Белль и Себастьян - Николя Ванье

Сезар нахмурился.

— Что с ним?

— Это все Зверюга! Она на него напала!

— Та самая?

Не стерпев, что историю расскажут за него, Андре перестал стонать.

— Напала среди бела дня! — не без бравады заявил он. — Прыгнула на меня раньше, чем я успел схватиться за ружье! А у меня, как назло, руки были заняты! А она как скакнет! Но стоило Паоло вскинуть ружье — и она тут же удрала.

Паоло кивнул в знак согласия и добавил, что ружье у него даже не было заряжено, но Зверюга, видно, знает, чего ждать от ружья, потому ее сразу и след простыл.

— Видел бы ты ее! Настоящее чудище — огромное, глаза адским огнем горят! А зубы какие ужасные…

Забыв о боли, Андре выпучил глаза и быстро закивал. На смену страху и боли пришло абсурдное чувство превосходства. Еще бы! Он ведь живым вырвался из пасти демона, уже несколько недель наводившего ужас на весь регион! Мэр, как всегда обстоятельный и практичный, умерил его пыл.

— Хвастаться будешь потом, а пока надо почистить твою рану.

Сезар впустил их в дом и указал рукой на дубовый стол. Не слушая протестов раненого, который уже успел вообразить, что ему, как солдатам в 1914-м, сейчас отрежут ногу, охотники уложили его на грубо обтесанную столешницу. Хозяин дома зажег масляную лампу, чтобы можно было лучше рассмотреть рану. Решительным движением он разорвал окровавленную штанину и освободил место укуса. Рана была глубокая, чуть повыше щиколотки. Приходилось признать, что челюсти у Зверюги и вправду мощные… Сезар даже присвистнул от удивления. Потом сходил за жестяной коробкой: в ней он хранил бинты, заживляющую мазь, иголки, моток ниток и старый пинцет, которым обычно вынимал занозы. В первую очередь нужно было остановить кровь и продезинфицировать рану. Он порылся в кармане, молясь про себя, чтобы во фляге осталось немного водки. Ведь если не повезет, ему придется при всех идти в чуланчик… Слава Создателю, он выпил не всё! Невзирая на протесты Андре, у которого лицо стало желтым как воск, Сезар сделал остальным знак держать его и вылил остатки спиртного на рану. Андре взвыл от боли.

— Черт побери, разве можно так орать! — прикрикнул на него Сезар. — Перестань сейчас же, у нас уши заложило от твоего крика! Хвалиться-то ты мастер…

— Если бы эта Зверюга не напала на меня исподтишка, я бы уложил ее первой же пулей!

— Ну да, ну да, если уж надо подстрелить беззащитную козу на горном карнизе, так ты у нас лучший…

— Ты о чем, Сезар?

Сказано это было сердитым тоном, но по бегающим глазам мэра старый пастух понял, что его подозрения справедливы.

— А разве не вы подстрелили козу в горах часа три назад?

— А откуда ты знаешь, что это была коза, а не козел? — проскулил со стола Андре. — Она ведь упала в пропасть.

— Мы с Себастьяном подобрали ее козленка, вот откуда я знаю! А еще я знаю, что когда собираюсь подстрелить добычу, то мне не надо идти пересчитывать у нее сосцы, чтобы понять, самка это или самец. Так что не вздумай хвалиться, будто справился со Зверем, или я всем расскажу, что ты не умеешь отличить мальчика от девочки! Хорошо же тебя приветят на осенних гуляньях, когда захочешь пригласить даму на танец!

Сезар засмеялся, и мэр поспешил вмешаться, чтобы не случилось ссоры. Марсель заметил — настроение у старого пастуха сегодня отвратительное. Характер у Сезара не сахар, однако, несмотря на это, он оставался лучшим охотником и следопытом в деревне, и ссориться с ним было не с руки, тем более в такие неспокойные времена.

— Сезар!

— А что Сезар? Ты ведь там был и не вмешался! И какие же вы после этого охотники?

— Сейчас не время…

— У вас никогда не время!

Однако Сезар совладал с собой, понимая, что еще немного — и он перегнет палку. Чтобы чем-то себя занять, старик снова склонился над раной. Кровотечение прекратилось, самое необходимое сделано. Края раны были чистые, ярко-красного цвета, но нужно было еще наложить швы, потому что зубы Зверя глубоко впились в тело. Не обращая внимания на гримасы Андре, он чистым бинтом перевязал ему щиколотку, нажимая при этом чуть крепче, чем было необходимо: соблазн наказать болвана оказался слишком силен. Теперь, когда рана очищена и забинтована, горе-охотника донесут до деревни, и Гийом ему зашьет ее. Не из любопытства, а чтобы нарушить неловкое молчание, Сезар спросил:

— Вы были на хребте Гуржон?

— Нет. А эта Зверюга совсем обнаглела! Она напала на нас, когда мы возвращались назад, на тропе Глантьер. Появилась словно бы из воздуха и набросилась!

— Боже милосердный!

Лицо у старого пастуха стало таким же белым, как у раненого. Несколько мгновений он не мог шевельнуть ни рукой, ни губами. Словно наяву он видел мальчика, который беззаботно идет по тропинке прямо навстречу разъяренному зверю! Страх стиснул ему сердце. Ведь он сам, сам послал Себастьяна туда, только ради того, чтобы выпить спокойно! Не помня себя от тревоги, Сезар попытался схватиться за стол, чтобы не упасть. Мэр, увидев, как он переменился в лице, вовремя успел его подхватить.

— Сезар, что с тобой? Тебе плохо?

— Себастьян! Он пошел туда… по тропе Глантьер. Минут пятнадцать назад.

— Пресвятая Богородица!

Огорченные охотники переглянулись. Они видели, что делает Зверюга с овцами. Видели вспоротые животы, разбросанные по траве еще теплые внутренности, растерзанные глотки… Если Себастьян попадется ей в когти, он пропал…

4

Себастьян сбежал вниз по склону и даже не запыхался — от радости, что у них получилось спасти козленка, у него словно бы выросли крылья. Летом он почти каждый день помогал деду с отарой, поэтому каждый камешек, каждый выступ на этой дороге был ему знаком. Мальчику очень нравилось всюду следовать за Сезаром, но почти также сильно он нуждался и в моментах одиночества, когда ничто не мешало ему знакомиться с окружающим миром. Временами Себастьяну хотелось превратиться в орла, взмыть над вершинами, перелететь через горы, через границы и оказаться в Америке…

Вначале тропинка привела его к озеру, берега которого облюбовала большая колония сурков, потом углубилась в старый сосновый бор, полный таинственных шорохов и потрескиваний. Когда лес закончился, мальчик оказался у горной речки. Километрах в четырех вниз по течению раскинулась долина Сен-Мартен. Поблизости был маленький мостик, но река в летнее время сильно обмелела, и Себастьян решил перейти ее вброд. Обросшие водорослями камни оказались скользкими, поэтому посредине потока мальчик поскользнулся, чудом удержался на ногах и заливисто рассмеялся, переполошив стаю перепелок. Перебравшись на другой берег, он решил ненадолго задержаться возле своего любимого валуна. Спешить было некуда, хоть ему и не терпелось рассказать Анжелине о сегодняшнем приключении. Себастьян представил себе, как округлятся от изумления ее губы и как она обрадуется, когда узнает, что они с дедушкой спасли козленка. День сегодня получился просто прекрасный, такой, когда хочется загадать желание. Если бы только Она смогла приехать… Если не сейчас, то хотя бы на Рождество. Это был бы такой замечательный подарок! Помечтав еще немного, Себастьян вскочил на ноги и стрелой помчался дальше.

Выйдя на тропу Глантьер, которая шла вдоль реки, он замедлил шаг: подъем здесь был очень крутой. Необычный звук привлек внимание мальчика, поэтому он остановился и прислушался. Почти в ту же секунду на тропинку выскочил кролик. Проводив зверька глазами, Себастьян спросил себя, кто мог так сильно его испугать. Кролик удирал словно от огня. Встревожившись, мальчик затаил дыхание и прислушался. Что-то приближалось, Себастьян это чувствовал. И этот звук… Он похож на чье-то прерывистое дыхание. Мальчик посмотрел вверх…

Впереди, в том самом месте, где тропинка сворачивала в узкий каменный коридор, сидела Зверюга. Морда у нее была вся в крови, между передними лапами лежал убитый кролик. Стоило зверю почувствовать, что на него смотрят, как тело его сгруппировалось для прыжка. Оскалив зубы, Зверюга угрожающе зарычала. Себастьян очень испугался, что не помешало ему, однако, заметить: это точно не волк и не исчадие ада, а собака — огромный пес с густой, темной, взъерошенной шерстью. Зверюга рыкнула громче, словно предупреждая о неминуемой атаке. Но Себастьян не отступил ни на шаг. Взгляды мальчика и собаки встретились. Страх тут же улетучился, осталось только восхищение. Это был самый красивый зверь из тех, что ему довелось видеть, и самый дикий, к которому ему когда-либо удавалось приблизиться! Одного прыжка этому псу хватит, чтобы сбить его с ног и сожрать как кролика! Однако Себастьян не задрожал, нет. Не моргая он смотрел Зверюге в глаза и думал только о том, какая она замечательная и сильная. Мало-помалу рычание утихло, а потом и совсем смолкло, оставив после себя только эхо, словно бы в напоминание, что опасность еще не миновала. Зверюга первой нарушила очарование момента, шагнув вперед и прикрыв собой убитого кролика. При этом она не сводила с Себастьяна глаз. Теперь их разделяло не больше трех метров. Напряжение, казалось, повисло в воздухе. По спине мальчика пробежал холодок. Нужно было что-то предпринять. Повинуясь внезапному порыву, Себастьян проговорил тихим голосом: