Пещера Лейхтвейса. Том первый - В. Редер

— Да, Лора, — ответил Лейхтвейс, и в глазах его засиял луч искренней, теплой любви, — они могли бы пытать меня, предать смертной казни, но я все-таки не выдал бы нашей тайны. Что сказали бы жалкие сплетники и клеветники, если бы только узнали, что графиня Лора фон Берген, самая добродетельная, самая гордая из всех придворных фрейлин, которую за красоту ее прозвали «жемчужиной Рейна», любит человека, занимающего при дворе такое ничтожное место. Человека, у которого нет ничего, кроме чести и огромной любви и преданности к тебе, моя Лора.

Она крепко обняла его и поцеловала.

— Скажи мне, в кого ты тогда стрелял? — спросила она. — В кого ты целился в ту ночь? Я ведь до сих пор не знаю этого.

— Я разрешу эту загадку, — резко произнес Лейхтвейс. — Пуля была предназначена для графа Сандора Батьяни, твоего жениха, который, спрятавшись в кустах, подслушивал нас. Я хорошо видел его перекошенное от злости лицо. Меня охватила такая ненависть к нему, что я потерял всякую власть над собою и выстрелил в похитителя моего счастья. Но благодаря странной случайности пуля моя не попала в графа, а угодила в пробегавшего в этот момент за кустами оленя. Граф бросился бежать, а меня схватил лесничий со своими помощниками. Они как раз выслеживали этого оленя. И вот завтра, — глухим, надорванным голосом продолжал Лейхтвейс, — завтра меня запрут в тюрьму, и я навсегда лишусь своей Лоры.

Прелестная девушка подняла руку.

— Этого не будет! — воскликнула она. — Клянусь тебе нашей любовью и ясным светом озаряющей нас в этот момент луны, что я не допущу этого. Ты будешь свободен, мой Гейнц, а я, Лора фон Берген, буду твоей женой.

— Моей женой, — с блаженной улыбкой повторил Лейхтвейс, — моей дорогой, ненаглядной женой.

Слезы счастья и радости полились из его глаз.

— Теперь выслушай меня, — продолжала она, сильно волнуясь, — каждая минута дорога, мы должны действовать решительно. Палач спит, в его кармане находится ключ от твоих оков. Погоди — я возьму у него ключ.

— Лора! Ты для меня решаешься на кражу?

— Ты ведь страдал и мучился из любви ко мне. Ты сделал в тысячу раз больше, чем делаю я теперь.

Тихо подкралась она к палачу, спавшему крепким сном на лестнице ратуши. Оглянувшись кругом, осторожно запустила руку в кожаную сумку, висевшую у него на поясе. Красный Мартин безмятежно улыбался. Видел ли он хорошие сны или быть может только притворялся спящим, дабы дать возможность любящей белокудрой красавице спасти его друга. Веселого Гейнца? Так или иначе, но Лора благополучно вытащила ключ из сумки палача, и, спустя несколько минут, оковы с легким звоном упали с ног и рук Лейхтвейса.

Он был освобожден! Он может теперь покинуть позорный столб. Радостно обнял он Лору, и губы их слились в долгом, жемчужном поцелуе. Он с восторгом глядел в темные и полные страсти глаза самоотверженной девушки, не побоявшейся тайком пробраться на площадь, чтобы утешить и помочь освободиться своему возлюбленному.

Наконец Лора опомнилась.

— Нужно расстаться, — прошептала она, — через неделю мы вместе навеки. Беги в горы, Гейнц, поживи у кого-нибудь из твоих друзей, которых у тебя там много. Вот возьми этот кошелек с золотом, он пригодится тебе. Через неделю должна состояться моя свадьба с графом Батьяни. Чтобы обмануть окружающих, я для виду соглашусь на все. Но когда граф отвезет меня в свой замок, ты должен быть наготове, чтобы увезти меня. Я пойду за тобой, куда ты прикажешь, я буду делить с тобой и горе и нужду, я буду работать. Если нужно, мы убежим с тобой в Америку и там начнем новую жизнь. Мы продадим мои драгоценности и таким путем добудем необходимые средства. Графиня Лора фон Берген умрет, а Лора, жена Лейхтвейса, будет счастливейшим созданием в мире.

— И пусть мне тогда завидуют боги. Прощай, дорогая. В нашу брачную ночь я приду за тобой.

— Пусть свет осуждает меня! — воскликнула Лора в слезах. — Господь видит мое сердце, он знает, что иначе я поступить не могу. С тобою я буду жить, с тобой я и умру!

Еще раз прижала она его к своей груди, и еще раз слились их уста.

Вдруг среди ночной тишины раздалась команда, послышались шаги приближающегося отряда солдат, и мерцающий свет факелов озарил часть площади. Во мраке выступила фигура графа Сандора Батьяни, быстро приближавшегося к ним во главе отряда солдат.

Лора быстро скрылась за выступом стены ратуши. Лейхтвейс поспешно намотал на руки цепи. Палач тоже встрепенулся и вскочил на ноги. Все они стали ждать объяснения внезапного появления графа Сандора.

Венгр поднялся по ступеням к главному входу ратуши, бросил недоверчивый взгляд в сторону осужденного, передал палачу запечатанный пакет и заявил:

— Приказ Его Высочества владетельного герцога. Так как существует подозрение, что браконьера Лейхтвейса попытаются сегодня ночью освободить, то наказание его у позорного столба прекращается и преступник будет теперь же препровожден мною в тюрьму. Палач города Висбадена, я требую выдачи пленника.

Тихий стон вылетел из измученной груди Лоры фон Берген, которая стояла за углом и была близка к обмороку.

«Все погибло, — подумала она, — погибло навеки. Из тюрьмы ему не уйти, и мне остается одно: или покориться нелюбимому человеку, или же искать смерти в волнах Рейна».

Красный Мартин тоже печально покачал головой. Приказу надо было повиноваться.

— Снимите у него кандалы с ног, — приказал граф Сандор, — а на руках оставьте. Впрочем, — прибавил он насмешливо, — при первой же попытке к бегству он будет убит. Ружья солдат заряжены боевыми патронами, и я уже отдал соответствующее распоряжение.

Палач сделал вид, будто исполняет приказание графа. Он сразу заметил, что оковы были уже сняты с Лейхтвейса. Но он не обмолвился ни единым словом и только, улучив момент, быстро шепнул осужденному:

— Не унывай, Гейнц! Бог видит правду. Если на то будет Его воля, Он выведет тебя и из тюрьмы.

Лейхтвейс был раскован. Солдаты окружили его и двинулись к тюрьме. Рядом с ними шел граф Сандор со шпагой в руке.

Так прошли они через площадь. Лейхтвейс еще раз оглянулся на позорный столб, где он страдал и где в то же время еще так недавно испытал столько счастья и сладостных надежд. Вдруг ему показалось, что он видит свою возлюбленную, озаренную светом луны. Она простерла к нему руки и затем скрылась.

Солдаты свернули на одну из боковых улиц. Быстро шли они вперед, и вскоре печальное шествие вышло на ту улицу, где была расположена тюрьма. В немой тоске несчастный пленник взглянул на гору Нероберг, высившуюся в призрачном свете луны над красивой долиной, лежавшей в тени.