Боевой гимн - Уильям Форстен

— Вы, как всегда, попали в точку, мой доблестный полковник. И это лишний раз доказывает правоту моих слов.

Эта идиотская беседа отвлекла Джека от мыслей о предстоящем полете. Как бишь ее звали? Ливия? Да, это было приятное воспоминание.

— Топливо полностью загружено. Все двигатели прогреты, системы управления проверены. Имеется полный комплект боеприпасов для двух пушек. Фотокамера доставлена. Можем лететь. — Федор закончил чтение контрольного списка и выжидающе посмотрел на Джека.

— Где наш верхний стрелок?

— Здесь, сэр.

Рядом с лесенкой материализовался миниатюрный артиллерист.

— Сержант Степан Жаров к месту несения боевой службы прибыл, сэр, — доложил новый член их экипажа.

Джек смерил его оценивающим взглядом.

— Сколько тебе лет, парень?

— Восемнадцать, сэр.

«Он весит не больше ста фунтов, — подумал Джек, — и это здесь, на Валдении. На Земле было бы еще меньше». Петраччи выбрал юношу из дюжины кандидатов, претендовавших на это место. Джеку запомнилось его осыпанное веснушками лицо, с которого не сходила широкая улыбка. При мысли о том, в каких условиях стрелку предстоит провести этот полет, его чуть не стошнило. Большую часть времени русскому придется торчать в турели на самом верху дирижабля, где была расположена одна из новеньких, заряжавшихся с казенника двухфунтовок. А если в оболочке дирижабля появится дыра, стрелок должен будет покинуть свой насест и по паутине тонких шелковых строп подползти к пробоине и попытаться ее заделать.

Однако глаза Степана, устремленные на воздушный корабль, светились от восторга.

— Так, хорошо, Степан. Залезай наверх.

— Есть, сэр. Поднимаюсь на борт.

Невесть почему подчиненные Петраччи переняли морскую терминологию. Джек скрежетал зубами, но поделать с этим ничего не мог.

Степан мигом взлетел вверх по веревочной лестнице, и дирижабль слегка опустился под его весом.

— Федя, теперь ты.

— Удачи вам, парни, — напутствовал их О'Дональд.

Джек сердито уставился на Пэта. Среди авиаторов считалось дурным знаком желать друг другу удачи перед полетом, и ирландец это знал. Джек уже взялся за перекладину веревочной лестницы, как вдруг из-за ангара появился Готорн.

Широко улыбаясь, Винсент пожал Джеку руку.

— Молодцы, что смогли так быстро подготовиться к полету! — воскликнул он. — Эндрю придет в ярость из-за того, что мы его не дождались, но я скажу ему, что грех было не воспользоваться таким сильным попутным ветром.

Пэт хрюкнул и покачал головой.

— «Питерсберг» уже доставил на новую базу запасы топлива и материалов?

— Телеграмма с линии укреплений пришла час назад, — ответил Винсент. — Все прибыло в целости и сохранности.

— Надеюсь, мы обойдемся без этого, — произнес Джек. — Однако если с нами что-то случится, мы постараемся дотянуть до новой базы — все же она на триста миль ближе, чем эта.

Коротко отсалютовав Пэту и Винсенту, он вскарабкался вверх по трапу. Дирижабль нырнул вниз еще на несколько футов, и Джеку, как всегда, пришлось усилием воли утихомиривать свой желудок. Вечерний бриз подхватил «Летящее облако», и дирижабль начал потихоньку разворачиваться, словно огромный флюгер.

Джек ввалился в кабину и захлопнул крышку люка в полу. Согнувшись в три погибели, он подошел к креслу пилота и рухнул в него. Пристегнув кожаный ремень безопасности, Петраччи снял фиксирующие ремни с рулей направления и высоты и подергал штурвал вперед-назад и вверх-вниз. Бросив через плечо взгляд в отверстие кормового порта, он убедился, что оба руля работают нормально.

— Все двигатели к полету готовы, — доложил Федор.

Джек поднял глаза на два носовых пропеллера, десятифутовые лопасти которых медленно разрезали воздух в сорока футах у него над головой. Точно такая же пара двигателей была установлена и на корме.

— Степа, ты готов?

Юноша, сидевший на полу позади Федора, счастливо улыбнулся.

— Так точно, сэр!

— Похоже, ты и впрямь готов в лепешку разбиться, — пробурчал себе под нос Джек. — В прямом смысле.

Открыв левый иллюминатор, Петраччи высунулся из него по плечи, посмотрел на начальника наземной команды обслуживания и вскинул вверх сжатый кулак. Стоявший внизу человек отсалютовал и взмахнул двумя красными флажками. Это был сигнал носовой и кормовой наземным командам отпускать концы.

— Вверх до упора! — крикнул Джек, дернув на себя штурвал. — Все машины, средний ход.

— Все машины, средний ход! — повторил Федор.

Прямо перед Джеком располагались дублирующие рычаги управления всеми четырьмя двигателями. Латунные рукоятки щелкнули, и из четырех топливных баков в моторы начало поступать горючее. Через несколько секунд лопасти пропеллеров завертелись быстрее и превратились в сплошное пятно. Джек почувствовал, как возросла контролируемая им мощь. Нос дирижабля начал подниматься вверх, и, осторожно двигая рулем направления, Джек направил корабль прямо в поток вест-норд-веста.

— Все двигатели работают отлично, температура держится в норме, — сообщил ему Федор.

Джек до сих пор диву давался, имея дело с этим техническим чудом. Фергюсон каким-то образом ухитрился сделать так, что часть горячего воздуха, исходившего от двигателей, поступала на четыре установленных в кабине датчика, так что было сразу видно, какова температура машины. Эти датчики были не так точны, как термометры, прикрепленные непосредственно к двигателям, поэтому время от времени Федор должен был вылезать из кабины и по узким мосткам подползать к ним, чтобы сверить показания датчиков, а при необходимости и провести ремонт.

Нос корабля продолжал подниматься, и когда угол наклона составил сорок пять градусов, Джек зафиксировал руль высоты, так как при большем крене дирижаблю грозило падение. Земля быстро удалялась от них, и последним, что он успел заметить, была фигура Пэта, махавшего им вслед рукой, в которой была зажата бутылка водки.

Пол дирижабля слегка дрожал у них под ногами, и на лице Джека выступил пот, а к горлу подкатила тошнота. Он распахнул носовой иллюминатор, и в кабину хлынул прохладный воздух; два передних пропеллера служили мощными вентиляторами. Взяв лево руля, Джек медленно развернул корабль на юг. Их путь лежал через Великое море на юго-восток.

Дирижабль продолжал покачиваться на ветру. Не в силах дольше сдерживаться, Джек высунул голову в боковой иллюминатор, и его вырвало. Хватая ртом воздух, он успел заметить, как Пэт расхохотался и отхлебнул из бутылки.

— Чтоб тебя накрыло моей блевотиной, — простонал Джек. Вытерев пот со лба, он направил «Летящее облако» заданным курсом, стараясь не думать о том, что их ждет впереди.

Джим Хинсен буравил взглядом трясущегося от страха рабочего, стоявшего перед ним.

— Так ты утверждаешь, что все готово к побегу?

— Да, гакка.

— Ты знаешь подробности?

— Нет, гакка. Знаю только, что побег назначен на эту ночь. Чернокожие — я слышал, как двое из них говорили об этом. Я справлял большую нужду за угольной кучей, и они меня не видели.

Хинсен с трудом сдержал довольную улыбку. «Гакка» было почтительным обращением к члену орды, и то, что чин употребил его в разговоре с ним, свидетельствовало о неслыханно высоком статусе Джима.

— Ты ведь не забыл, что завтра Праздник Луны? Если ты солгал мне, я позабочусь о том, чтобы ты попал на стол Карги.

Чин задрожал, как осиновый лист. По сравнению с изуверствами, которыми развлекал себя Карга, смерть на медленном огне была желанным исходом.

— Кто их вождь?

Рабочий замешкался с ответом.

— Кто? — взревел Джим.

— Янки.

— Шудер?

Чин неуверенно поднял на него глаза.

— Один из этих черных сказал: «Янки отдал приказ». Больше я ничего не знаю, гакка.

Хинсен улыбнулся. Десять лет он ненавидел этого человека, и скоро его мечты о мести претворятся в жизнь!

— Если все это правда, тебя освободят от работы на «беличьем колесе». Если же нет… — Не закончив фразы, Джим жестом отослал чина из комнаты.

Хинсен принялся обдумывать свои дальнейшие действия. Он не мог просто сообщить Карге эту новость. Если он так поступит, а слова чина обернутся ложью, Джиму придется дорого за это заплатить. Если рабочий сказал правду, то Карга припишет себе всю заслугу в раскрытии заговора, и Хинсен останется ни с чем. Но он не мог идти и к Гаарку, не зная, вранье все это или нет.

У него был еще один вариант — самому отправиться на фабрику. По распоряжению кар-карта Хинсен был свободен в своих перемещениях и мог это сделать, но одно его присутствие в лагере вызвало бы пересуды. Если Ганс и впрямь задумал устроить сегодня побег, то появление Хинсена заставит его переменить свои планы, и Джим опять-таки окажется с пустыми руками. Нет, лучше дождаться темноты. У него будет еще полно времени для действий.