Кот недовинченный - Анна Литвинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тетка с племянником последовательно рассмотрели – и отвергли – несколько вариантов дальнейших действий.
Первый. Немедленно все бросить и первым же самолетом вернуться в Москву. План был отринут как панический – он не позволял ни воздать злодеям, ни предупредить будущих жертв, ни разгадать загадку.
Вариант второй: немедленно обратиться в испанскую полицию и рассказать все как есть – про мегапрограмму, исчезновение Антона… – и так далее, вплоть до похищения Кати хозарами, а Ленчика – американцами (безусловно, похитители хоть и разные по национальному составу, а работают в одной команде). Данный план забраковали ввиду традиционного русского недоверия к правоохранительным структурам, малой вероятности того, что полицейские поверят в столь необыкновенную историю, а также далеко не в последнюю очередь потому, что похитители ясно предупредили: в полицию обращаться не стоит. И если Ленчик, сравнительно легко отделавшийся в столкновении с заморскими «фирмачами» и даже сумевший кое в чем натянуть им нос, относился к своим поработителям с долей пренебрежения, то Катя вспоминала о хозарах с внутренней дрожью – не дай бог ей еще раз попасться им на глаза…
Вариант третий являлся подвидом варианта второго: явиться в полицию, да только не в испанскую, а в гибралтарскую, и поведать ей не всю историю подряд, а с фильтрацией. Рассказать полисменам о том, что трое кавказцев и трое американцев охотятся на несчастную Зину Кузнецову-Барклай, сообщить о приметах убийц, марках их машин и даже указать номер одной из них… Другое дело, что гибралтарские бобби непременно спросят, а откуда у свидетелей взялась подобная информация, – и что им отвечать?
– К тому же, – задумчиво сказал Ленчик, – как мы, спрашивается, попадем в Гибралтар?
– А в чем проблема? – удивилась Катя.
– Да в том, что скала Гибралтар считается территорией Великобритании. Но Великобритания в шенгенскую зону не входит, а визы у нас с тобой – шенгенские.
– Ты ведь сам вариант с гибралтарскими полицейскими предложил! – обрушилась на юношу тетушка. – Как же ты собирался в Гибралтар попадать?!
– А я только сейчас про это вспомнил, – отведя глаза, молвил Леня.
– Не ври старшим!
– Ну, я думал, может, мы как-нибудь нелегально… Вплавь…
– Детский сад… – вздохнула Катя.
Она представила себе заголовки в газетах: «Женщина-филолог из России задержана при попытке нелегального перехода испано-английской границы» – и аж плечами передернула.
Словом, третий вариант также был отвергнут.
И, наконец, странники обсудили вариант номер четыре, а именно: не помогать полиции раскрывать уже совершенное гибралтарское убийство, а сосредоточиться на профилактике преступлений будущих. А конкретно: немедленно обзвонить невест, остающихся в списке, и предупредить их о грозящей им смертельной опасности. Тем, кто не будет воспринимать предупреждение всерьез, – рассказывать о судьбе несчастной Барклай-Кузнецовой. Катя сможет в конце концов найти убедительные слова – раз уж она дуракам-студентам десять лет мозги вправляет.
Последний вариант – профилактический – показался путешественникам самым вдохновляющим – во многом потому, что не требовал ни особых временных затрат, ни контактов с официальными лицами.
Звонить потенциальным жертвам было решено тут же, немедленно, с борта «Турбокорсара», воспользовавшись Катиным мобильником: время не терпело, и некогда было экономить и искать автомат.
Однако едва Катя взяла в руку трубку, возле «Турбо-корсара» остановился мотоциклист в голубой форме полицейского. Ленчик струхнул и даже сполз вниз по сиденью. Полицейский осторожно постучал указательным пальцем в перчатке в окно. Юноша опустил боковое стекло.
– Hay problemas?[40]
– Абсолютно ничего, сэр, – отвечал Ленчик на своем изысканном английском. – Мы просто отдыхаем.
Полицейский внимательно осмотрел парочку: юноша лет двадцати, рядом женщина под тридцатник. Не иначе – она дает ему первые уроки жизни. На лице мачо блеснула усмешка понимания.
– Здесь нельзя стоять, – перешел на английский язык офицер. – Это скоростная автострада.
– Мы поедем через пять минут.
– Bueno[41] , – махнул рукой полицейский, задал шпор своему железному коню и укатил.
– Ты заметила? – с округлившимися глазами спросил Ленчик у Кати.
– Что такое?
– Он даже не проверил у нас документов! И поверил нам на слово, что мы через пять минут уедем!
– Расслабились они тут, в Европе, – проворчала Катя. – Потому и всякие хозары чувствуют здесь себя как дома.
Она взялась за занятие, прерванное появлением полицейского: обзвон невест. Если исключить трех, ими уже посещенных, а также убитую Зинаиду Барклай, потенциальных жертв оставалось четырнадцать. Проживали они по всему земному шару, ото льдов Аляски до фьордов Норвегии, однако имелись гражданки и в непосредственной близости: в одной только Испании – еще трое. Звонить Катя решила по географическому принципу – сначала тем, кто находится ближе всего к Гибралтару: во-первых, до них скорее могут добраться убийцы, а во-вторых, по финансовым соображениям – дешевле обойдется.
Самой ближней к Гибралтару (а заодно и к местонахождению путников) оказалась Ольга Косынкина, проживающая в жуткой дыре: деревушке Пико-Велета – в самом сердце гор Сьерра-Невады. Однако телефон даже в такой глуши имелся. Катя набрала номер.
В трубке раздался старческий женский голос:
– Hola[42].
– Могу ли я попросить Ольгу Косынкину? – произнесла она по-английски.
– No comprendo[43].
Катя повторила то же, но по-французски.
– No comprendo, – снова проскрипел голос.
Катя напрягла все свои познания в итальянском и выдавила тот же вопрос на языке Паоло Брасселини.
И – снова:
– No comprendo.
– Да что ты будешь делать! – в сердцах воскликнула Катя по-русски. – Я всего-то к телефону человека прошу! Неужели так трудно понять?!
– А вы бы так и сказали, сударыня, что вам нужна Оля, – неожиданно откликнулась трубка по-русски. Правда, с сильнейшим акцентом, но откликнулась!
– Ой, а вы, оказывается, русская! – обрадовалась Катя.
– Я полька. Но жила в вашем Союзе. Шестьдесят лет назад, до тех пор, пока негодяй Гитлер не угнал меня из России в Германию. А негодяй Сталин не убил моего отца – гореть им обоим за это в аду!
– Простите, а как вас зовут?
– Вот уже полвека меня называют сестрой Мартой.
– Сестра Марта, мне очень нужно поговорить с Ольгой Косынкиной.
– Это невозможно.
– Почему? У меня к ней срочное дело!
– Сестра Магдалина сейчас на вечерней мессе.
– Сестра? Магдалина?!
– Да, это, волею господа, ее новое имя. А что вы от нее хотите?
– Я должна ее предупредить! Ей угрожает страшная опасность!
– Да, я знаю.
– Откуда?!
– Она говорила мне.
– Но откуда… Откуда она узнала?!
– Ей было видение.
– Видение? Простите, конечно, но в мистику я не верю. А опасность Ольге… то есть сестре Магдалине грозит настоящая. Есть реальные люди – не видения, понимаете, а из плоти и крови! – которые хотят ее убить!
– На все воля божья. Даже волос не упадет с головы без веления господа нашего.
Катя закатила глаза: «Ох уж мне эти суеверия!»
– А когда я могла бы лично поговорить с сестрой Магдалиной?
– Боюсь, это невозможно, сударыня. Устав нашего монастыря запрещает послушникам пользоваться телефоном.
– Навсегда? – удивилась Катя.
– На пять лет.
– О-о! – застонала девушка. – Но, поверьте мне, за Ольгой Косынкиной – сестрой Магдалиной – и вправду идет охота. Трое человек с Северного Кавказа могут ее убить. Они жестоки и безжалостны.
– Стены нашего монастыря высоки, а сестры владеют огнестрельным оружием.
– Но все-таки! Вы могли бы передать Ольге мое предупреждение?
– А кто вы, сударыня? И почему я должна вам верить?
– Меня зовут Екатерина Калашникова, я приехала в Испанию из России, и…
– Ни слова больше! Екатерина Калашникова! С вами еще путешествует юноша, ваш племянник, по имени Леонид Коноплев?
– Да… – протянула потрясенная Катя. – Но откуда вы зна…
– Мне обо всем рассказала сестра Магдалина.
– Но откуда она…
– Ей было видение.
«Опять видение!» – чертыхнулась про себя Катя, а сестра Марта тем временем продолжала:
– Сестра Магдалина сказала мне, что вы можете позвонить. Она наказала передать вам: вы должны ее срочно увидеть.
– Хорошо, – растерянно произнесла Катя.
– Имейте в виду: ваша встреча с сестрой Магдалиной – не просто дело жизни и смерти. Это – вопрос бессмертия души. Многих человеческих душ. Вопрос, если хотите, существования всего человечества. Вы понимаете меня, Екатерина?
– П-понимаю, – растерянно проговорила Катя.
– И что вы скажете?
После секундной паузы Катя решительно произнесла:
– Мы немедленно едем к вам.
