Разоблаченная Изида. Том II - Елена Блаватская

Назары или пророки, так же как и назареи, были антивакхической кастой постольку, поскольку совместно со всеми посвященными пророками они придерживались духа символических религий и проявляли яркое сопротивление идолопоклонным и экзотерическим обрядам служения мертвой букве. Отсюда возникали частые забрасывания камнями пророков населением под водительством тех жрецов, которые создавали себе доходную жизнь из народного суеверия. Отфрид Мюллер показывает, насколько орфические мистерии отличались от популярных вакхических обрядов [92, c. 230—240], хотя известно, что орфики следовали культу Вакха. Система чистейшей нравственности и сурового аскетизма, провозглашенных в учениях Орфея, которых так строго придерживались его приверженцы, несовместима со сладострастием и грубой безнравственностью популярных обрядов. Сказание об Аристее, преследовавшем Евридику и загнавшем ее в лес, где змей причиняет ей смерть, очень простая аллегория, которая частично была объяснена в древнейшие времена. Аристей — это грубая сила, преследующая Евридику, эзотерическую доктрину, загоняя ее в лес, где змей (эмблема каждого солнечного бога, которому в его грубейшем аспекте поклонялись даже евреи) убивает ее, т. е. принуждает истину стать еще более эзотерической и искать убежища в Подземном мире, который не есть ад наших богословов. Кроме того, судьба Орфея, разорванного на куски вакханками, есть другая аллегория, показывающая, что грубые и популярные обряды всегда более по душе людям, чем божественная, но простая истина, и доказывающая большое расхождение, которое должно было существовать между эзотерическими и популярными верованиями. Так как гимны и Орфея и Musaeus считаются утерянными со времени самых ранних веков, так что ни Платон, ни Аристотель не могли обнаружить ничего достоверного в песнопениях, существующих в их время, то трудно в точности сказать, что входило в их своеобразные обряды. Все же у нас остаются устные предания и возможность делать из них выводы: и эти традиции указывают на Орфея как на принесшего свои доктрины из Индии, как на того, чья религия была той же, что и у древнейших магов, следовательно — той, к которой принадлежали посвященные всех стран, начиная с Моисея, «сыновей пророков», и аскетических назаров (которых не следует смешивать с теми, кого громит Осия и другие пророки), до ессеев. Эта последняя секта была пифагорейской сектой до того, как они в какой-то степени скорее дегенерировали, чем усовершенствовались в своей системе от влияния буддийских миссионеров, которые, по словам Плиния, обосновались на берегах Мертвого моря задолго до его времени, «per saeculorum millia». Но если, с одной стороны, эти буддийские монахи были первыми учредителями монастырских общин и прививателями строгого соблюдения монастырского устава, то, с другой стороны, они также были первыми насаждателями и популяризаторами суровых добродетелей, пример которых был подан Шакьямуни и которые до этого обнаруживались только в отдельных случаях известных философов и их последователей, добродетелей, которые два или три столетия спустя проповедовал Иисус и которые осуществлялись несколькими христианскими аскетами, а затем были постепенно оставлены и даже совершенно забыты христианской церковью.

Посвященные назары всегда придерживались этого устава, которому до них следовали адепты всех веков: и ученики Иоанна были только отколовшейся ветвью ессеев. Поэтому мы не должны смешивать их со всеми теми назарами, о которых говорится в Ветхом Завете и которых Осия обвиняет, как отделившихся или предавшихся Бошет (см. еврейский текст), что означало величайшую возможную мерзость. Делать вывод, как это делают некоторые критики и теологи, что это означает посвятить себя целомудрию или воздержанию, — значит или умышленно искажать истинное значение, или же быть полным невежою в еврейском языке. Одиннадцатый стих первой главы Михея наполовину истолковывает это слово в его замаскированном переводе: «Исчезни ты, обитатель Сафира», и т. д., а в оригинале этим словом является Бошет. Несомненно, ни Ваал, ни Иахох Кадош со своими кадешимами, не был богом аскетических добродетелей, хотя «Септуагинта» называет их так же, как и галлов — совершенными священнослужителями — τετελεσμένους, посвященными и освященными[116] Великий Сод кадешимов, что переведено в «Псалтыре» [LXXXVIII, 6], как «собрание святых», был ничто другое, как только мистерия «освященных» в том смысле, какой придал этому слову Вебстер.

Назаретская секта существовала задолго до появления Моисеевых законов и зародилась среди людей, наиболее враждебных к «избранным» Израиля, а именно среди людей Галилеи, древней olla-podrida идолопоклонствующих народностей, где была построена Назара, нынешний Назарет. Именно в Назаре древние назории или назириаты проводили свои «Мистерии Жизни» или «собрания», как теперь переводят это слово [257, II, 305], которые были ничто иное как тайные мистерии посвящения,[117] совсем другие по форме, нежели популярные мистерии, проводимые в Библе в честь Адониса. В то время как истинные посвященные из отверженных галилеян поклонялись истинному Богу и имели трансцендентные видения, — чем в это время занимались «избранные»? Иезекиил рассказывает нам об этом (гл. VIII), когда описывая, что он видел, говорит, что форма руки взяла его за локон на голове и перенесла его из Халдеи в Иерусалим.

«И стояли там семьдесят человек сенаторов дома Израилева… „Сын человеческий, видел ли ты, что эти древние… делают в темноте?“ — спрашивает „Господь“. „У дверей дома Господа… смотри, сидят женщины и оплакивают Таммуза“ (Адониса)».

В действительности, мы не можем предполагать, что язычники когда-либо превосходили «избранный» народ в неких позорных мерзостях, в которых их собственные пророки так щедро их обвиняют. Чтобы поверить этой истине, совсем нет надобности быть еврейским ученым; достаточно почитать Библию на английском языке и поразмыслить над речами «святых» пророков.

Этим объясняется ненависть позднейших назареев к ортодоксальным евреям — последователям экзотерического Моисеева Закона — которых они всегда высмеивали как поклоняющихся Иурбо-Адунаю или Господу Вакху. Проходя под маской Адони-Иахох (подлинный текст «Исайи», LXI, 1), Иахох и Господа Саваофа. Ваал-Адонис или Вакх, которому поклонялись в рощах и в публичных содах, или мистериях, наконец превратился, в отшлифовывающих руках Ездры, в Адоная Мазоры — в единого и верховного Бога христиан!

«Ты не должен поклоняться Солнцу, которое называется Адунай», — гласит «Кодекс назареев», — «чье имя есть также Кадуш[118] и Эл-Эл. Этот Адунай выберет для себя народ и соберет его в толпы (т. е. поклонение ему будет экзотерическим)… Иерусалим станет убежищем и городом недоносков, которые будут совершенствовать себя (обрезать) мечом… и будут обожать Адуная» [257, I, 47].

Старейшие назареи, потомки назаров Священного Писания, чьим последним выдающимся водителем был Иоанн Креститель, хотя и не считались очень правоверными у писцов и фарисеев Иерусалима, все же уважались и никто им не досаждал. Даже Ирод «боялся масс», так как те считали Иоанна пророком [Матфей, XIV, 5]. Но последователи Иисуса, очевидно, принадлежали к секте, которая стала еще более причиняющим боль шипом у них в боку. Это выглядело, как одна ересь внутри другой, ибо в то время как назары старины, «Сыны Пророков», были халдейскими каббалистами, адепты новой, держащейся особо секты с самого начала показали себя реформаторами и новаторами. Большое сходство, найденное некоторыми критиками между ритуалами и обычаями ранних христиан и ессеев может быть объяснено без малейшего затруднения. Ессеи, как мы только что отметили, были новообращенные буддийских миссионеров, которые со времен царя Ашоки, усердного пропагандиста, исходили Египет, Грецию и даже Иудею в одно время; и хотя очевидно, что ессеям принадлежит честь иметь назаретского реформатора Иисуса в качестве своего ученика, все же последний, как оказалось, разошелся со своими прежними учителями по нескольким вопросам формального ритуала. Его нельзя по-настоящему назвать ессеем по причинам, которые мы укажем в дальнейшем; также он не был назаром или назаритом старшей секты. Кем был Иисус, можно узнать в «Кодексе назареев», в несправедливых обвинениях бардезанских гностиков. «Йешу есть Нэбу, ложный Мессия, разрушитель старой правоверной религии», — гласит «Кодекс».[119]