Обещания (ЛП) - Ромиг Алеата

— Я… Я… ты все еще хочешь общаться со мной?

— Нам нужно обсудить это наедине.

— Мисс Хокинс, — сказал агент Хантер, — это предложение перестает действовать, как только вы переступите порог.

Я выпрямилась.

— Оно может исчезнуть немедленно. У меня нет никакой информации. Я признаю, не для протокола, что мне рассказывали древнюю сказку о том, что у меня действительно что — то было, но вы должны понять, я была младенцем. Каким образом младенец получает и сохраняет информацию, полученную до его рождения?

— Вам сказали, что это за информация?

— Мне не сообщили подробностей.

Он потянулся к папке с фотографией Стерлинга.

— Я могу показать вам подробности.

Я подняла руку.

— Я ухожу.

— Возможно, вам будет не так легко отказаться от моего предложения или добровольно вернуться в лапы Стерлинга Спарроу, если вы уделите минуту осмотру жертв. Мы здесь не обсуждаем преступление без жертв. Это были и остаются дети.

Остаются… это заставило мой желудок перевернуться, но Стерлинг обещал, что он больше не участвует.

Почему он должен платить за то, что сделал его отец?

Мои мысли вернулись к Яне и Мисси, сестре друга Стерлинга. Я сомневалась, что Яна была единственной жертвой, которой он помог. Было так много преданных ему людей. Может быть, есть и другие, кого он спас?

Я покачала головой.

— Стерлинг Спарроу, которого я знаю, занимается недвижимостью. Я не позволю вам отравить мой разум. — Я перевела дыхание. — Что насчет вашего проникновения в предполагаемый преступный мир, агент Хантер? Вы выдавали себя за Эндрю Уолша или нет?

— Я не могу это обсуждать…

— Вы сами подняли это. На кого вы работали при этом проникновении?

— Я всегда работал на Федеральное бюро расследований.

Я покачала головой.

— Вы же знаете, что я не это имела в виду.

— Мисс Хокинс.

— Вы намекаете, что работали на мистера Спарроу, — спросила я, — Магната по недвижимости? Если бы это было не так, то зачем бы мне понадобилось спасаться с вами в Уичито?

— Нет, мэм, я не работал на магната недвижимости. Зачем пытаться спасти вас? Вашу личность обнародовали. Это была превентивная мера, чтобы помочь вам, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля.

— Мне трудно уследить за вами. Если вы не работали на мистера Спарроу, то почему преследуете его? Разве у вас нет или не должно быть достаточно доказательств, чтобы разоблачить того, кто в конечном счете управлял той организацией, на которую вы работали?

— Как я уже сказал, я не могу обсуждать это…

Я склонила голову набок.

— В Уичито вы хотели спасти меня или заручиться моей помощью, как предложили сегодня?

— Вы не понимаете, — сказал агент Хантер.

— Нет, не понимаю. Сколько времени, сказали, вы были под прикрытием? — Я сама ответила на свой вопрос. — Два с половиной года? И все же у вас нет того, что нужно. Возможно, того, что вы ищете, не существует.

— Без подробностей, — сказал он, — позвольте мне просто сказать, что сила действует в вакууме. То же самое происходит с преступностью, правительством и любыми другими институтами, где верховодит власть. Если одна могущественная сущность будет устранена, удалена из ситуации, или города, то оставшаяся сила, устраняя противодействующую силу, обретет абсолютную власть.

Я вздернула подбородок.

— Вы говорите, что хотите, чтобы все ушли?

— В идеальном мире.

Я криво ухмыльнулась.

— Удачи вам в этом идеальном мире, агент Хантер. Я полагаю, что оптимизм — это хорошо.

— Действительно душераздирающе. Слишком часто мы видим, что правильно… — он поднял руку и сомкнул пальцы вокруг своей вытянутой ладони, — …перед нами. Оно прямо здесь, в пределах досягаемости, и все же, даже когда это преподносят на серебряном блюде, оно не захватывается. Оптимист поверил бы, что когда такому хорошему человеку, как вы, предоставляется шанс сделать то, что правильно — спасти детей и очистить этот город от преступности, — вы охотно сделаете это.

— Думаю, мы закончили, — сказала я.

Винни встала, когда я направилась к двери. Пока я проходила мимо, агент Хантер потянулся к моему плечу. Огонь горел в моем взгляде, когда я перевела взгляд с его руки на его глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Отпустите меня.

— Вы ни о чем таком не просили, — сказал он, все еще крепко сжимая ее руку. — Вы не должны нести на себе тяжесть того, что было навязано вам в детстве. Жизнь несправедлива. Мы даем вам самый безопасный вариант с бонусом помощи другим, не только незнакомым людям, но и вашим самым близким друзьям.

— Я предлагаю вам отпустить меня… — я отдернула руку, — … и никогда больше не прикасаться ко мне. Если я закричу, обещаю, вы пожалеете об этом.

Хотя его хватка исчезла, его голубые глаза умоляли меня выслушать.

— Не говорите ему.

— Почему? Почему бы мне не сказать ему, что я попала в засаду, что Винни солгала? Почему бы мне не быть честной с ним?

— Потому что он не был честен с вами.

Ты этого не знаешь. Он был предельно честен. Он рассказал мне больше, чем кто-либо другой. Он даже рассказал мне об эксплуатации и торговле людьми. Возможно, его отец и был замешан в этом деле, но Стерлинг — нет.

Я не могла и не сказала ничего из этого, но мое сердце сделало это.

Стерлинг доверял мне не только мои секреты, но и свои. Я не собиралась нарушать это доверие. Я снова повернулась.

— Винни, мы уходим.

Агент Хантер покачал головой, двигаясь передо мной и понижая громкость.

— Послушайте, я хочу помочь. Если вы расскажете ему об этом, ваш единственный путь к спасению исчезнет. У Уинифред есть мой номер телефона.

— Вы сказали, что срок вашего предложения истек.

— Я не оставлю вас без выбора.

— Мне не нужен выбор, — ответила я.

— Может быть, скоро. Жаль, что у меня его нет, — сказал агент Хантер, входя в ванную и закрывая за собой дверь.

Сделав глубокий вдох, я потянула дверь в коридор. Патрик появился тут же, держа руку на боку, под пиджаком. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он там прячет.

— Мы готовы идти, — сказала я, глядя ему в глаза.

— Мэм, — сказал он, обшаривая взглядом то, что видел в гостиничном номере.

Только когда мы вернулись в машину и мой телефон зазвонил, я вспомнила, что получила сообщение от Стерлинга.

Два текстовых сообщения. Самое последнее было от Патрика.

Я прочитала первое.

«ТОЛЬКО НЕ В ПРИСУТСТВИИ ВИННИ. СКАЖИ МНЕ, КТО ЕЩЕ БЫЛ В ТОЙ КОМНАТЕ.»

Я позволила своим глазам закрыться в очень долгом моргании, прежде чем мой взгляд встретился с его в зеркале заднего вида. Пока мы обменивались взглядами, я искала ответ на его вопрос.

Что же мне делать? Должна ли я доверять человеку, которого едва знаю и который утверждает, что может мне помочь, или человеку, к которому я очень привыкла и который уже пролил больше света на мою жизнь, чем кто-либо другой?

Вместо ответа я опустила глаза и открыла сообщение Стерлинга.

«У ТЕБЯ ЕСТЬ ПЯТЬ СЕКУНД, ЧТОБЫ ДОБРАТЬСЯ ДО ПАТРИКА, ИЛИ ТВОЯ ЗАДНИЦА БУДЕТ МОЕЙ.»

Тепло заполнило мои щеки, пока это чувство не сменилось предательством. Я подняла голову.

— Ты сказал ему, что я вошла туда одна?

Широкие плечи Патрика шевельнулись в такт его выдоху, когда мы выехали из глубины гаража в Чикагское движение позднего утра.

— Вас не было дольше, чем я ожидал.

— Это я виновата, — вызвалась Винни, ее глаза все еще были стеклянными, хотя речь звучала яснее. — Я думала, она не захочет, чтобы я вернулась в «Полотно греха». Кеннеди пыталась убедить меня.

Я глубоко вздохнула, не зная, что сказать и сделать для Винни. Что сказал ей агент Хантер? Я посмотрела на женщину рядом и потянулась к ее руке. Сжав ее, я ободряюще улыбнулась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты спросила, хочу ли я, чтобы ты осталась в «Полотне греха». Мой вопрос к тебе: хочешь ли ты этого сама?

— У тебя с Луизой есть… — Она покачала головой. — Быть вашим ассистентом — лучшая работа, нет, карьера в моей жизни. Каждый день ты даешь мне больше места для самовыражения. Работа на вас дала мне возможности, о которых я даже и не мечтала, и наблюдая за успехом… Я сожалею о том, что случилось.