Загадка сапфирового креста - Анна Устинова

– Подумаешь, – ее слова ничуть не обескуражили Герасима. – Все равно она явно была не цыганкой.

– Ну, если Герочка так решил… – с ангельским видом изрекла Варвара.

– Не я решил, а факты утверждают, – гнул свое Каменное Муму.

– Да-а, да-а, – ехидно протянула Варвара. – Ты, Герочка, ведь там был и все видел. Одному только удивляюсь: как же ты Ольгу нашу не уберег!

– Оставь свои шуточки, – проворчал Герасим. – Не обязательно где-то быть. Надо просто логически мыслить. Наша Ольга никогда бы не повела цыганку к себе домой.

– Но она же тогда уже находилась под гипнозом, – возразила Марго. – А под гипнозом даже ты, Герочка, кого угодно домой приведешь.

– Ну, за Герочку можно не беспокоиться, – хохотнула Варя. – Даже если он кого и приведет, дедушка все равно выгонит.

– Это точно, – в свою очередь развеселился Луна. – На Льва-в-квадрате никакой гипноз не подействует.

Дедушка Муму, Лев Львович Каменев, много лет возглавлял крупную научную лабораторию, однако недавно был отправлен на пенсию. Сил у дедушки оставалось еще очень много. И вот, лишенный привычного ритма жизни, а главное, многочисленных подчиненных, которые у него все как один ходили по струночке, Лев Львович принялся руководить домашними. Сын и невестка, однако, к большому негодованию Льва-в-квадрате, в основном находились вне зоны его досягаемости, зато Герасим был рядом. И на него щедро изливалась вся невостребованная энергия деда. Куда более щедро, чем этого хотелось бы самому Герасиму.

– При чем тут мой дедушка? – заорал он на Луну.

– Да, в общем-то, ни при чем, – лицо Павла расплылось в улыбке. – Просто твой Лев-в-квадрате сам кого хочешь загипнотизирует.

– Ну и что, – угрюмо сказал Герасим. – По-моему, нас в данном случае интересует не мой дедушка, а наша классная.

За разговором они медленно пересекли школьный двор и, выбравшись на улицу Правды, дошли до Ленинградского проспекта. Здесь они остановились. Девочкам, Ивану и Герасиму надо было поворачивать налево, к дому восемнадцать, а Луне – направо. Он жил в доме номер двадцать шесть.

– Ну? Расходимся? – осведомился он у друзей. – Я лично предлагаю по-быстрому пообедать, а через час встретиться у меня. Там спокойно и обсудим, что делать дальше.

Так и решили. Однако обстоятельства сложились несколько по-другому. Не успели ребята явиться домой, как их всех по очереди обзвонила Марго.

– Бабушка уехала к двоюродной сестре, – сообщила она по очереди каждому из четверых друзей. – Пробудет там до самого вечера. Двоюродная сестра подвернула ногу. Теперь бабушке надо снять ей адскую боль. Поэтому давайте лучше встретимся у меня. Заодно вместе пороемся в бабушкиных книгах по гипнозу.

Иван, Луна и Варвара появились в квартире Марго почти одновременно. Девочка провела их в просторную гостиную.

– Пр-ривет! – немедленно раздался хриплый скрипучий голос. – Кар-раул! Огр-раничение пр-рав!

И огромный зеленый попугай с ярко-красным хвостом выразительно потряс клювом прутья собственной клетки.

– Ничего, ничего, посиди там чуть-чуть, Птичка Божья, – ласково обратилась к нему Маргарита. – Скоро я тебя выпущу.

– Ага, – хихикнула Варя. – Как раз к приходу Герасима. Муму так обрадуется.

Остальные засмеялись. С попугаем по имени Птичка Божья у Каменного Муму сложились крайне напряженные отношения. Попугай почему-то невзлюбил его с первого взгляда. И когда Герасим бывал у Марго, попка изо всех сил старался оскорбить его как словом, так и делом. Герасим воспринимал врага на полном серьезе. Особенно почему-то задевали его тирады попугая. Впрочем, когда Птичка Божья кусался, Герасиму это тоже совсем не нравилось.

Ситуация осложнялась тем, что Ариадне Оттобальдовне, души не чаявшей в Птичке Божьей (кстати, чувство это было вполне взаимным), очень не нравилось, когда ее любимца сажали в клетку. Поэтому днем попугай чаще всего беспрепятственно разгуливал по квартире. И во время визитов Каменного Муму мог атаковать его практически с любой позиции. Вот почему Герасим старался бывать у Марго как можно реже, и Команда отчаянных обычно собиралась у Луны. По словам Герасима, «там гораздо безопасней».

– А кстати, где Муму? – спросил Иван.

– Видишь ли, Ваня, – кинула на него ехидный взгляд Варвара, – по-моему, он опаздывает.

– Небось Лев-в-квадрате загрузил наше Каменное Муму каким-нибудь важным поручением, – усмехнулся Луна.

– Или Каменное Муму надевает бронежилет против Птички Божьей, – предположила Варя.

Не успела она это произнести, как в дверь раздались три настойчивых звонка.

– Видите, с бронежилетом он уже справился, – веселился Иван.

Марго побежала открывать. Мгновение спустя в столовую вихрем ворвалось какое-то очень маленькое черное существо. Оно тут же кинулось к клетке с Птичкой Божьей и заливисто залаяло.

– Это еще что такое и откуда? – Иван в изумлении смотрел на маленькую пучеглазую собачку.

Попугай тоже покосился на моську, и взгляд его был исполнен отвращения.

– Птир-родактиль, – упирая на букву «и», произнес Птичка Божья.

Тут как раз в комнату вошли Маргарита и Каменное Муму.

– Эх ты, неуч! – Герасима немедленно охватил обличительный пафос. – Уж если употребляешь умные слова, то хоть правильно их выговаривай. Не птиродактиль, а птеродактиль.

– Ты, Герочка, просто его не понял, – вступилась за Птичку Божью Варвара. – Птеродактиль – это, как нам всем известно, такое древнее, большое и с крыльями. А попугай имел в виду твоего милого Арчибальда. Значит, был совершенно точен, сказав, что он «пти». Ведь по-французски «пти» означает маленький.

– Гер-расим – птер-родактиль, – на сей раз Птичка Божья выговорил слово совершенно правильно. И, расхохотавшись басом, добавил: – Кр-репость пала!

Арчибальд, будто поняв, что хозяину нанесено оскорбление, вновь залился лаем и даже попытался допрыгнуть до клетки. Птичка Божья внимательно следил с высоты за маневрами мелкого пса. Затем вдруг оглушительно залаял. Можно было подумать, что в клетке сидит не попугай, а страшный ротвейлер.

Арчибальд жалобно взвизгнул и, поджав огрызок хвоста, ретировался за спину Герасима. Там он почувствовал себя в безопасности и вновь принялся склочным визгливым голосом читать нотации попугаю. А Птичка Божья продолжал лаять голосом ротвейлера.

– Дур-рдом, – тоном Птички Божьей проскрипела Варвара.

– Зачем ты притащил его? – напустилась Марго на Герасима. – Они ведь теперь не дадут нам даже подумать.

– Я был вынужден, – Каменное Муму начал оправдываться. – У дедушки сегодня температура. Угораздило же его простудиться. Вот он меня и послал выгуливать своего Арчибальда. А дед это делает не меньше двух часов. Согласно какой-то там теории, карликовым пинчерам длительные прогулки полезны и способствуют их долголетию.

– Чьему долголетию это способствует – еще большой вопрос, – глядя на Ивана, фыркнула Варя. – Они ведь как гуляют – дедушка ходит, а Арчибальд сидит у него за пазухой.

– Да-а? – удивился Иван.

С Луной, Муму, Марго и Варварой он познакомился всего месяц назад, когда переехал в дом восемнадцать по Ленинградскому проспекту и начал учиться в восьмом «А» классе экспериментальной авторской школы «Пирамида». Поэтому дедушку Каменного Муму он еще ни разу не видел и тем более понятия не имел, каким образом тот выгуливает свою любимую собаку.

– Я ровным счетом ничего не преувеличиваю, – продолжала Варвара. – Арчибальд выходит на улицу, если так можно выразиться, прогулки ради, ну а то, зачем выводят остальных собак, он делает дома. С этой целью Лев-в-квадрате купил своей дорогой собачке кошачий туалет.

– Чего ты несешь, Варвара! – покраснел Герасим.

– Голую правду, – ухмыльнулась девочка.

– Ничего подобного, – с жаром заспорил Муму. – Дедушка носит Арчибальда за пазухой только в холодные дни. А летом он сам бегает.

– Кто, дедушка? – Ивана разбирал смех.

– Ну вас! – Герасим с безнадежным видом махнул рукою.

– Абер-рация зр-рения, – перекрикивая пронзительный лай Арчибальда, вмешался в беседу друзей Птичка Божья.

– Слушай, Герасим, – взмолилась Марго, – уйми свое чудище.

– Интересно, как? – проворчал Муму.

– Тебе виднее, – отозвался Иван. – Твоя, между прочим, собака.

– Не моя, а дедушкина, – уточнил Муму.

– Способ есть, – сказала Варвара. – Давайте запрем Арчибальда в другой комнате.

– Арчибальд не любит сидеть один, – запротестовал Муму. – Он будет плакать.

– По-моему, он и без того в истерике, – отметила Варвара. – А из другой комнаты, по крайней мере, нам не так слышно.

– Истер-рика, истер-рика! – с удовольствием повторил новое для себя слово Птичка Божья. И, видимо, вспомнив какую-то экономическую или политическую передачу, которую смотрел по телевизору вместе с бабушкой Марго, добавил: – Кар-рдинальное р-решение вопроса!