Черный Город - Фернандо Гамбоа

— Менгке рассказать один раз много годы назад, что дорога в ад начинаться между клыки Тарераимбу.

— Вот так вот просто? — спросил профессор. — Ты уверен?.. Мне еще тогда показалось, что наш друг Менгке не хочет, чтобы кому-то стала известна дорога в Черный Город.

— Менгке рассказать один вечер, после того как выпить много chicha[31], — лукаво улыбнулся туземец, — и на следующий день он ничто не помнить.

— Может, он и не соврал, — задумчиво произнесла Касси, — тем более что эти две каменные глыбы в самом деле похожи на два клыка.

— Да, похожи, — присмотревшись к каменным глыбам, согласился профессор, — но это еще ничего не означает.

— Кстати, — вмешался в разговор я, — могу сообщить вам, что, по моим подсчетам, мы уже проплыли пятьдесят километров в направлении севера, и теперь нам следовало бы двигаться на запад. Поэтому… — Я кивнул в сторону каменных глыб.

— Ну что ж, все указывает на то, что это и есть путь, по которому нам следует идти, — сказал профессор. — Поэтому давайте больше не будем тратить время на разговоры и побыстрее пойдем вперед.

Затем, не давая всем остальным, да и самому себе тоже, времени на какие-либо дальнейшие размышления, профессор протиснулся между «клыками Тарераимбу», и вслед за ним тут же устремился Иак.

Я с Касси обменялся быстрым взглядом, понимая, что, углубляясь в джунгли, мы тем самым отдаляемся от реки — единственного пути, по которому можно было бы выбраться из сельвы. Но нам также было известно и то, ради чего мы сюда вообще приехали, а потому, не сказав друг другу ни слова и лишь тяжело вздохнув, мы двинулись за Иаком, уже исчезнувшим за каменными глыбами.

31

Продвигаться в направлении, которое показывал нам компас Джека Фосетта с выгравированной на нем буквой «W», означавшей «west», то есть запад, было для нас намного труднее, чем идти вдоль берега реки по извилистой тропинке, несмотря на то что мы то и дело наталкивались на какое-нибудь препятствие, поэтому теперь мы шли вслед за Иаком гораздо медленнее, отводя в стороны или же разрубая своим мачете лианы, продираясь сквозь густые, похожие на живую изгородь кусты. К тому же нам приходилось внимательно следить за тем, куда ставить ноги и за что можно браться руками, поскольку в таких зарослях рано или поздно мы наверняка наткнулись бы на какую-нибудь ядовитую змею, которой наше появление здесь явно не понравилось бы.

Хотя мы шли налегке, без багажа, тот утомительный ритм, с которым мы продвигались вперед, преодолевая густые заросли, через узкие проходы, прорубаемые при помощи мачете, начал нас постепенно выматывать, и всего лишь через пару часов хождений по джунглям наш энтузиазм сменился напряженным молчанием, нарушаемым лишь звуками ударов клинка мачете по ветвям деревьев и по лианам. А вскоре это молчание уступило место беспрестанному фырканью, сопению и хмыканью, которые, как я знал по своему жизненному опыту, были предвестниками открытого проявления недовольства.

— Мне кажется, нам следует немного отдохнуть, — сказал я, касаясь рукой плеча Иака, который шел, обливаясь потом, впереди.

Туземец посмотрел сначала на меня, а потом на моих спутников, бредущих позади, и, увидев, каким подавленным был профессор Кастильо, молча кивнул. Затем он расчистил от растительности участок размером с небольшое иглу[32], и мы все четверо в полном изнеможении уселись на корточки, стараясь при этом выглядеть бодрыми. Поскольку нас со всех сторон, в том числе и сверху, окружали густые заросли, через которые почти не проникал солнечный свет, мы сидели в гнетущем полумраке и едва могли различить лица друг друга. Иак молча достал из своей сумки несколько длинных и узких кусков копченого мяса и дал каждому. Мясо было жестким, как подошва ботинка, и от него исходил легкий запах гнили, но я, не став спрашивать, что это вообще за мясо, начал его есть, неожиданно почувствовав сильный голод.

— Сколько, ты говорил, было километров до того места, которому соответствуют координаты города Z? — спросил профессор, пытаясь оторвать зубами такой кусочек мяса, который он смог бы прожевать.

— Это были всего лишь приблизительные вычисления, — сказал я, уклоняясь от ответа на заданный мне вопрос. — Думаю, нам не стоит воспринимать их, как…

— Сколько? — не унимался профессор.

— От реки — восемь или девять километров… А может, и десять.

— А мы за два часа изнурительной ходьбы прошли… — профессор посмотрел на узенький проход, который мы проложили при помощи мачете в зарослях, — около пятисот метров.

— А мне кажется, что метров триста, не больше, — уныло заявила Касси.

— Ну что ж, не весь наш путь будет таким, — сказал я, начиная беспокоиться по поводу того, какой оборот принимал разговор.

— Ты этого знать не можешь, — возразил профессор.

— Вы правы, я этого не знаю. Однако если мы станем хныкать из-за трудностей, с которыми столкнулись, это нам вряд ли чем-то поможет. — Я махнул рукой в сторону зарослей. — А потому, если это наша единственная дорога, мы пойдем по ней — и точка. Если мы станем выражать недовольство, нам от этого легче не станет. И если придется проложить свою собственную тропинку, мы ее проложим.

Профессор огляделся по сторонам, словно бы желая еще раз удостовериться, куда это нас угораздило забраться.

— Хм… Именно это меня как раз и беспокоит. Тут ведь явно очень долго никто не проходил, а значит, не проходила и Валерия.

— Экспедиция вашей дочери, уважаемый проф, вполне могла отправиться совсем по другому маршруту, — заметил я. — Кстати, если у них имелся GPS-навигатор, они, возможно… или нет… они наверняка пошли к своей цели по прямой линии, а не стали, как мы, тащиться окольным путем.

Профессор, судя по выражению его лица, стал напряженно размышлять над моими словами, чтобы, по всей вероятности, заставить себя согласиться со мной.

— Профессор, — сказал я, пристально глядя на него, — ваша дочь Валерия находится где-то в той стороне. — Я показал на запад. — И мы обязательно разыщем ее, даже если нам придется для этого прорубить своим мачете проход через всю эту чертову амазонскую сельву. Так что перестаньте паниковать и искать всевозможные «но», потому что, если мы не приложим максимум усилий, у нас ничего не получится. Это я вам говорю из своего собственного опыта.

В голубых глазах профессора за грязными стеклами его очков сверкнули искорки затеплившейся надежды.

— Ты прав, — согласился он и резко встал. — Я повел себя как полный идиот.