Программа - Сьюзен Янг

Я думаю, что это безумие  говорить кому-то из программы «не забывай». Мы здесь именно для этого. Мы забыли все – именно так нам стало лучше. Когда Риэлм уходит, беспомощно смотря на меня, у меня по щекам катятся слезы. Когда он поворачивается, его кроссовки шаркают по гравию. Я смотрю, как он уходит из Программы. И из моей жизни.

* * *

Проходит чуть больше недели, и вот я сижу в кабинете доктора Уоррен, мои волосы подстрижены и выпрямлены. Вместо лежащих в беспорядке темных кудрей – прямые волосы, которые достают мне до подбородка. Она улыбается в ту же минуту, что видит меня.

 - Ты выглядишь потрясающе, Слоан, - говорит она. – Ты действительно была отличным пациентом.

Я киваю, как будто благодарю ее, но по правде говоря, не помню ни одного из наших сеансов за исключением нескольких последних. В те разы, что мы встречались, мы собирали воедино мои воспоминания. Она напоминает мне о последовательности событий, потому что иногда у меня в голове все путается. Она напоминает мне о том, чего я не могу вспомнить, например, о моей семье.

 - Тебе будет приятно знать, что сто процентов пациентов программы выживают, и лишь очень немногие возвращаются к прежнему состоянию. Но все же тебе нужно принять некоторые меры предосторожности. В первый месяц тебе будет нужно ходить к доктору каждую неделю, потом, три месяца до полной выписки – два раза в месяц. Если тебе понадобится, тебе будет предоставлен доступ к лечению и лекарствам, но заставлять тебя не будут, если только у тебя не появятся симптомы. Нам бы хотелось, чтобы в первый месяц ты принимала успокоительное, которое мы дадим тебе, чтобы облегчить переход в новую школу.

 - Тебе не разрешается заводить какие-либо серьезные отношения с людьми, не прошедшими Программу. Хотя ты и излечена, ты все еще находишься в группе риска до твоей полной выписки. После этого ты вольна общаться с тем, с кем хочешь. – Ее рот кривится, и на секунду мне кажется, что она так не думает. Но я так скоро вернусь домой, что не говорю об этом. Я просто киваю.

Доктор Уоррен сжимает губы и облокачивается на стол, наклонившись ко мне.

 - Мы хотим, чтобы ты жила, Слоан. – говорит она. – Мы хотим, чтобы ты жила полной, счастливой жизнью. Мы предоставили тебе все возможности, удалив зараженные воспоминания. Теперь решать тебе. Но знай, если тебе опять станет плохо, тебя пометят. И тогда тебе придется остаться в Программе до восемнадцати лет.

Я глубоко вздыхаю, вспомнив, что мой день рождения только через семь месяцев. Это так долго, чтобы застрять тут, особенно без Риэлма.

 - Я поняла, - говорю я ей.

 - Хорошо.

Она с облегчением выпрямляется.

– В первые несколько недель за тобой будет присматривать обработчик, он будет помогать тебе в школе и сопровождать тебя вне дома. Эта мера предосторожности нужна из-за твоего неустойчивого состояния. Расслабься, Слоан. Не старайся слишком сильно.

 - Сделаю все возможное, - говорю я, глядя на часы на стене и зная, что родители могут приехать в любую минуту. Я уезжаю. Я действительно уезжаю.

Тогда доктор Уоррен встает и обходит стол, чтобы обнять меня. Мы неловко обнимаемся. И когда она отпускает меня, кладет руку мне на плечо.

- Сначала, - она почти шепчет, - ты можешь чувствовать себя немного отстраненно, как будто без чувств. Но это постепенно пройдет. Ты снова сможешь чувствовать.

Я смотрю в ее глаза, быстро оцениваю свои чувства. Я довольна, спокойна, но мне интересно, как я должна себя чувствовать.

Раздается быстрый стук в дверь, и доктор Уоррен разрешает войти. Там, с раскрасневшимися щеками, стоит сестра Келл.

 - Твои родители здесь, Слоан, - она гордо сияет. – А мальчики хотели, чтобы я передала тебе это.

Она дает мне маленький сверток, и мы встречаемся глазами.

 - А почему они сами не дали мне это? – спрашиваю я и подхожу, чтобы забрать подарок. И Дерек, и Шеп еще тут, но доктор Уоррен обещала, что скоро они поедут домой.

Она смеется.

 - Потому что они сказали, что ты, наверное, будешь плакать.

Я разворачиваю бумагу и улыбаюсь, увидев, что внутри. Это карточная колода, но на обратной стороне написано ЕРУНДА. Я подхожу и обнимаю сестру Келл.

 - Поблагодарите их за меня.

Все так нереально. Несколько секунд я оглядываю кабинет. То время, что я провела тут, покрыто сплошным туманом. Я не знаю, какой я была раньше, но теперь мне лучше. Так что я думаю, программа работает.

Я прощаюсь с доктором Уоррен и иду за сестрой Келл, а позади идет обработчик с небольшим рюкзаком. Я не помню, что я носила, когда попала сюда, но Программа предоставила мне новую одежду, я ее не выбирала, чтобы я доехала до дома. Прямо сейчас на мне желтая рубашка поло с высоким воротником, который жмет. В коридоре пусто, но я слышу, как в комнате отдыха проходит оживленная игра в карты, новые игроки занимают места. Когда мы выходим на лужайку, я вижу папин Вольво, припаркованный у ворот. Он выходит из машины, вслед за ним выходит мать, чтобы встать рядом. Я останавливаюсь, смотрю на них издалека.

 - Удачи, Слоан. – говорит сестра Келл, заправляя  волосы за ухо. – Будь здорова.

Я киваю ей и смотрю на обработчика, который говорит, чтобы я шла вперед. И потом я бегу по лужайке. Когда я приближаюсь, отец бросается вперед, подхватив меня на руки, по его лицу текут слезы. Скоро и мать обнимает нас обоих, и мы все плачем. Я скучала по ним. Скучала по улыбке матери и смеху отца.

 - Папа, - говорю я, когда, наконец, отрываюсь от него. – Сначала самое главное: давай съедим по мороженому, - говорю я. – Я не ела мороженого с тех пор, как попала сюда.

Он смеется, болезненно, как будто долго ждал, пока сможет сделать это.

 - Все что угодно, дорогая. Мы так рады, что ты дома.

Моя мать с восхищением касается моих волос.

 - Мне это нравится, - поспешно говорит она, как будто не видела меня много лет. – Ты такая красивая.

- Спасибо, мама, - я снова ее обнимаю. Отец забирает рюкзак у обработчика и кладет его в багажник, а я в последний раз смотрю на здание, назад, на Программу.

Что-то привлекает мое внимание, и улыбка сходит у меня с лица. У окна, на стуле, сидит девушка, обхватив руками колени. Она хорошенькая, светловолосая, но она кажется одинокой. Отчаявшейся. И я не могу не думать, что она мне кого-то напоминает.

 - Ну, пошли, - говорит отец, открыв для меня заднюю дверь. Я отрываю глаза от окна и забираюсь в машину, ее запах напоминает мне о временах, когда мы с Брейди спорили о том, кто выберет радиостанцию. Теперь моего брата нет, но мы пережили это. Наша семья пережила это, и теперь нам всем лучше. Мне лучше. Родители забираются в машину, смотрят на меня, как будто я могу исчезнуть в любую секунду, и я улыбаюсь. Я еду домой.

Часть 3. Глава 1

Жаль, что ты здесь

В первую ночь дома мне спалось неспокойно. В доме было слишком тихо, а внутри моей головы – слишком громко. Я скучала по Риэлму, скучала по игре в карты с парнями. Я скучала по свободе и запретам больницы. Как ни странно, я была сама по себе.

После того, как мы остановились, чтобы купить мороженого, мама приехала домой и приготовила праздничный ужин, болтая о том, что я пропустила. Похоже, что программу запустили еще в трех штатах, а Франция с Германией разрабатывают адаптированные версии. Я точно не знала, что чувствовать по этому поводу, так что молчала.

На следующее утро, сразу же, как я проснулась, мать уже ждала меня с маленькой белой таблеткой, которая, как сказала доктор Уоррен, поможет мне пережить день, чтобы я расслабилась. Пока я сижу за кухонным столом, мать переворачивает оладьи и напевает песню, которую я не могу вспомнить. Отец уехал на работу. Я сижу за маленьким круглым столом и смотрю на пустое место, где любил сидеть брат. Мне почти кажется, что он прибежит на кухню и запросит сухих хлопьев «Лаки Чармс».

Но Брейди мертв. Доктор Уоррен рассказала мне, что его смерть в результате несчастного случая нанесла мне серьезную травму, так что им пришлось стереть это. Теперь я даже не знаю, что случилось с моим братом. В моей голове он как будто был тут, а потом его не стало, и между этими событиями ничего не происходило.

В конце моего лечения в Программе доктор Уоррен попыталась помочь мне выстроить воспоминания по времени, заполняя кое-какие пробелы. Она рассказала, что моя семья была потрясена смертью брата, но теперь, когда я здорова, все в порядке. Я не помню, чтобы у нас что-то было не в порядке, так что я рада. Меня бесит сама мысль о том, что я не буду вместе с семьей.

Когда мать, она еще улыбается, ставит передо мной еду, я благодарю ее. Но мысли о еде от меня далеко. Доктор Уоррен сказала, что в Самптер Хай я никого не узнаю, что они были бы стерты, даже если бы я знала их, потому что они тоже были заражены.

Так что я начинаю все сначала. Как будто это новая жизнь. Новая я.

Когда приходит Кевин, мой обработчик, он вежливо, почти любезно ждет на крыльце. У меня такое чувство, что мне с ним должно быть неуютно, но он берет мой рюкзак и придерживает дверь. Так что я приписываю это смешавшимся чувствам, о которых говорила доктор Уоррен.