Седьмое небо в рассрочку - Лариса Соболева

– Я схожу к Шатуну и попрошу для тебя…

– Не смей, – зло бросила Сабрина. – Не смей ходить, вмешиваться в мои дела, ты всегда делаешь только хуже. Я сама… как-нибудь… без тебя!

Тате стало понятно: дочь вычеркнула ее. И все из-за Шатуна. Надо что-то делать. Да, надо пойти к нему и требовать исполнения отцовского долга. Мало ли что сказала дочь, от своих идей Тата не умела отказываться. И каждая, пусть безумная, в воображении имела положительный результат, в который она свято верила.

Если исходить из худшего, то есть заказчику известно их место проживания, то он способен этот привлекательный мир оставить без двух рассерженных молодых людей. Ладно, сам придет – можно же подежурить по очереди и встретить его во всеоружии. А если по его наводке полиция нагрянет? И эту гниду не сдашь, потому что не знаешь имени.

Учитывая это, Люда с Ильей ночевали в джипе, разложив сиденья, в лесопосадке на окраине, где тишина стояла почти фантастическая, непривычная, оттого… враждебная. А утренний туалет заставил пожалеть о брошенном доме, например, умывались, сливая друг другу из пластиковой бутылки, Люда не преминула поддеть Илью:

– Ну и как тебе жизнь на природе? Мне уже надоела, но мы еще не все неудобства испытали.

Вскоре таблетка сухого горючего вспыхнула на ржавой жестяной крышке, найденной в кустах. Консервы ставили на стального «паучка», снизу их подогревал огонь, а на капоте джипа расстелили салфетки и разложили еду по одноразовым тарелкам. Стульями не запаслись, посему завтракали стоя, одновременно Люда вводила в курс дела Илью. Вчера не до того было, вчера была любовь, да и обдумать план не мешало, ночь для этого самый подходящий момент, тем более что сон не сон был, а так, дрема.

– В контактах Гека редко встречаются имена, а много обозначений, не все они понятны. Например, три согласных буквы – что это?

– Инициалы, – предположил Илья.

– Ну, может… – пожала плечами Люда, ей это не пришло в голову. – Все равно мы не знаем, как зовут нашего господина Х. В контакты Гек внес и клички людей из своих групп, господина Х среди них искать не стоит. Но… Ой, вода закипела, сейчас будет кофеек.

Люда захлопотала вокруг импровизированного стола, разливая кофе по металлическим кружкам. Она незаурядная натура, у нее много достоинств, как виделось Илье, не пустышка, не дура, но… Есть же и другая сторона медали – страстность незаурядной личности губительна. Люка азартна, она не может жить вне состояния азарта. Это и поставленная цель, и пути к ней, и риск, и обязательно результат, который она спланировала. В этом они с Гектором схожи. А Илья не такой, ему свойственны меланхоличность, умеренность, стабильность.

– Держи… – Люда поставила перед ним кружку на одноразовую тарелку, принесла вторую и, облокотившись о капот, дула в нее, остужая кофе. – Доедай мясо, я не люблю еду из банок.

А он, как говорится, харчами не перебирает, ибо еще и неприхотлив. Однако он не забыл, о чем велась речь:

– Дальше? Ты не закончила.

– Мне кажется, кто-то из людей Гека хранит общие бабки…

– Не отдаст! После смерти Гектора…

– А мы не скажем, что он убит. Мы тоже не знали бы, что с ним, если б не увидели его с дыркой в башне. И что думали б?..

– Допустим. А как узнаешь, что бабки именно у этого абонента?

Поставив кружку, Люда выставила указательный палец, направив его в Илью, и, покручивая им в воздухе, словно набирала номер телефона на воображаемом аппарате, загадочно улыбаясь, промурлыкала:

– На слух. Что ты смотришь? Да, положусь на интуицию. Но чтоб она заработала, нужно правильно задать вопросы! Искать начну прямо сейчас.

Люди с ярко выраженным лидерством легко передают свою уверенность другим. Илья уже не смотрел на нее как на глупышку, которую грех бросить, ибо одна она – сама себе наказание. Его уже интересовали детали, тонкости:

– Непонятно, зачем ему кодировка была нужна?

– Правильно делал. Случись, что труба попадет к полисменам, – имен нет. Ну, кого-то по номерам найдут, если те зарегистрированы на настоящее имя, но абонент может прикинуться: не знаю никакого Гектора, номер не давал, отстаньте. Тсс! – О, как изменился ее голос, он стал холодным и жестким: – Алло… Я от Гектора, как вы догадываетесь… Вы ничего не забыли ему отдать?

Она подмигнула Илье, хотя абонент оказался не тот. Но кто же рассчитывает на мгновенную удачу? Люда снова нажала на вызов…

– Долго еще? – подняла вверх голову Аня.

– А я знаю! – промямлила Зойка, упав спиной на стенку, старшая сестра последовала ее примеру, обе дышали тяжело. – Где-то наверху.

Анна увязалась за ними, теперь, поднимаясь по винтовой лестнице в старом-престаром здании футуристического стиля, выбилась из сил. Лифт не нашли, а говорят, он здесь есть, но тут столько закоулков… лабиринт! Младшая сестричка тоже еле тащила ножки, обутые в ботинки на толстенной платформе. А Марину хоть бы что! Шагал по лестнице, перемахивая через три-четыре ступеньки, как робот, дыхание не сбилось. Обернувшись, он пришел в негодование и вынужденно спустился:

– Э! Кому стоим? И как это – не знаешь? Кто меня убеждал, что помнит, где он живет? Может, Аня? Ну, говори, кого мне сбросить вниз?

– Вот достал! – огрызнулась Зойка. – Я помню по знаку на двери! А на каком этаже – не помню! Все понял?

– Невоспитанная она у тебя, – пожурил Аню Марин. – Дерзит, хамит старшим… Ну, отдохнули? Вперед, вперед, не расслабляться! (Бедняжки потащились вверх с большим нежеланием.) Да-а, девочки… Вы бы хоть зарядку по утрам делали, бегали б, у вас же энергетический уровень на нуле.

– Отвали со своим бегом, – нагрубила Зойка. – И уровнем.

– Ничего, Зойка, я освобожусь и займусь твоим воспитанием вплотную, – пообещал он. – Ты у меня станешь примерной девочкой…

– Лучше повешусь…

– Обязательно повесишься, гарантирую. А сейчас дуй на этаж, ищи хату Умбры.

Девочка ушла, тяжело бухая ботинками и что-то цедя сквозь зубы, а Аня и он получили передышку, оперлись локтями о перила, глянули вниз.

– Мне нехорошо, когда смотрю с высоты вниз, – сказала Аня. – Жуткий конус… внизу ничего не видно. Нет, правда, как дорога в преисподнюю.

– У тебя под влиянием Зойки развились неправильные ассоциации, – констатировал Марин. – Жуть, преисподняя, нехорошо ей… Эдак и ты в секту вступишь.

– Готы не сектанты…

– Сектанты! – категорично заявил он, вызывающе поставив руку на пояс. – И хватит об этом. Живи да радуйся, а не в жуть всматривайся.

Появилась Зойка. Злющая, что-то жующая, стала в угол, сползла вниз на корточки и молчала. Нет, она просто-напросто испытывала терпение Марина, причем каждые пять минут. Он приблизился к девочке и рявкнул:

– Ну? Нашла?

– Нашла! – тявкнула она в ответ. – Дома его нет!

– Идем, покажешь хату.

Зойка громко застонала, еще и фыркнула как кошка и, ни слова не говоря, двинула на этаж, Марин с Аней – за ней.

Попали в длинный коридор с поворотами, закоулками, тупиками. С велосипедами, висящими на стенах, с грудами мешков в нишах, с корытом буквально на дороге и коляской в уголке, в общем, коридор – натуральная декорация для фильма ужасов. С трудом верилось, что люди двадцать первого века еще живут в многоэтажных лачугах. Наконец Зойка подошла к двери и ударила ладонью в черной перчатке по рисунку змеи, свернутой в кольцо:

– Тут. Я стучалась, там никого.

Марин любопытный, собственно, как любой человек, столкнувшийся с необычными вещами, теперь его привлекали всяческие знаки и символы. Он подался к двери, почесывая шею под подбородком, вероятно, так выражал озадаченность, и спросил Зойку:

– Почему эта гадюка кушает собственный хвостик?

– Пф! – закатила глаза к потолку Зоя, но ответила, вложив в интонацию тонну презрения: – Это не гадюка, а змея. Не кушает, а кусает. Это символ смерти и возрождения, символ закона кармы, колеса сансары…

– О-ой, сколько ты знаешь, – покосился на нее Марин якобы с опаской. – А по математике у тебя что?

– Двойки, – ответила за нее Анна со вздохом.

Что по поводу двоек думает Марин, не удалось ему высказать, а им узнать. Хлопнула дверь напротив, лысоватый мужчина торопливо закрыл на ключ свою конуру и пружинисто зашагал к выходу. Но!

Дверь Умбры чуток приоткрылась и тут же захлопнулась. От сквозняка – распространенного явления во всех уголках мира, в каждом закоулке, доме, метро… Все трое замерли. Марин через короткую паузу улыбнулся:

– Зойка, а что у тебя по физике? Не говори, я знаю: двойки. Потому что, если б дверь была закрыта, как ты недавно нам вливала в уши…

– Раз открыта, Умбра дома, – перебила Зойка, не умея выслушивать старших до конца. – Умбра! Это я, Ноктюрна.

Девочка, распахнув дверь, прогромыхала внутрь квартиры и… раздался визг! Словно гадюка, красовавшаяся на двери, сползла вниз и вонзила в Зою ядовитые зубы. Переглянувшись, Марин с Анной кинулись в квартиру.