Человек будущего - Андрей Буровский

Такого отношения к человеку не было никогда до середины XX века. Нет и сегодня в большинстве стран мира.

Глава 3 . Эпоха любви к животным

Он аккуратно выколол волчатам глаза и закинул обратно в логово. Мать выкормит их до осени, когда волчата станут уже большие и шкуры из них получатся хорошие.

Ч. Айтматов

Еще одна сказка, очень любимая идеализаторами прошлого. Мол, в историческом прошлом люди больше любили животных. Были к ним добрее. И вообще сберегали природную среду, а мы ее только разрушаем.

Факты не подтверждают этих мнений.

Как первобытный человек заботится о природе

Охота гораздо больше вредит дикой природе, чем ведение крестьянского хозяйства. Все охотничьи племена активнейшим образом рубят сук, на котором сидят. И память всех охотничьих народов хранит истории о грандиозных экологических катастрофах.

Самую первую глобальную экологическую катастрофу человечество пережило задолго до земледелия: в конце ледникового периода. Как ее вызвал человек? Своей чудовищной жестокостью, невежеством и ограниченностью.

Есть у ученых такое понятие: «эмбриональный мамонт». Это когда в слоях поселений находят черепа совсем крохотных мамонтят: то ли новорожденных, то ли еще не успевших родиться. «Как могли убивать таких крошек?!» — всплескивают руками современные люди. А вот так и могли. Хозяйство было так устроено.

Еще в начале XX века в Африке так охотились на слона: отбивали от стада и осыпали метательными копьями слониху с малышом. Самка гонится за нападающими; малыш не поспевает за матерью, начинает вопить. Мать возвращается...

Еще очень хорошо убить малыша, но не сразу. Воткнуть в него пару копий — тогда слоненок будет еще менее подвижен, и будет еще больше кричать.

Так же хорошо охотиться на самку на последних стадиях беременности: быстро бегать она не может, а если начнутся преждевременные роды — совсем хорошо, самка быстро изойдется кровью под градом копий.

...Вот именно такие сцены и стоят за появлением в культурном слое поселений каждого черепа «эмбрионального мамонта». А их — десятки тысяч, если считать по всей Европе.

Многие ученые считают, что исчезновение многих животных в конце ледникового периода, 12—15 тысяч лет тому назад, вызвал именно человек своим перепромыслом. Что зубры, лошади, мамонты, большерогие олени, пещерные медведи, носороги человеком были то ли полностью истреблены, то ли почти истреблены, доведены до крохотных популяций, часть которых потом постепенно восстановилась.

Действительно, археологи постоянно находят следы колоссальных охот, после которых использовалась только часть тушь. Скажем, под Амвросиевкой — скелеты и фрагменты скелетов примерно тысячи зубров. Видно, что многие кости лежат в анатомическом порядке — значит, эту часть туши никто никогда не использовал. За гнали в ловушку огромное стадо, перебили зверей. Использовали часть, а часть бросили догнивать.

Так же и под стоянкой Волчья Грива, только там были мамонты — 400 голов.

И под Кооби-форой в Крыму — там к обрыву загоняли лошадей. Часть убитых зверей никогда не использовалась.

Такие же сверхохоты устраивал человек в Америке... Стоит ему перейти Берингов пролив и появиться на новом континенте, как исчезают мамонт, верблюд, лошадь, гигантский ленивец.

Американские археологи называют этот период истребления крупных зверей «оверкилл» — сверхубийство.

Примерно 8—9 тысяч лет назад человек проникает в Южную Америку. И в ней тоже происходит «оверкилл»: за 2—3 тысячелетия оказываются полностью истреблены несколько видов гигантских ленивцев, глиптодонт — виды крупных, неторопливых животных.

То есть получается — человек проникал туда, где животных побольше, где они меньше знакомы с человеком. Он истребляет зверей, вовсе не подчиняясь каким-то стихийным «экологическим правилам», а старается убить как можно больше. Если есть возможность убивать избыточно; убивать животных, которых заведомо не получится использовать, — он убивает и их.

Судя по всему, экологией от поведения первобытного человека и не пахло. Он старался найти места, где зверей побольше и добыть их полегче. Ну, и добывал до полного «не могу».

Так же точно поступали и известные нам охотничьи племена современности. Везде. Джон Тернер, усыновленный индейцами в начале XIX века, описывает вещи совершенно чудовищные. Например, как лосей бьют прям на льду озера. Выгоняют туда, где у них на льду разъезжаются копыта, и забивают. Лед трещит под тяжестью примерно 400 тушь. А индейцы не в силах остановиться — убивают все новых и новых, пока лед не треснул и вся добыча не ушла под воду[59].

Рыболовные крючки у народов Сибири делались гладкие, без крючка внутри изгиба2. Сколько рыб срывалось и гибло без всякого проку — страшно представить.

А в начале-середине XX века эскимосы и чукчи почти полностью истребили берингийское стадо моржей: у них появились карабины. Раньше охотники нападали только на небольшие стада: морж — животное весом до 2 тонн, свирепое и опасное. Били их только на берегу или вблизи от берега. Если на охотников бросятся пять моржей, и на большом ледяном поле, на берегу — не страшно. Вот если кинется целое стадо — моржи могут клыками прорвать обшивку байдар, и охотники окажутся в ледяной воде.

При таком способе всегда можно было вытащить тушу добытого моржа, потери были исключительно редки.

А вот карабин позволил бить моржей практически в любых условиях. Нападает стадо? Отстреляемся! Охотники стали выходить в море на моторных лодках, уходить далеко от берега — на 20, на 30 километров. По разным данным, охотники вытаскивали на берег и использовали то ли 30%, то ли даже 20% всех убитых моржей. Перепромысел. Стадо начало стремительно уменьшаться.

А теперь такой маленький вопросик: а как должны относиться к животным первобытные люди? Которые стараются убить как можно больше, на залитом лосиной кровью льду озера, на розовеющем от крови моржей Северном море?

Те, кто поколениями убивают маток с детенышами? Отцы убивали, мы убиваем, дети тоже будут убивать?

Да, интерес к животному огромен. Да, внимание очень велико... А вот насчет любви — что-то я сильно сомневаюсь.

Везде, где охота сохраняет свое значение, у людей очень силен азарт — добыть что-то даровое, бродящее само по себе. В России этот азарт до сих пор не выветрился из многих голов.

Как крестьяне охраняют природу

Новая легенда: про крестьянские общества, которые могут вечно сохранять природу, от которой кормятся. Будь это не легенда, а действительность, на месте пояса пустынь Переднего Востока сегодня шумели бы леса, колыхались бы сплошные саванны. Но земледелие возникло там раньше всех остальных мест... И последствия можно наблюдать.

В Европе к XIII—XIV векам повырубили леса. Совершенно не думали, что делают, никакой оглядки на будущее. Ни малейших соображений про экологию. В Галлии, будущей Франции, зубр исчез уже в V веке. Медведи, лоси сохранились только на крайнем северо-востоке, в Арденнах.

А люди вынужденно стали гораздо меньше мыться: не стало дров для бань. Стали использовать в пищу всяческую «быструю еду» — бутерброды, затирухи, сыры, колбасы... то, что требует меньше дров для приготовления.

Спасло Европу промышленное развитие, капитализм: добыча угля позволила опять мыться в свое удовольствие, готовить горячую пищу.

В России еще 200 лет назад не 60%, а только 10% территории Московской области было покрыто лесами[60]. В XVIII—XIX веках почти совсем исчез соболь, медведь, лось, олень. В XX веке, уже при советской власти, потребовались огромные усилия, чтобы поднять поголовье этих вполне обычных, вовсе не редких видов.

Продолжайся чисто крестьянская цивилизация в России — дикая природа вообще исчезла бы. Потому что все земли, какие возможно распахать, распахали бы. А леса вырубали бы на дрова и использовали под выпас. Ну, и охотились бы, пока хоть что-то живое шевелилось бы по этим лесам.

Это промышленные и современные города стянули к себе население, а у людей выработали совершенно другое отношение к животным и растениям.

Как крестьяне заботятся о животных

У Дж. Даррелла есть пронзительное описание: греческая крестьянка живьем закапывает нескольких новорожденных щенят. Мальчик с плачем набрасывается на нее с кулаками — женщина удивлена, расстроена: если бы она знала, что щенки нужны маленькому Джерри, она бы их охотно отдала... В семье же Дареллов приходят к выводу: похоже, крестьяне вовсе не считают своих животных живыми[61].