Великая ложь XX века (с дополнительными иллюстрациями) - Юрген Граф

В описанной ситуации никакой порядочный юрист не согласился бы быть прокурором или адвокатом на процессе о лагерях, а уступил бы место личности типа Адальберта Рюкерта. Для достижения нужной воспитательной цели, а именно — осуждения обвиняемого (ради соблюдения фикции правового процесса выносились, конечно, и оправдательные приговоры), суды закрывали глаза на смехотворные благоглупости, рассказываемые свидетелями. Поэтому Филипп Мюллер и мог излагать перед франкфуртским судом свои больные садистские измышления о младенцах, кипящих в человечьем жире. Сему «пережившему холокост» нечего было бояться — ни одного свидетеля на процессах не обвинили в лжесвидетельстве.

Приговоры соответствовали уровню проведения процессов. Если д-р Лукас, отправивший — если верить суду — в газовые камеры 4000 евреев, отделался на освенцимском процессе во Франкфурте тремя годами и тремя месяцами заключения, то это говорит о том, что судья сам не верил в чушь о газовых камерах. Зато не повезло обвиняемому, который получил пожизненный срок за то, что убил заключенного, бросив в него бутылку.

И когда обвиняемого Роберта Мулку, осужденного на 14 лет тюрьмы, выпустили через четыре месяца «по состоянию здоровья», то даже тупица должен сообразить: сторговавшись, Мулка подкупил суд своим покаянием относительно газовых камер и обеспечил досрочное освобождение в качестве услуги за назидательно-нужные для народа показания [216].

Ах да, мы как будто позабыли о Рихарде Бэре, третьем и последнем коменданте Освенцима, арестованном в декабре 1960 года и назначенным на освенцимском процессе главным обвиняемым. Очевидно, он поверг обвинение в страшное затруднение своим упрямством, поклявшись на допросах всеми святыми, что Освенциме не было ничего похожего на газовую камеру (на этом утверждении правда, не настаиваем — протоколы допросов недоступны общественности). Трудившийся на лесозаготовках, Бэр вряд ли был субтильного телосложения, но в июне 1963 года он, увы, вдруг умер от сердечного приступа, находясь в предварительном заключении.

В акте вскрытия Института судебной медицины во Франкфурте сказано, «нельзя исключить» прием яда; по приказу Генерального прокурора (еврея) Фрица Бауэра труп был сожжен [217].

А такого неудобного свидетеля, как Поль Рассинье, к суду и близко не подпустили — экспертом его не взяли, а, когда он решил поехать на процесс как частное лицо, его сняли с поезда и отправили обратно на французскую границу.

Да, так творилось (и творится) право в «самом свободном за всю историю немецком государстве». На результаты этих процессов опирается затем историческая наука, ибо у нее иных доказательств холокоста нет. Со своей стороны, обращаясь к историческим фактам, ссылаются на экспертизу «историю „Историков“, подобных Шефлеру и Крауснику, в основном поставлял Институт современной истории, своего рода „министерство правды“ Оруэлла, главная, в единственная задачей которого состоит в фальсификации прошлого посредством изображения немецкого народа как преступника. Суды, занимающиеся осужден нацистских преступников, опираются на свидетельства названных „историков «историки“ затем ссылаются на приговоры судов для формирования пропагандистской исторической картины.

Рука руку моет. Указанные факты всплыли на поверхность благодаря прежде всего Штеглиху. За это у него сократили пенсию и лишили докторской степени ссылкой на закон 1939 года о лишении академических званий, подписанный лично Гитлером [218]. Ценность свидетельских показаний, сделанных на подобных процессах, наиболее полно высветило дело Валуса [219].

В 1974 году Визенталь обнаружил, что Фрэнк Валус, гражданин США, родом из Польши, в войну служа у немцев палачом, совершил ужасные преступления в отношении евреев. В январе 1977 Валусу было предъявлено обвинение. Визенталь хотел передать Валуса коммунистической Польше, где его наверняка ожидало пожизненное тюремное заключение. Целых 11 свидетелей-евреев под клятвой показали, что Валус дубинкой зверским образом убил старуху, молодую женщину и много детей. Чтобы организовать свою защиту, рабочий-пенсионер Валус влез долги на сумму в 60 000 долларов. Наконец, ему удалось получить из Германии документы, из которых явствовало, что в указанное время его вообще не был Польше, а он работал на баварском хуторе, где его помнили как «Францля». Обвинение рухнуло. Валусу просто повезло. Он остался на свободе, но Визенталь его разорил. Зато не повезло Ивану Демянюку, украинцу, работавшему до пенсии на автозаводе.

Ганс Петер Рульман в своей насыщенной фактами книге «Дело Демянюка» описывает, как из-за махинаций КГБ, министерства юстиции США и израильских властей этот невинный человек был заклеймен гнуснейшим убийцей всех времен. Лжедистория этого дела такова:

От большевистского ига, основанного на терроре и убийствах, ни один народ, пожалуй, так сильно не пострадал, как украинский. По оценкам, 8...10 млн. украинцев погибли в Гулаге, были казнены или умерли от голода в 1932...33 годах, который Сталин вызвал искусственно, чтобы сломить крестьянское сопротивление коллективизации. Неудивительно, что на Украине вермахт встретили в 1941 году с ликованием *. Так как многие работники большевистского аппарата насилия были евреи, то после прихода немцев и падения соввласти произошли страшные погромы, жертвой которых стали тысячи невинных евреев. С этим периодом у многих евреев связана ненависть к украинцам, на которых была возложена коллективная вина за погромы и убийства. (Если бы кто-нибудь объявил евреев виновными в красном терроре — а шесть главных начальников Гулага, названные у Солженицына, были евреями, — то обвиненные по праву запротестовали бы против принципа коллективной вины). Когда председательница организации «Американцы за права человека на Украине» в вежливом письме к Дову Бен Мейеру, спикеру израильского парламента, выразила озабоченность поведением органов юстиции Израиля в деле Демянюка, тот ответил [220]:

«Вначале я вообще не хотел отвечать на Ваше письмо, потому что со времен Богдана Хмельницкого у еврейского народа есть большие и определенные претензии к украинскому народу… Однако поразмыслив, я пришел к выводу — заявление, подобное Вашему, написанное американской гражданкой (даже если она украинка), нельзя оставить без ответа… Я советую Вам и Вашим друзьям, каждый день — а не только по воскресеньям — бывать в церкви и на коленях, до тех пор пока из них не пойдет кровь, просить прощения за содеянное Вашим народом нашему».

К чести Израиля надо отметить, что не все его граждане приветствовали расовую ненависть спикера парламента в духе «Штюрмера», и на расиста-фанатика с резкими словами обрушился Авраам Шифрин, писатель и бывший узник Гулага [221].

Вернемся к Украине периода второй мировой войны. Следуя идиотской доктрине о расовой неполноценности славян (которую, как показывает случай с украинцами, разделяет спикер парламента Израиля), нацисты совершили самую большую глупость во время войны. Вместо того, чтобы на равных сотрудничать с украинцами и русскими, что вызвало бы крах большевиков, они создали новый строй угнетения, погнали миллионы славян на принудительные работы и беззастенчиво грабили завоеванные территории. Не прошло и года, как нацисты полностью утратили доверие местного гражданского населения, и на Украине возникло партизанское движение, которое вело столь же мужественную, сколь и бесперспективную войну на два фронта, против немцев и против большевиков. Украинцам, готовым сражаться на стороне немцев, долгое время пришлось служить в роли вспомогательных сил. Лишь после того, как военная удача отвернулась от нацистов, они попытались выправить свою безумную политику и согласились на формирование украинской национальной армии. Но было уже слишком поздно.

Родившийся в 1920 году Демянюк попал в 1942 в плен. Чтобы не испытывать голод и тяготы в лагере для военнопленных, он вступил, как и многие его земляки, в украинскую эсэсовскую дивизию. По окончанию войны ему удалось избежал судьбы большинства его соратников, которых союзники выдали красным, а те их сразу отправили в Гулаг *.

Два года Демянюк работал в Германии в американской армии и в начале 1950-х годов выехал в США. Перед этим он вытравил эсэсовское обозначение группы крови, ибо иначе ему вряд ли удалось иммигрировать. Для Демянюка роковым стало участие в работе украинских эмигрантов. Чтобы очернить украинских эмигрантов как нацистов, прокоммунистические газеты постоянно писали об украинских «военных преступниках в США». «Юкраиниэн ньюс», просоветский журнал, занимаясь расследованием, нашел в поселке в Огайо, где жил Демянюк, 70 подобных «преступников» и выяснил, что некий Иван Демянюк в 1943 году в Собиборе убивал евреев газом. На Демянюка обратила внимание служба эмиграции США, которая послала в Израиль группу «следователей» с фотографиями различных украинских «нацистов» и там семеро «уцелевших в холокосте» вычислили Демянюка как «Ивана Грозного», палача Треблинки.