Извращение желаний - Владимир Круковер

Из дальнейшего бормотания профессор узнал, что обвинение остается в силе в фактах угона (хищения) транспортного средства (самосвала) и управления дорожно-транспортным средством (искомым самосвалом) в нетрезвом состоянии (см. документ № 7 судмедэкспертизы).

Профессор вздохнул облегченно. Он знал, что простой советский народный суд отыщет истину даже в навозной куче. Оставались, конечно, сложности пребывания в миру в здоровом, но неэстетичном, облике Гоши. Но это уже были мелкие проблемы. Особенно, если их сравнивать с предполагаемым, более чем десятилетним, сроком.

Бедный профессор. Очарованный судебными коллизиями, он совсем забыл, что чай, сигареты и прочие льготы были предоставлены ему следователем отнюдь не даром.

Рассеянно ставя росписи на протоколах, записывая под диктовку следователя «явки с повинной», Дормидон Исаакович обвинил себя во многих грехах, из которых «кража личного имущества путем проникновение в квартиру пострадавшего через окно с применением технических средств» были самыми мягкими.

Теперь предстояла расплата. И совершенно напрасно Дормидон Исаакович подмигивает очаровательной искусительнице Фросе в седьмом ряду, прикидывает сексуальные возможности Гошиного тела. Он сейчас напоминает мне подсудимого из анекдота, который, выйдя с суда, спросил сотоварищей по несчастью:

– Ну, как?

– Пять лет, – ответил один.

– Семь лет, – сказал другой. А у тебя?

– А у меня – вышка. Теперь вас охранять буду.

Но уже вечер. Перерыв до завтра. Все будет завтра: и полный зал, как на концерте Аллы Пугачевой, и обещающие улыбки из седьмого ряда милой Феклы, бывшей любовницы грубого Гоши, и справедливый народный суд, и, не менее справедливый, приговор.

– Почему вы проставили на квитанции о получении штрафа дату понедельника? – спросил ГАИшника шофер в пятницу.

– Не хочется омрачать вам выходные дни, – ответил ГАИшник. Потом посуровел и добавил: – Я не ГАИшник, я – ГБДДешник.

Поэтому последуем его примеру, не будем омрачать профессору сегодняшний вечер. Пусть он сядет себе спокойно в «воронок», выйдет из него в тюремном дворе, пройдет по гулким коридорам следственного изолятора, держа руки за спиной, остановится перед родной камерой, встав лицом к стене, прислушается к лязгу ключей и засовов, войдет в ее смачное тепло, услышит вопросы, возьмет в руки огромную кружку с чифиром…

А потом, переполненный едой и советами, ляжет он на тощий тюремный матрасик, прислушается к разнокалиберному и разнозвучному пуканию и рыганию, задремлет тихонечко, сон какой-никакой увидит из прошлой жизни.

Не будем ему мешать. Спи спокойно, дорогой товарищ Дормидон Исаакович.

33. Лирическое отступление

Лирическое отступление – форма авторской речи, отвлекающееся от сюжетного описания событий для их комментирования и оценки или по иным поводам, прямо не связанным с действием произведения.

Лирические отступления о Руси, связывают вместе темы дороги, русского народа. Тема дороги – вторая тема в «мертвых душах», связанная с проблематикой Родины. Дорога – образ, организующий весь сюжет, и себя Гоголь видит в лирических отступлениях как человека пути: «Прежде, давно, в лета моей юности… мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту… Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприютно; мне не смешно… и безучастное молчание хранит мои недвижные уста. О моя юность! О моя совесть!» Н. В. Гоголь много размышлял о судьбе России, каждая строчка пропитана любовью к стране, глубокими переживаниями. «Не так ли ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несется?.. Русь, куда же несешься ты, дай ответ. Не дает ответа!» В образе тройки воплотилась вся Россия, и на вопрос «Куда ж ты несешься?» – не дает ответа, к сожалению и сам писатель не знает, куда она приедет, если править ей будут люди, подобные Чичикову, Манилову, Плюшкину.

Я поставил точку и откинулся на спинку стула. Так, похоже последнее сочинение добил. Добил… дебил… пробил… забил… Теперь можно с чистой душой перейти к запискам о последнем пришествии Ыдыки Бе на нашу грешную Землю. Я нажал сохранение, убрал текст и открыл новый файл.

Дорогой читатель. Не взыщи за одно небольшое отступление. Оно, правда, не совсем лирическое, но все же… отступление. Я просто хочу предупредить, что реализм имеет свои жесткие законы, поэтому многострадальному Брикману выспаться не удастся. Вот, если б я выдумывал, фантазировал, тогда все было бы hеppi еnd. Но реализм, а в особенности, – социалистический реализм, имеет тенденции описывать действительность предельно правдиво.

Вспомните, например, известного представителя этого литературного течения Корнея Чуковского. Вспомните его социалистическую Муху, которая нарушила закон о возврате Государству найденных, но не принадлежащих ей ценностей. Нарушив этот закон, Муха имела глупость сходить на базар, где приобрела самовар. Мало того, она, вдобавок, набралась наглости и пригласила «обмывать» это противоправное приобретение своих близких и знакомых. И к чему это привело? Представитель темных, преступных сил, некто Паук, сразу воспользовался ситуацией и попытался вовлечь Муху в сети уголовных структур. Только благодаря бдительности правоохранительных органов в лице сотрудника этих органов, товарища Комара с фонариком китайского производства, Муха была спасена и, признав вину, вернулась в круг законопослушных граждан, получив срок условно. Вот вам грустная, со счастливым и поучительным концом история, преисполненная истинной, марксистско-ленинской правды, подкрепленной диалектическим материализмом!

Правда, нынче этот марксизм не катит. Но и от свободного рынка плюс дерьмократия тошнит уже. С одной стороны тухлый марксизм, с другой – злобный капитализм. А ты посередке, как между Сциллой и Харибдой.

Я маленькая девочка, я в школу не хожу. Купите мне сандалики, я замуж выхожу. Знаете, каковы расценки трассовых шлюх по Смоленской дороге? Ближе к Москве в пределах 30-40 долларов, в 200 км от Москвы – $10-15. Например, вблизи Вязьмы девушки на шоссе снимаются, порой, просто за еду и выпивку, не отказываются от поношенной одежды.

К чему бы все это? Отступление-то имеется, но где лирика?

«… Русь, куда же несешься ты, дай ответ. Не дает ответа!»

Так и с Дормидоном Исааковичем. Он тоже столкнулся с вещественными проявлениями марксистской теории на практике. Из своих розовых сновидений он был возвращен в действительность бытия сильным зудом в некоторых частях тела. Он почесался, просыпаясь, проснулся, наконец, взглянул…

«… Русь, куда же несешься ты, дай ответ. Не дает ответа!»

34. История господина Брикмана (Калининградский СИЗО, Клопы)

Помните, что если дьявол захочет лягнуть кого-нибудь, он никогда не сделает этого своим конским копытом – – а только своей людской ногой.

Дормидон Исаакович почесался, просыпаясь, проснулся, наконец, взглянул, пытаясь обнаружить причину зуда.

Руки до предплечья и весь левый бок были покрыты розовой сыпью. Профессор еще почесался и посмотрел на стену, у которой спал. По стене ползали какие-то коричневые букашки. Логично связав их появление с сыпью, что лишний раз говорит о мощном аналитическим разуме доктора наук, он взял одну букашку в щепоть и начал ее разглядывать. Сознание порылось в архивах памяти и извлекло студенческое воспоминание о клопах.

На втором курсе, будучи в колхозе по поводу уборки картофеля, студенту Брикману довелось столкнуться с этими мерзкими насекомыми. Что они тогда ни делали, пытаясь выкурить клопов из избы, предоставленной их курсу для ночлега. Брикман, уже тогда отличавшийся острым умом, взял свою кровать, перенес ее в центр хаты, поместил металлические ножки в банки из-под тушенки, предварительно налив в эти банки керосин. Он полагал, что клопы никак не смогу залезть к нему на кровать, не угодив при этих неправедных попытках в керосин. Но клопы оказались умней будущего профессора. Они проползли по потолку, сконцентрировали свое войско прямо над кроватью и начали прыгать, на манер воздушных парашютистов-десантников, на студента Брикмана.

Тогда весь курс вышел на улицу, оставив на горячей плите мощное химическое оружие – сковородку с ДДТ. Ядовитый дым пополз из хаты, вызвав оживление у всей деревни. К моменту приезда пожарной машины клопы и любая другая живность на оккупированной территории должны были быть уничтожены. Но студенты забыли про социалистический реализм. Плоды этого реализма всегда горькие. Проветрив хату, они убедились, что из-за тошнотворного запаха спать там все равно нельзя. Клопы же были живы. Они выглядывали из щелей, поводили усиками, щелкали крошечными жвалами и плотоядно смотрели на обескураженного Брикмана с товарищами.