Крымская война 2014 - Николай Марчук

— Чего?! Каких еще денег? — хриплым голосом произнес Сева. Он, явно не ожидал такого поворота событий. — За, что я вам должен денег?

— Как это — «за что»! — во время проведения допроса, главное, это разговорить допрашиваемого, не дать ему замкнуться в себе. — Не включай дурака! Операцию Васе Серову, я оплатил? Оплатил! Ментам, чтобы они не возбуждали уголовное дело, денег дал? Дал! Организовал поиски вашего схрона, освободил пацанов, татар, твоих пришлых завалил. Ты, что думаешь, это все бесплатно! Да, тут, только «прямых» расходов — тысяч на десять, в долларовом эквиваленте. А, ты мне еще будешь говорить, что это не из-за тебя все эти расходы!

— И, что дело только в деньгах? Если, я заплачу вам деньги, то вы меня отпустите? — с вызовом произнес Кружевников.

— Это, смотря, сколько ты мне заплатишь! Или, что, ты думаешь, что я соглашусь только на компенсацию, своих расходов? — пока Кружевников, меня слушал, я растер в порошок несколько таблеток, и смешав его с физ. раствором, набрал полный шприц, получившегося препарата. — Ну, так, сколько у тебя есть денег, чтобы выкупить свою свободу?

— Миллион рублей! — гордо произнес Сева, с опаской глядя на шприц в моей руке. — А, что в шприце?

— В шприце — препарат, который, на время парализует твое тело, — спокойно ответил я. — Мне, надо подготовить тебя для допроса, а для этого, тебя придется развязать. А я, знаешь ли, опасаюсь, что ты выкинешь какой-нибудь крендель. Поэтому, для начала, я тебя обездвижу, потом подготовлю для допроса, а уже после этого, начну резать тебя на маленькие кусочки.

— Но, вы, только, что сказали, что отпустите меня, если я вам заплачу! — испуганно глядя, на приближающейся, к его плечу шприц, произнес Кружевников.

— И, что? Ты, мне цену так и не назвал! — я вколол шприц, в плечо, продолжая спокойно разговаривать с Севой. — Тридцать тысяч — это даже, не смешно! Больше похоже на подачку, чем на желание выкупить свою жизнь!

— СКОЛЬКО?! Сколько, вы хотите?! — поспешно произнес Сева.

— Миллион! Один миллион долларов, или семьсот двадцать тысяч евро, ну или, если тебе так удобно, то тридцать миллионов рублей!

— СКОЛЬКО? — с совершенно другой интонацией, в голосе, повторил свой же вопрос Сева. — Где, я вам столько денег возьму!

— Ну, вот видишь! — с упреком произнес я. — Ты, не хочешь мне помогать, значит, мне придется самому, все за тебя делать.

— А, что вы собираетесь делать?

— Я собираюсь — выпотрошить тебя! В начале, ты мне расскажешь, где спрятана твоя «заначка». У тебя ведь есть «заначка» на чёрный день? Можешь не отвечать, я и так вижу, что есть! И в ней, лежит намного больше, чем те жалкие тридцать тысяч, которые ты мне предлагаешь! Потом, ты мне расскажешь, где мне найти людей, которые тебя наняли! Если у них, были деньги, чтобы тебя нанять, то будут и, чтобы со мной поделиться!

— Но, это неправильно. Как вы, можете свести все это, к банальному рэкету? — Кружевников, от нелепости ситуации, даже забыл, что он хотел пить и сейчас говорил громко и четко.

— А, ты, типа у нас не из-за денег, во все это ввязался? Хочешь сказать, что ты у нас — идейный?

— Да! Да, я идейный! — с вызовом прокричал Сева: — Я - первая ласточка! За мной придут тысячи других, тех, кто свергнет зажравшихся москалей, с их трона!

— Каких, москалей? Что ты несешь? Мы, в Крыму, а не в России!

— Крым — это трамплин, с которого начнется победоносное шествие наших солдат по территории, клятой москали! — Кружевников, уже не говорил. Он кричал, уродливо кривя рот, в приступе, фанатичного экстаза: — Мы скинем власть жидов и москалей. Они ответят нам за все годы, которые, мы жили под их гнетом! Они ответят нам за годы унижения и неволи! Мы увешаем трупами, каждый фонарь, каждое дерево, по ту сторону Керченского пролива!

— Да, сколько вас там, придурков? Две калеки и три чумы! Кишка тонка, с москалями тягаться! — с издевкой в голосе, спросил я.

— Нас тысячи! А если надо будет, нас будет — миллионы! Во всем мире ненавидят москалей и жидов! Когда мы начнем свою войну, к нам присоединяться миллионы людей, которые захотят избавить цивилизованное общество, от этой раковой опухали не её теле, под названием Россия! — Кружевников вошел в раж. Он, громко кричал, плюясь слюной.

Препарат, который я ему ввел начал действовать. Сейчас оставалось только задавать наводящие вопросы, постепенно подходя к конкретным фактам. Действие препарата длилось от десяти до двадцати минут, то, что Кружевников провисел несколько часов вниз головой, должно было увеличить срок воздействия препарата на психику допрашиваемого.

— Когда? Когда, начнется война?

— Скоро, очень скоро! Вы даже не представляете, как скоро улицы этого города зальются реками крови! Мы, положим, начало новой эры! Эры, где не будет места москалям и жидам!

— Когда начнется война? Точная дата! Мне нужна точная дата! — начал напирать я. Скоро действие препарата закончится.

— Война должна была начаться, когда я решу! А, вы, суки, мне все испортили! Теперь, я никогда не войду в историю, как человек положивший начало новой эры!

— Война, должна была начаться с вашей первой акции? Ваша операция должна была стать поводом для войны?

— Да! Да! Я должен был стать тем, кто кинет факел в бочку с бензином!

— А если тебя не стало, то, как будут развиваться события? Кто решает, когда начинать активные действия?

— Верховное командование, объединенного Крымского фронта! Или бригадный генерал, командующий восточным фронтом!

— Где найти этого генерала? Как его имя?

— Я не знаю! Диверсанту, работающему в тылу врага, не положено знать лишнего!

— Как ты держишь связь с руководством? Как тебе отдают приказы? Как ты отчитываешься, о проделанной работе?

— В Керчи есть связной, у меня есть номер его мобильного телефона, есть почтовый ящик, через который мне передают деньги и оружие, — голос Севы, становился все тише и тише.

— Имя связного, его номер, место, где расположен почтовый ящик? Быстро? — давил я на Кружевникова. Действие препарата ослаблялось, через минуту, он должен был вырубиться.

— Ильяс. Его зовут Ильяс. Номер его телефона, забит в справочник моего мобильного, как — «сестра Ира». Почтовый ящик — квартира на улице Буденного, дом 19 квартира 301. Там… — Сева, хотел что-то сказать, но не успел. Голова, обессилено упала на грудь, а из приоткрытого рта на грудь, упала тонкая струйка слюны.

Ну, вот и все. Больше из Кружевникова ничего не выжать, в ближайшие, пару часов, он будет, так же активен и разговорчив, как дохлая рыба, выброшенная на берег. Чтобы Сева не умер от сердечного приступа, я вколол ему, еще один препарат.

Так, сейчас 19.10, еще не поздно, надо успеть кое-что сделать. Я взял со стола телефон Кружевникова, и нашел в нем контакт под именем — «сестра Ира». Позвонив бывшему менту Грине, я продиктовал ему телефон, связного Ильяса и попросил того, установить его местонахождение.

Взяв, с собой Витю Патрохова и Вовку Серова, я поехал на улицу Буденного, чтобы проверить квартиру, которая была почтовым ящиком Севы.

Дом номер 19, по улице Буденного — был длинной пятиэтажкой, который местные называли — «Китайской стеной». Квартира под номером 301, располагалась на первом этаже, последнего подъезда. Окна квартиры были забраны решетками, а окна входили на обе стороны дома. Свет в окнах квартиры не горел. Признаков того, что кто-то был дома, не наблюдалось.

— Витя, бери Наган, с глушителем. Обойди дом, и выстрели несколько раз по окнам. Посмотрим, есть там кто-то или нет, — я протянул револьвер, Патрохову и он вышел из машины.

Мы с Вовкой обошли дом, и, спрятавшись за кустами сирени, взяли под наблюдения ближайшие окна в нужной нам квартире. Выстрелом и звона разбитого стекла, я так и не услышал — самодельный глушитель, хорошо сработал, а оконные стекла не рассыпались, так как вместо обычных стекол, там стояли стеклопакеты.

В окнах квартиры не было никакого движения. Видимо, все-таки квартира была пуста. Оставаться во дворе дома, где гуляли дети, а на скамейках сидели бабушки, было опасно — вполне могли вызвать милицию.

Вова сходил в подъезд дома и внимательно осмотрел входную дверь квартиры. Дверь была металлической с несколькими замками, повышенной взломоустойчивости.

— Ну, какие варианты проникновения в квартиру? — спросил я у своих друзей, когда мы отъехали на машине в другой двор.

— Давай, привяжем трос, к оконной решетке и дернем её, а потом уедем. Даже если вызовут милицию, то они все равно ничего не сделают. А мы ночью вернемся, отожмем створку и проникнем в квартиру, — предложил свой вариант Вова.

— Пока будем возиться с решеткой, уличные зеваки успеют запомнить номер машины, — скептически ответил Витя. — Лучше, попытаться открыть входную дверь.

— Давай снимем номера с машины, — продолжал упорствовать Вова.