Наша личная война - Лев Пучков

Петрушин работал рулевым. Это еще тот ездун, не в том плане, что слабо знает предмет - катается он вполне прилично, а просто патологически не переносит малых скоростей. На каждом повороте мы жутко визжали тормозами, ловили все подряд буедобины и колдораки, на всех встречных блокпостах вызвали нешуточное волнение, граничащее с сиюминутной готовностью применить оружие... Но к искомому зданию в центре, где располагался офис комитета, прибыли в 8.35 - на двадцать пять минут раньше планируемого срока. И двадцать пять минут сидели в ожидании, поскольку комитет начинал работу в 9.00.

- Быстрый ты наш, - сурово оценил мастерство коллеги Вася. - Шумахер, блин! И куда мы так неслись?

- Зато из-под обстрела вывезу, - ответил Петрушин, втуне все же ощущая некоторую неуместность своей водительской лихости. - Надо же было транспорт обкатать...

Пару минут дебатировали по поводу выходного. Вспомнили вдруг, что сегодня воскресенье. Мы давно отвыкли от нормальных недельных графиков. У нас выходной назначает начальник, когда есть возможность (случается сие событие крайне редко, как правило, после совсем уж убойных операций), а календарь нам нужен только для того, чтобы не пропустить день получки и сдачу месячного отчета по обстановке.

- У них выходной по пятницам, - сообщила компетентная Лиза. - Работать грех, все отдыхают и ходят в мечеть.

Чтобы не терять даром время, Васю послали на угол, к хлебному ларьку. Тут рядом, все под контролем, если что - можно прикрыть из двух стволов. Наш Вася - воплощенная юность команды и лучший кандидат для такого рода поручений. У него лицо ребенка, пушистые ресницы, взгляд втихаря писающего на дверь директорской пятиклассника и соответствующий рост. Местные практически всегда добросовестно заблуждаются по поводу его внешности и относятся к нему значительно лучше, чем к нормальным представителям подвида "оккупантус вульгарис". Лучше в том плане, что если у снайпера будет дилемма, в кого первого стрелять, сначала он завалит Петрушина (тут вообще без вариантов!), потом меня, затем Лизу и уже после всех - Васю. И потом как минимум два часа будет угрызаться муками совести, вполне искренне полагая, что шлепнул какого-нибудь сироту - сына полка.

Поэтому он у нас всегда берет еду на базарах, в ларьках и местных "лавашных". Если, допустим, отправить Петрушина, продавцы обычно просто прячутся куда-нибудь. Мне дают с легким завышением цен, к Лизе относятся с большим недоверием, женщина в форме - это нонсенс по здешним меркам. Васе все продают дешевле, а порой могут дать в нагрузку что-нибудь вообще бесплатно. У чеченских женщин, при всей их тотальной ненависти к оккупантам, ничто не может отнять материнский инстинкт. Они просто видят в Васе ребенка, чувствуют это на каком-то ментальном уровне...

Вася приволок стопку горячих чуреков и полкило хорошего белого лаваша* в целлофановом пакете.

______________

* Зачастую бывает серый, из муки третьего сорта, и на вкус - как кислое тесто.

- Почем? - поинтересовался Петрушин, снимая со стопки верхний чурек и тут же принимаясь аппетитно жевать.

- Так дали, - Вася горделиво приосанился. - Наверно, очко на нуль спозаранку такой тип подвалил! Я говорю, не бойтесь, я не страшный, зачисток не будет, мир - дрючба и все такое. Ну и дали...

- Гхм-кхм... Молоток, - похвалил Петрушин, зачем-то отворачиваясь в сторону. - Мы за тобой, как за каменной стеной...

Вскоре прибыла председатель женского комитета - Лейла Ахундова. Симпатичная дамочка лет тридцати, стройная, рыженькая (здесь вообще рыжих хватает), веснушчатая, с большущими глазами. Стильный кожаный плащ, итальянские сапожки, модельная шляпка. И пахнет хорошо, какой-то цивилизованной парфюмерией. У них тут, не в укор будь сказано, сельские дамы зачастую пахнут бараньим жиром и кислым молоком. Что едят, тем и пахнут. А эта явно не сельская. Лиза нам про нее кое-что рассказала. Имеет высшее образование, вдова, мужа убили тутошние моджахеды за то, что сотрудничал с администрацией. Теперь она является тайной любовницей одного крутого товарища из все той же администрации, самостоятельно растит двоих детей и моджахедов сильно не любит. То есть можно рассчитывать на полезное сотрудничество.

Петрушин с Васей, как по команде, сразу подобрались, втянули животы, развернули плечи, спины выпрямили. Орлы! Женщину учуяли. Лиза для них не женщина, а просто соратник. Она у нас, хоть и худенькая, тоже ничего себе. Однако ввиду некоторых особенностей мировоззрения, продиктованных, по всей видимости, давней психической травмой, совсем близко дружить с ней никто не пытается. Опасно, знаете ли. Можно запросто остаться без... гхм-кхм... в общем, без мужского гонора. Короче, боевой товарищ, и все тут, без разных глупостей.

А тут - дама. Пригожая. Приветливая на вид. Ага!

- Какие люди!

- Привет.

- Привет. Вы ко мне?

- К тебе. - Лиза представила нас: - Костя, Женя, Вася.

- Очень приятно. Лейла. Можно - Лиля. По делу или в гости?

- По делу.

- Ну, пошли...

Офис комитета представлял собой обычную двухкомнатную квартиру с простенькими обоями, привычными крестами пластыря на оконных стеклах и старозаветной конторской мебелью. Решеток на окнах не было - третий этаж, да и красть все равно нечего, разве что допотопный компьютер да канцпринадлежности.

Немного пообщались по существу вопроса: Лиза в прошлый визит просила собрать всю доступную информацию по вдовам. На выполнение просьбы, вообще говоря, никто не рассчитывал: вдов в Чечне - немерено, в системе управления разброд и шатание, попробуй тут собери что-нибудь!

- Я отчасти выполнила твою просьбу, - доложила Лейла. - Вот списки, ознакомься.

Мы были в трансе. Просто удивительная по нынешним временам деловитость и обязательность! Лейла собрала списки по девяти селам, администрация которых активно сотрудничала с режимом.

- Неужели ездила во все эти села?

Ну нет, никуда она, разумеется, не ездила, а обратилась к некоему хорошему знакомому (!), и он обзвонил глав администраций, которых сумел достать. И те дали полный расклад по своим вдовам. Это такая местная особенность: у них тут главы администраций знают всех своих сельчан так, как будто это члены их семьи. Кто когда и где родился, в каком отряде воевал, у кого новая краденая тачка, кто втихаря, без разрешения местного амира, на трубу подсел и так далее. В общем, этакая милая семейственность. Приятно работать.

- Это ваша машина у подъезда? - спросила Лейла, подойдя к окну, у которого сидел Петрушин, по инерции разместившийся так, чтобы контролировать подступы к подъезду и нашу тачку.

- Наша, - мужественно сказал Петрушин, горделиво поворачиваясь профилем к даме (это он анфас свиреп, а в профиль вполне даже ничего - есть что-то человечье в этом ракурсе). - Это хорошая машина, надежная. Я лично проверял.

- Если хотите, можем съездить куда-нибудь недалеко, - предложила Лейла. - Вас какой район интересует?

- Нас интересуют села, расположенные вокруг Сарпинского ущелья, сказала Лиза.

- Почему именно эти села?

- Это наша зона контроля, - уклончиво ответила Лиза. - Да и вообще...

- Понятно, - кивнул Лейла. - Тогда предлагаю прокатиться в Толстой-Юрт. У меня там много знакомых, с главой хорошие отношения. Оттуда у нас самый подробный список.

Мы кратко посовещались, взвешивая целесообразность и степень риска, и пришли к выводу: можно. Толстой-Юрт тут рядышком, двадцать с небольшим километров от центра города на северо-восток, в хорошо контролируемой зоне. Север у нас, в принципе, вообще довольно спокойный. Кстати, видимо, по этой причине наши фигуранты и свили в Сарпинском ущелье свое гнездышко. Надеялись, наверное, что все внимание федералы сосредоточили на мятежном южном направлении и не станут искать врага у себя под носом. И правильно, в принципе, решили. Не случись нам встретиться с Зауром, наверняка в это дремучее ущелье никто и не полез бы.

- Ну что, едем?

- Едем, - решительно сказал Петрушин и после секундной паузы вдруг выдал нечто для него вообще невообразимое: - Гхм-кхм... С вами, сударыня, хоть на край света!

- Однако... - невольно вырвалось у меня.

- О! - изогнула бровки Лиза. - Я не ослышалась?

- Да ладно, чего вы? - Петрушин зарделся, как свежевыкрашенный пожарный щит. - Это комплимент, блин. Я же не совсем дикий, в прошлой жизни общался с приличными дамами.

- Спасибо, Женя. - Лейла взяла Лизу под руку и направилась к выходу. Вы посидите, мы быстро...

Вернулись они минут через десять - наша комитетчица, оказывается, тут неподалеку проживает. Дамы сельскохозяйственно преобразились: обе были в каких-то бабушкиных плюшевых кацавейках, темных шерстяных платках, натянутых до самых глаз, и длиннющих черных юбках. Форму Лиза упаковала в пакет и сверху прикрыла газетой.

- Ну блин... - выразился Вася. - Ну вообще...

- В село едем, - пояснила Лейла. - Женщина в штанах - нехорошо. Там строго.