Обещания (ЛП) - Ромиг Алеата

Я перевела взгляд на зеркало заднего вида и сделала глубокий вдох.

— Мы можем поговорить об этом в офисе. Ты хочешь сказать, что хочешь продолжить?

Она покачала головой.

— Очень сильно.

Как я расскажу Луизе о том, что случилось?

А как насчет инсинуации, что «Полотно греха» были связаны с незаконной деятельностью?

Это не могло быть правдой. Я знала, кому доверять.

Я достала телефон из сумочки и отправила сообщение.

«НАМ НУЖНО ПОГОВОРИТЬ».

Глава 3

Стерлинг

— Стерлинг, пожалуйста…

Это было последнее, что я услышал от матери, когда вышел из кабинета, оставив ее одну, и направился в конференц-зал номер четыре. Мои мысли крутились в сотне разных направлений. Когда я потянулся к ручке, мой телефон в кармане зажужжал сообщением от Патрика на экране.

«ОНИ ОБЕ У МЕНЯ. МЫ НАПРАВЛЯЕМСЯ в «ПОЛОТНО ГРЕХА».»

Спасибо, Боже.

Мои пальцы чесались написать Арании, предупредить ее о том, что будет в следующий раз, когда мы останемся одни. Вихрь мыслей закружился с теориями и опасениями о том, что Винни и Арания обсуждали, когда были одни в том гостиничном номере. Я стиснул зубы.

— Не выпускай из виду Патрика, — не раз говорил я ей.

Неужели ей было чертовски трудно хотя бы раз следовать моим инструкциям?

А потом мой взгляд переместился на окно. Судья Ландерс, должно быть, заметила меня за дверью. Ее шаги замерли, а глаза широко раскрылись, когда она ждала, что я войду.

Не то чтобы я часто ее видел. Нет. Тем не менее, с той ночи в клубе она похудела. Ее бледная кожа, казалось, свисала с костей, делая ее хрупкой, и не похожей на портрет выдающегося федерального судьи.

— Это ради Арании, — сказал я себе, убирая телефон обратно в карман и открывая дверь.

— Судья Ландерс, — сказал я, вступая в разговор, — Это очень необычно. Для организации встречи принято обращаться к моей помощнице, а не к маме.

Она кивнула, ее заметно дрожащие руки потянулись к спинке одного из мягких стульев, окружавших стол.

— Мистер Спарроу, прошу прощения за нестандартный подход. По правде говоря, я боялась, что вы не согласитесь меня принять, если я воспользуюсь обычными каналами.

— Скажите мне, почему я должен принять вас сейчас.

— Потому что… — Она глубоко вздохнула, ее пальцы крепче вцепились в обивку, а в глазах заблестели слезы. Сглотнув, она вздернула подбородок… — Мне нужны ответы, и я верю, что вы единственный, кто может мне помочь.

Ее подход шел вразрез с подходом Полин МакФадден и моей матери, вызывая во мне любопытство и одновременно интригу. Глубоко вздохнув, я ответил:

— Судья, у меня мало времени. — Я указал на стул. — Садитесь, пожалуйста, и спрашивайте, что вам угодно. Я не могу гарантировать, что смогу или захочу ответить.

— Спасибо, мистер Спарроу. — Она отодвинула стул и села, но не на краешек, как это делала моя мать, а устроилась поудобнее, положив руки на стол, как судья, которым она и была. — Я ценю вашу искренность.

Присоединившись к ней за столом, я сел и спросил:

— Как вы думаете, я могу знать то, чего не знаете вы?

Ее глаза — точно такого же цвета, как у Арании — закрылись, она, казалось, собиралась с мыслями.

— Я борюсь с этим с той самой ночи в клубе. Хотя у меня есть миллион вопросов, я все время возвращаюсь к одному: как это возможно?

— Вы же не собираетесь спросить меня, она ли это на самом деле?

— Я… я… я хотела бы получить подтверждение; однако, думаю, что когда увидела ее в туалете клуба, когда наши глаза встретились, я знала. В глубине души я знала это.

Я кивнул.

— Пожалуйста, поймите это с моей точки зрения, — сказала она.

— Не думаю, что это возможно.

Она наклонила голову, и грустная улыбка скользнула по ее губам.

— Я не сдавалась. Это был выбор, с которым я боролась в то время. Мне предложили защитить ее. Я думала об этом, но не могла. Я была эгоисткой. Вместо этого я поклялась защищать ее. Печальная правда заключалась в том, что даже если бы она была в большей безопасности с другими людьми, я не смогла бы этого сделать, несмотря на то, что сделал Даниэл. Когда пришло время, и она родилась, решение было принято без меня. Я хотела ее больше, чем жить. Собственно говоря, когда она умерла, когда я думала, что она умерла, я собиралась пойти с ней. Я не могла причинять себе вред, но я не ела. Я спала днями, неделями. Я была так убита горем, что даже не могла быть безутешна. — Она посмотрела на свои руки на столе, одна заламывала другую. — Когда вы вошли в клуб, раздался шепот. Рубио был в ярости. Ее имя повторялось во всех направлениях. Мой разум знал, что это не может быть правдой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Одинокая слеза стекла из ее карих глаз. — Я держала ее на руках, ее безжизненное тело. Я прижимала ее к себе и говорила ей все, что могла, что люблю ее и всегда буду любить. Что теперь она мой ангел. — Она вдохнула и вытерла одинокую слезу. — Ну, когда я была в клубе, она сидела в баре… Я не могла этого вынести. Я пошла в уборную, чтобы собраться с мыслями, говоря себе, что вы Спарроу. Вам нельзя доверять, и это была уловка.

Я выпрямился.

— Простите, мистер Спарроу. Я так думала. Я говорю честно. А потом, когда я мыла руки, она вышла из кабинки. — Новая улыбка скользнула по ее губам, вызвав блеск в глазах. — Я всегда думала, что моя дочь будет похожа на меня, мои волосы и глаза. У младенца, которого я держала на руках, были темные волосы, и я никогда не видела ее глаз. Когда наши взгляды встретились в зеркале, мне показалось, что я вижу свое собственное отражение в искривленной машине времени. Меня на мгновение парализовало. Все мои мечты и видения о ребенке, которого я носила, внезапно ожили, обернувшись в удивительную молодую женщину рядом со мной. Я знала это в глубине души. А потом получила подтверждение, когда увидела ее браслет. Он должен был быть похоронен вместе с ней.

— Браслет? — Я не мог вспомнить, какой браслет надела Арания в ту ночь. У меня было слишком много других мыслей. А потом я вспомнил, что упоминал об этом у лифта, прежде чем мы вошли. — Почему вы хотели, чтобы этот старый браслет был похоронен вместе с ней?

Судья Ландерс покачала головой.

— Я знаю, что ваше время ограничено. Это длинная, скучная история. Я хочу сказать, что даже без дополнительных доказательств я вам верю. Я не понимаю и, возможно, никогда не пойму, но верю. — Еще одна слеза скатилась по ее щеке. — Может быть, я принимаю желаемое за действительное. Если это так, то это самое большое, что у меня было за… двадцать шесть лет. Мистер Спарроу, я не знаю, есть ли еще доказательства или нет, но я молюсь всем святым, чтобы вы не лгали, пытаясь добраться до Рубио с помощью загадок. Я хочу большего и для своей дочери, и для себя.

— Судья Ландерс, у меня есть доказательство ДНК. Я уверен, что это не имеет смысла, но я хотел, чтобы она была Аранией МакКри…

У нее перехватило дыхание.

— Что?

— Вы так произносите ее имя…

— Да? Так мне сказали оно произносится.

Судья Ландерс покачала головой.

— А-рани-я — именно так Дэниел хотел произнести это имя. Я хотела, чтобы оно произносилось А-ране-я, как паук. — Она махнула рукой. — Ничего, продолжайте, пожалуйста.

Интересно.

— Я также хотел, чтобы она была той, кем, мне сказали, она является. Я не хотел разочаровываться и не хотел приводить в этот мир, в ЭТОТ МИР, — повторил я, надеясь, что она поймет, что я имею в виду, — Кого-то чужого.

— Но как?

— Волосы. Ее и ваши.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мои? Как?

Я покачал головой.

— Подробности не важны. Важно то, что у вас с Аранией общая митохондриальная ДНК. У нас не было доступа к ДНК вашего мужа, но из того, что мне сказали, только женщины могут передавать свою митохондриальную ДНК своим детям.

Она ахнула, прижав пальцы к губам.

— Что она обо мне знает?

— Ничего, пока вы не выдали себя в клубе.