Дитя любви - Мэг Александер

— Прошу меня простить. — Пруденс подавила всхлип. — Мне пора к мальчикам…

— Опять рассказывать сказки?

Пруденс выбежала из комнаты, не ответив.

Этим днем мальчики раскапризничались сильнее, чем обычно. Им уже стало лучше, сидеть в помещении давно надоело. После безуспешных попыток развлечь детей няня отпустила Пруденс:

— Вам надо подышать свежим воздухом, мисс Пруденс, — сегодня вы слишком бледны. А этих маленьких сорванцов оставьте мне.

Пруденс с радостью приняла предложение няни и вдруг со стыдом вспомнила, что в последнее время уделяла слишком мало внимания Дэну. На кухне она узнала, что он отправился на мельницу вместе с садовником, своим другом. День выдался холодным, но до мельницы было рукой подать. Набросив плащ, Пруденс вышла из дома.

Зловещие тучи, нависающие над головой, были под стать ее настроению. Задача предстояла трудная. Как объяснить Дэну, что через неделю им придется покинуть Холвуд? Ему так нравится здесь, а что их ждет в будущем — неизвестно. Если бы Дэн согласился остаться здесь один, леди Брэндон не дала бы его в обиду… но в глубине души Пруденс знала, что мальчик ни за что не расстанется с ней.

На землю упали первые капли дождя, Пруденс ускорила шаг. Небеса разверзлись внезапно, обрушив на землю неистовый ливень, И дом, и мельница исчезли за водяной завесой.

Пруденс бросилась под огромный дуб, но ее плащ промок прежде, чем она успела добежать до дерева. Дрожа от холода, она запахнулась в плотную ткань. Башмаки тоже промокли. Утешало лишь то, что такой свирепый ливень вряд ли затянется надолго.

— Опять попала в беду? — послышался ироничный голос. — Иди сюда!

Обернувшись на голос, Пруденс увидела стоящего неподалеку Себастьяна. Рядом с ним конь пощипывал траву.

— Что вы здесь делаете? — изумилась она.

— Преследую тебя. Разве ты не заметила, что будет дождь? 4

— Разумеется, нет! — вскипела Пруденс. — Вот еще один пример моей глупости, опрометчивости и…

— … вспыльчивости! — подсказал Себастьян. — А еще к списку твоих провинностей следовало бы добавить и злопамятность.

К своему изумлению, Пруденс вдруг заметила, что Себастьян улыбается. Подойдя поближе, он положил руки ей на плечи.

— Снимай плащ.

— Ни за что! Я замерзну.

— Ты предпочитаешь промокнуть до нитки? Не глупи! — Себастьян снял свой просторный плащ. — Надевай. — Девушка не шевельнулась, тогда Себастьян изменил решение: — В таком случае сделаем палатку. — Развернув Пруденс лицом к себе, он развязал тесемки у нее на шее и, перебросив ее мокрый плащ через седло, сделал приглашающий жест. — Забудем о разнице в положении. Я готов поделиться своим плащом, если ты окажешь мне честь и встанешь рядом. — Схватив Пруденс за руку, Себастьян привлек ее к себе. Она попыталась вырваться. — Не беспокойся, — беспечно добавил он. — Дождь скоро утихнет.

Странный тон Себастьяна заставил девушку усомниться в том, что он имеет в виду погоду.

— Ты все еще сердишься на меня? — спросил он.

— Милорд, я же объяснила, что хочу только предотвратить очередную ссору. — Она неподвижно застыла в кольце крепких рук.

— А вышло совсем иначе. Хорошо, что нас никто не слышал. Будь у тебя нож, ты бы прикончила меня.

— Я имела в виду семейную ссору, — возразила Пруденс.

— Какая разница? По-моему, никакой. — Внезапно тон Себастьяна изменился: — Спасибо, что остановила меня. Боюсь, в гневе я мог оскорбить Перри.

Она промолчала.

— Ты считаешь, что я напрасно не отпустил его во Францию? — спросил Себастьян. — Мама тоже была против.

— Вы рассудили здраво. — Лицо Пруденс слегка смягчилось. — С таким спутником, как Перри, недолго попасть в беду.

— Вот именно. Не забывай, что во время прошлой поездки Перри спасло только чудо.

— Я все понимаю, но неужели нельзя было пощадить его самолюбие? Найти убедительную причину для отказа?

— Да, я проявил бестактность. Я и вправду забыл, что мой младший брат уже давно вырос. Как видишь, я раскаялся и потому не заслуживаю дальнейших упреков.

Пруденс молчала. Прежний, чуть насмешливый тон Себастьяна успокоил ее. Нервная дрожь утихла, тепло сильного мужского тела согревало. Сердце Себастьяна билось совсем рядом, под слоем тонкой ткани. Внезапно она отстранилась. Себастьян недоуменно вскинул брови.

— Дождь скоро кончится, сэр. Пожалуй, я пойду, мне нужно «на мельницу.

— На мельницу? Да ты спятила! Нет, ты немедленно отправишься со мной домой и переоденешься. — Подсадив девушку в седло, Себастьян уселся за ее спиной.

Пруденс не стала спорить, втайне радуясь новым объятиям. Эту минуту ей предстояло запомнить навсегда. Себастьян вдруг заговорил, касаясь губами ее волос:

— Ты ведь не уйдешь, правда? Пруденс, в том, что случилось утром, виноват только я. Ты же понимаешь, я не каменный. Когда я вошел в детскую, ты спала. Некоторое время я смотрел на тебя и вдруг почувствовал… впрочем, неважно, я так тебе обязан.

— Вы ничем мне не обязаны, сэр. Это мы с Дэном будем вечно благодарны вам — больше нам нечем отплатить за доброту. Вам известно, зачем я направлялась в Кент. Вскоре мы продолжим путь.

— Из-за меня?

— Нет, — солгала Пруденс. — Пожалуйста, не будем об этом. Мы были счастливы здесь. Но теперь пора задуматься о будущем.

— Но куда же вы пойдете? Чем займетесь? По крайней мере позволь помочь вам найти жилье…

— Вы и без того слишком много сделали для нас! — в отчаянии воскликнула Пруденс. — Я не могу злоупотреблять вашей добротой.

— А я собирался выяснить то, что ты хотела узнать…

— Вот как? Простите, но в это трудно поверить. Вы сделали все возможное, чтобы помешать мне. Первым делом вы забрали из библиотеки книгу.

Себастьян помрачнел.

— Так вот в чем дело! — негромко пробормотал он. — Так я и думал… Ты нашла герб?

— Да, и поняла, что вы узнали его с первого взгляда, — выпалила Пруденс. Ее губы дрожали. В любую минуту она могла расплакаться, но не подавала виду. Пусть лучше он увидит ее гнев, а не слабость,

— Герб показался мне знакомым, но я не знал точно, кому он принадлежит. Потому-то и попросил маму найти книгу.

— Но не показывать ее мне? Сэр, вы не имели права утаивать от меня истину. Почему вы не поверили моему слову?

— Твои обещания я ценю так же высоко, как собственные, — серьезно возразил Себастьян. — Я опасался лишь, что ты сделаешь слишком лестные для себя выводы. Ведь нет никакой уверенности в том, что Манвеллы приходятся тебе родней. Я не хочу обидеть тебя, но брошь могла попасть в корзину случайно…

— Вряд ли. Ее умышленно спрятали под пеленками. А что касается обид… вы уже достаточно оскорбили меня недоверием. Вам известно, что я не боюсь правды. Я выдержала бы ее даже в том случае, если бы узнала, что я — ублюдок.