думал, что придется обсуждать его с ФБР.
— Вы полагали, Дэнни попадет в неприятности после освобождения?
— Еще бы! — Кэйхилл застыл, словно сказал лишнее. Поразмыслив немного, он выпрямился и все же добавил: — Не положено об этом рассказывать, но раз уж я на пенсии… Я двадцать лет работал в колонии, всяких хулиганов повидал. И никого не боялся — кроме Дэнни.
Любопытно… И необычно. Не терпелось спросить, за что Крид угодил в колонию. Впрочем, пусть Кэйхилл рассказывает по порядку — и сам дойдет до этого места.
— И как он вас напугал?
Бывший куратор расцепил руки и почесал указательным пальцем висок.
— С головой у него была беда. Обманул почти весь персонал, директора тоже. Да и меня… пока однажды не раскрылся. — Глаза Кэйхилла затуманили воспоминания. — Причем специально. Знал, что мне страшно, и радовался!
Нина, чуть ли не ерзая от нетерпения, подалась ближе.
— Что произошло?
— Никогда не забуду… Мы с местным психиатром пригласили Крида поговорить. Его родители умерли.
Нина с Уэйдом обменялись взглядами. Вот оно, травматичное событие из детства, которое меняет жизнь преступников.
— И как отреагировал Дэнни?
— Не плакал, не расстроился — вообще никаких чувств! Только обозлился. Особенно на мать, все звал ее «сукой». — Кэйхилла невольно передернуло. — Глаза у него были холодные, пустые. Как у змеи. Ничего человеческого. А я еще пожалел его, сироту… Никто из родственников не хотел иметь с ним дел. Это мы ему тоже передали.
Крид вполне подходил на роль подозреваемого из-за своей озлобленности на мать.
— А он что?
— Еще сильнее разозлился. Опять же, только на мать. Во всем ее винил. Она, мол, всех против него настроила. — Кэйхилл побледнел. — А потом и выдал…
— Что выдал? — Нина старалась говорить поменьше, не мешать потоку воспоминаний.
— Когда он к нам поступил, я прочел копии протокола из суда. Хотел побольше узнать про Крида — все-таки меня назначили его куратором… Ни разу за все заседание парень не признался в том, что сотворил с младшей сестрой. Я подумал, так ему велел адвокат, — но нет. Он с самого начала все отрицал, еще до суда! Говорил, произошел несчастный случай, да только ему не верили. Все твердил: его, мол, наказали за преступление, которого он не совершал.
Геррера с трудом скрывала волнение. Пришла пора задать главный вопрос:
— А в чем его обвиняли?
Кэйхилл судорожно сглотнул.
— Он убил сестру через день после ее рождения.
Глава 38
Нина скрыла волнение, хотя признание Кэйхилла кардинально изменило расследование.
— Дэнни Крида обвинили в убийстве новорожденной сестры? — уточнила она.
Бывший куратор кивнул.
— Он уверял, что это случайно вышло. — Его передернуло. — Да так убедительно, даже я поначалу поверил… Парень как попал в колонию, так и принялся всем доказывать, что невиновен. — Помолчав немного, Кэйхилл добавил: — До того дня, когда мы ему сообщили: его мать застрелила отца, затем себя. В кабинете были только мы с доктором Новаком, а камера наблюдения там не висела. Наверное, Дэнни испытал шок, поэтому признался — и даже глазом не моргнул! Сказал, что убил родную сестру… — Кэйхилла снова передернуло. — Принялся описывать, как задушил ее подушкой, а сам улыбается во весь рот. Говорю вам, у меня волосы дыбом встали!
Нина постаралась не выдать ужаса.
— А вы что?
— А что мы? На следующий день Дэнни стал собой, словно и не говорил ничего. Даже когда доктор Новак ему напомнил, заявил, что мы его неправильно поняли. Отрицал, что во всем сознался.
— Манипулировал и вами, и доктором, — впервые подал голос Уэйд.
Кэйхилл яростно закивал.
— Он все время так делал! В кучу драк ввязался из-за этого. Мы уже подумывали записывать каждое его слово. Никак не получалось поймать его за руку! Никогда не брал на себя вину, никому просто так не помогал, ни одну живую душу не жалел.
Уэйд многозначительно поглядел на Нину. Слова Кэйхилла идеально совпадали с психологическим портретом, созданным в самом начале расследования. Нина чуть склонила голову в знак уважения к профайлеру: он блестяще справился с работой.
— К нам однажды поступил парнишка без обеих ног — ампутировали после
