Стальной ворон. Книга 2 - Екатерина Стадникова

— Никто никого никому не заменит. — Карл закашлялся.

— Туши, — приказал мальчишка. — Я счастлив, что на тебя вообще кто-то позарился, на доходягу.

— Ну, спасибо! — возмутился тот. — Некоторые, между прочим, считают, что твой старик еще вполне ничего.

— Оглох? — Клаус без труда отобрал сигарету и демонстративно смял в пепельнице. — Наличие у тебя романтической привязанности совершенно меня не задевает. Однако пара раздражающих моментов все же имеется.

— Например?

— Рассеянность, — спокойно пояснил мальчишка. — Только за последнюю неделю ты разбил четыре чашки. И видит бог, если я еще раз обнаружу твои волосы на моей расческе или следы зубной пасты в раковине, мы серьезно поругаемся.

— Какие мелочи, — отмахнулся Карл.

— Мелочи, — согласился Клаус. — Но если они так бесят меня, представь реакцию своей… не знаю, как ее назвать. Пусть будет «подруги». Дальше встреч продвигаться не советую, пока не научишься следить за мелочами.

— А я мог бы? — Его лицо просияло.

— Если зверей дрессируют, то ты запросто сможешь научиться убирать за собой и не ставить посуду мимо шкафа, — весело ответил мальчишка, отлично понимавший, что вопрос не об этом.

Качественно новые отношения с Карлом нравились. Клаус не пытался отыскать причину изменений, поскольку тогда пришлось бы признать их существование. Скорее всего, жизнь просто наладилась настолько, что потерянное прошлое из счастливых фантазий перестало затмевать полное надежд будущее.

— Постараюсь, — пообещал Карл.

— Вот и славно, — подытожил Клаус. — Лучше скажи, о чем вы говорили с Сэром Коллоу, когда выставили меня за дверь?

— В основном, о здоровье Отто, — пожал плечами он. — И немного о тебе.

— Мне пора насторожиться? — уточнил мальчишка.

— Вовсе нет, — заверил тот. — Ты у меня особенный. И если что решишь, то это крепче стали. Мне было важно разобраться, насколько Танцору при его положении не наплевать.

— Разочарован? — по спине пробежал холодок.

— Скорее «приятно удивлен», — улыбнулся отец. — Ваш Коллоу оказался на редкость вменяемым человеком. Думаю, мы поняли друг друга. Я разрешил тебе поступить на службу, а он дал слово, что не позволит тебе рисковать жизнью, пока не убедится в твоей готовности.

— А вот это зря, — Клаус недобро прищурился. — Я все-таки хочу служить, а не числиться. Без настоящего риска уважения не заработать. Предлагаешь мне полжизни бегать ему за пончиками?

— Предлагаю трезво оценивать свои силы, — парировал он. — Не знаю, насколько правильно я поступил, но по обмолвкам Отто, Танцор планирует опасное путешествие, участвовать в котором тебе рано.

Кровь прилила к лицу. Мальчишка рассвирепел почти мгновенно. «Какие все кругом заботливые», — колотилось в висках. — «Их бы воля, я б жил в стерильном боксе! Без малейшей перспективы стать кем-то! Едва ли трусость моего отца прибавила мне уважения в глазах Коллоу».

— Разговор окончен, — процедил он. — Убирайся. Спасибо за репутацию хлюпика.

Прежде чем Карл успел опомниться, Клаус уже вытолкал его в коридор и хлопнул дверью. Мальчишка разрывался между двумя желаниями: вызнать у деда все в точности про опасные планы господина или связаться с Коллоу напрямую. Первое выглядело более логичным, но Отто собирался спать и наверняка входил в число голосующих за стерильный бокс. Оставалось одно: потревожить Мастера Тени. Других возможностей заставить Коллоу с собой считаться Клаус не видел, бросить же все, как есть, не позволяло самолюбие. Оно извивалось взбесившейся коброй, жаля, куда могло дотянуться.

Мальчишка сгреб со стола зеркальце.

Заинтересованность Тангла поражала. Казалось бы, какое ему дело до Вильгельма с его проблемами, тем более до незнакомой женщины, пропавшей до того, как маленький Руфус получил вторую жизнь? Но нет. Осмелев, Тангл с пеной у рта доказывал, что способен справиться с чем угодно и вернуться.

— Даже если я потерплю неудачу, — вещал он, — это будет лучше, чем не пытаться вовсе. Честнее.

Джулиус почти созрел посвятить молодого Танцора в тонкости своей задумки, однако голос разума успешно пресекал попытки живого сердца дать мальчишке железную веру в положительный исход. Коллоу прекрасно помнил, как сама Хэвэн сидела перед ним вот так и уверяла, что вернется целой и невредимой, что непременно справится с поставленной задачей. Она апеллировала к своему богатому опыту и умению выживать там, где сдохнут даже тараканы. Собственно, лишь убежденность в жизнестойкости этой Тени наполняла смыслом суету вокруг заведомо провальной миссии.

В кармане очнулось зеркальце. Оно истошно голосило о срочности вызова и недвусмысленно намекало на то, что требовалось сохранить в тайне.

— Никуда не уходи, — приказал Джулиус смущенному Танглу и не придумал ничего лучше, чем провалиться сквозь пол и поглубже.

Пролетев несколько этажей вниз и удостоверившись в отсутствии свидетелей, Коллоу заблокировал дверь и выругался. Ряды раковин по одну руку и кабинок по другую красноречиво говорили, что задержаться здесь надолго в одиночестве не удастся.

— Потрясающе, — простонал Джулс.

Все обещания, данные старому гоблину, мгновенно выветрились из головы, вытесненные досадой. Коллоу попытался сдержать нарастающий гнев, но побороть желание наговорить надоедливому гаденышу разных неприятных вещей рвалось наружу.

— Какого черта! — зарычал Джулиус, распахнув зеркальце. — Пакостная заноза! По твоей милости я торчу в женском туалете и силюсь понять, как один сопливый щенок ухитрился поставить под угрозу срыва секретную операцию. Талант — капля в море для Связного. Если ты не в состоянии сообразить, когда действовать, а когда прикидываться ветошью — тебе нечего делать рядом со мной. Взгляни правде в глаза. Сейчас ты просто амбициозный выскочка. От тебя больше шума, чем пользы.

— А что мне остается? — Физиономия Клауса побагровела. — Как будто есть еще варианты! Не напоминай я о себе, вы бы вспоминали о моем существовании только тогда, когда в умениях моего деда возникала бы нужда! Разве не так?

— Забываешься! — рявкнул Коллоу. — Кто ты такой, чтобы упрекать меня в чем-либо? Недоучка. Твой отец заверял в твоей готовности к служению и, не скрою, я чуть было ни поверил ему. Но теперь… Даже не знаю, что и думать.

Джулс упивался сарказмом. Часть его стремилась сделать мальчишке как можно больнее. Невольно бедняга Клаус вызвал на себя все эмоции, накопившиеся за долгое время. Страх обнаружить Хэвэн уже мертвой, подавленный стыд перед Никс, неподъемную ответственность за жизнь такого хрупкого, но, вместе с тем, такого храброго Тангла… И, конечно, вязкий ужас, приходящий в моменты осознания той участи, которую изберет Магистр, если маленький заговор раскроется. Ни в могуществе, ни в воображении Очевидца Коллоу не сомневался.

Внук хитрого гоблина получил сполна за все, включая то, в чем повинен не был. Только Джулс не мог остановиться. Ледяная ярость терзала его душу, извлекая аккорд за аккордом из ее потрепанных струн.

— Спроси себя, что мне помешает найти другого Связного? — улыбнулся Коллоу. — Действительно достойного. Человека, который станет мне опорой, а не обузой.

Он захлопнул зеркальце. Неприятное ощущение опустошенности холодом скользнуло по спине. «Ты пожалеешь», — объявил внутренний голос, так похожий на Сириуса. — «Обида и желание доказать — несокрушимые противники для здравого смысла, особенно когда кровь горяча».

Джулс набрал пригоршню воды и медленно погрузил лицо в ладони. В конце концов, сейчас перед ним стояли более важные задачи, чем воспитание чужих детей. Коллоу вернулся к Танглу с твердым намерением повторить все, что тот усвоил из инструктажа.

Однако, на удивление, это не отняло и пары часов. Руфус показал прекрасные результаты! Мальчишка был настолько хорош, что Джулс почти убедил себя в ненужности прежних ухищрений.

— Признаться, я рассчитывал потратить на тебя куда больше времени. — Неуклюжая похвала повисла в воздухе.

— Мне оставаться здесь и ждать дальнейших распоряжений? — Танцор выпрямился.

— Тебе отдыхать. Это приказ. — Чувство вины сдавило грудь. — Ариэль, привратник, отправит, куда захочешь. Он же заберет по первому требованию. Свободен.

Тангл поклонился и поспешил прочь. Его искреннее восхищение странным образом грело Джулиуса. Но оно же и смущало. Каменная Дева поколение за поколением подбирала в «Шутники» мальчишек и девчонок, по ее разумению не отличавшихся от «эталона». От самого первого человека, заставившего поверить в людей. С того дня, как Коллоу увидел имя Баламута Тангла в Томе Непослушания, отношение к этому Танцору переменилось навсегда. Оно сделалось почти отеческим. Насколько такое вообще возможно.