Виртуальный меч Сталина - Евгений Темежников

20‑мм авиапушки были уже в 1941 г. (правда немного), и возможно были эффективны против легких танков. Их эффективность против КВ и Т-34 сомнительна. Попасть же бомбой в движущийся танк маловероятно даже асу. Притом описаны случаи, когда КВ выдерживали даже прямое попадания фугасных авиабомб.

Танки.

«На Востоке у русских долгое время было мало танков, и их радиооборудование было неудовлетворительным. Однако, через несколько месяцев после начала войны у русских появился танк Т-34, который своей броневой защитой, вооружением и проходимостью значительно превосходил немецкие танки. Вначале с ним могли вести борьбу только 88‑мм зенитная пушка и 105‑мм полевая пушка… Самый опасный враг танков — танки противника. Поэтому с появления на поле боя танков противника всякий другой бой должен прекратиться и все средства следует обратить на уничтожение танков» [Гудериан, 3, с.338–339, 347].

«При оценке отрицательного опыта противотанковой обороны в военной литературе послевоенного периода часто приходят к выводу, высказанному одним американским командиром дивизии: «Вторая Мировая война, по видимому, показала, что для борьбы с танком необходим танк». Бесспорно, танк является самым эффективным противотанковым средством» [Миддельдорф, 9, с.289–290].

«Танк Т-34 произвел сенсацию. Этот 26-тонный русский танк был вооружен 76,2‑мм пушкой (калибр 41,5) снаряды которой пробивали броню немецких танков с 1,5–2 тыс. м, тогда как немецкие танки могли поражать русские с расстояния не более 500 м, да и то лишь в том случае, если снаряды попадали в бортовую и кормовую часть танка Т-34» [Шнейдер, 20, с.302].

Общее заключение.

«Наши противотанковые средства того времени могли успешно действовать против танков Т-34 только в особо благоприятных условиях» [Гудериан, 3, с.318].

«У немцев же неподготовленность к противотанковой обороне стала очевидной с появлением и непрерывным ростом количества русских танков Т-34. Танк Т-34 уступал немецкому танку Т-IV, состоявшему на вооружении в первые годы Русской кампании, по качеству вооружения и оптических приборов. Однако по качеству брони и проходимости танк Т-34 настолько превосходил Т-IV, что стал весьма опасным противником немецких танков, а для пехоты и противотанковой обороны немецкой армии был настоящим кошмаром… Если при отражении русских массированных танковых ударов даже танковые соединения встречались с большими трудностями, то нечего говорить о пехотных дивизиях» [Миддельдорф, 9, с.288–289].

«Таким образом пехотные дивизии были поставлены перед серьезной проблемой. В результате появления у русских этого нового танка пехотинцы оказались совершенно беззащитны» [Блюментрит, 25, с.93].

Итак, немецкие генералы–аналитики считают, что противотанковая оборона во время Второй Мировой войны не могла сдержать танкового натиска. Даже на Курской дуге, где противотанковая оборона была сверхсильной, танки, вопреки расхожему мнению, прорвали ее:

«Действуя в большинстве случаев самостоятельно, они в течении первых пяти дней прорвали две, а на некоторых участках даже три оборонительные позиции, занятые крупными силами противника, и продвинулись на отдельных участках до 25 км. Наступление танковых дивизий было ослаблено лишь в результате контрударов превосходящих сил противника, нанесенных по открытым флангам» [Миддельдорф, 9, с.56].

Единственно эффективным противотанковым средством — они считают танк. У нас тоже самое. Не будь позади позиций противотанковой обороны свежих танковых корпусов и танковых армий, Курская битва закончилась бы весьма плачевно. Но далеко не каждый танк может бороться с танками. Такой танк должен превосходить танк противника по броне и бронепробиваемости орудия.

Т-34 и КВ в 1941 г. как нельзя лучше для этого подходили. Это выяснилось в первых же боях.

«Наши Т-34 и КВ вступали в бой с фашистскими танками даже при десятикратном превосходстве немцев и каждый раз выходили победителями. Вражеская противотанковая артиллерия оказалась малоэффективной против брони средних танков, а против танков КВ была просто беспомощной» [Рябышев, 24, с.38–39].

Это осознали в Красной Армии, о чем свидетельствует брошюра выпуска 1942 г.

«В связи с превосходством вооружения наших танков, при попадании снаряда в танки врага под любым углом фашистские танки уничтожаются… Опыт войны показал, что танковые бои между частями и соединениями представляют собой частые явления. Бой танков с танками неизбежен во всех видах боя и является чрезвычайно сложным видом боя, так как оба противника защищены броней и вооружены… Танки для ведения борьбы с танками должны быть быстроходными, иметь прочную броню и вооружение, а также дополнительное оборудование для преодоления различных препятствий. Советские танки удовлетворяют указанным выше требованиям» [Клейн, 17].

А против Т-34 и КВ не был эффективен ни один немецкий танк начала войны.

«Например, наш танк Т-IV со своей короткоствольной 75‑мм пушкой имел возможность уничтожить танк Т-34 только с тыльной стороны, поражая его мотор через жалюзи. Для этого требовалось большое искусство» [Гудериан, 4, с.318].

Это мнение танкового генерала. А вот мнение командира немецкого танка:

«Т-34 с его хорошей броней, идеальной формой и великолепным 76,2‑мм длинноствольным орудием всех приводил в трепет, и его побаивались все немецкие танки вплоть до конца войны. Что нам было делать с этими чудовищами, во множестве брошенными против нас? В то время 37‑мм пушка все еще была нашим сильнейшим противотанковым оружием. Если повезет, мы могли попасть в погон башни «Т-34» и заклинить его. Если еще больше повезет, танк после этого не сможет эффективно действовать в бою. Конечно, не очень–то обнадеживающая ситуация!» [Кариус, 28].

Неэффективна была авиация, противотанковая и полевая артиллерия. Другие средства не годились по соображениям тактического характера. 88‑мм зенитки и 105‑мм пушки из дивизионов РГК слишком тяжелы, да и бои шли отнюдь не на открытой местности. Мины и прочие заграждения требуют много времени, а идет блицкриг, все в движении. Остается лишь предположить, что бравые гренадеры с канистрами бензина пожгли все наши неуязвимые КВ и Т-34 (которых, кстати, числилось почти столько, сколько немецких Pz‑III и Pz‑IV).

Развитие техники идет скачками, и устаревать она может мгновенно, как только появится революционное изобретение. Т-34 и КВ были революционными.

«Появление танка Т-34 было неприятной неожиданностью, поскольку он благодаря своей скорости, высокой проходимости, усиленной бронезащите, вооружению и главным образом наличию удлиненной 76‑мм пушки, обладающей повышенной меткостью стрельбы и пробивной способностью снарядов на большой, до сих пор не достигаемой дистанции, представлял собой совершенно новый тип танкового оружия» [Мюллер-Г, 11, с.282].

А все танки Вермахта 1941 г. были устаревшими. Не только те, ринувшиеся через границу летом 1941 г, но и те, которые выпускались еще почти год, пока Pz. IV не получил длинноствольную пушку. А устаревшая военная техника не может противостоять новейшей.

Положение напоминало ситуацию на флоте во время гражданской войны в США. Южане построили броненосец «Мерримак». Один единственный. Этот броненосец чувствовал себя среди эскадры деревянных кораблей, как волк среди овец. Численный перевес северян уже не играл роли, ибо ядра северян отскакивали от «Мерримака» словно мячики. Лишь появление «Монитора», тоже бронированного корабля, уравняло силы. Мгновенно устарели все деревянные корабли всех стран мира. Адмиралы стали учитывать только броненосцы. Правомерно ли сравнение боя танков с боем броненосцев? Да, именно так и считал главный апологет танковой войны.

«В общем плане борьба танков против танков напоминает морское сражение. Там также бой ведут только самые сильные, а более слабые выполняют задачи по охране или, в лучшем случае, стараются подойти к более сильному противнику на расстояние дальности действительного огня своего оружия» [Гудериан, 3, с.339].

Да и сам А. Гитлер рассуждал так же.

«В то время как командование сухопутных войск, наконец, выразило желание получить в свое распоряжение танк, обладающий большей по сравнению с Т-34 скоростью, Гитлер принялся настаивать на необходимости осилить пробивную силу орудия танка и установление на нем более мощной брони. В данном случае он также оперировал нужными цифровыми показателями и вполне компетентно рассуждал о точности попадания бронебойных снарядов и начальной скорости их полета. Свою точку зрения он отстаивал, ссылаясь на опыт военного кораблестроения: «В морском сражении тот, у кого орудия обладают большей дальностью стрельбы, может вести огонь с большего расстояния. Пусть даже с разницей в один километр. Ну а если добавить сюда мощную броню тогда он полностью превзойдет противника. Что же вы тогда хотите? Быстроходному кораблю остается лишь использовать свое преимущество в скорости и поскорее исчезнуть за горизонтом. Или вы намерены доказать мне, что большая скорость дает неоспоримые преимущества перед броней и дальнобойной артиллерией? Все это в полной мере относится к танкам. Легкие и быстроходные должны уступить место тяжелым» [Шпеер, 22, с.319].