Звёздные крылья - Вадим Собко

— Я вам очень благодарна, товарищ Крайнев, за то, что вы меня проводили, но, право, вам следовало подойти ко мне раньше.

Юрий остолбенел. Эта девушка знает его? Может быть, даже одна из его студенток? Он почувствовал крайнее смущение и попытался надеть на себя маску удивления. Но из этого ничего не вышло.

— Вы меня знаете?

— Во-первых, вас знает добрая половина Киева. Во- вторых, мы с вами работаем в одном учреждении, — ответила девушка, улыбаясь и обнажая ряд ровных белых зубов.

— Вы работаете в институте стратосферы? — еще более удивился Крайнев.

— Да. Уже месяц. — Девушка смеялась открыто, искренне. — Давайте знакомиться. Меня зовут Ганна Ланко, а вас я хорошо знаю.

Юрий пожал маленькую горячую руку. Он никак не мог прийти в себя: а вдруг ему все это снится?

— Вы сегодня несколько странно проводите вечер, профессор, — сказала девушка. — Мне показалось, что на Владимирской горке вы даже грустили.

— А чему радоваться? — уже овладев собою, спросил Юрий.

— Да ведь весна! — Ганнины глаза, смело глядевшие на Юрия, задорно сверкнули. В их глубине еще дрожали искорки смеха. Она усмехнулась еще раз и сказала:

— Ну, раз вы уже пришли сюда, то должны зайти ко мне в гости.

— Спасибо, — машинально ответил Юрий, — но сейчас… сейчас мне необходимо как можно скорее попасть домой.

— Боитесь! — уколола Ганна. — Зайдемте. Ну, я вас очень прошу!

И Юрий согласился.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Одинокий ангар стоял на краю огромного аэродрома. Тщательно выкошенная невысокая трава устилала поле ровным темно-зеленым ковром. У входа на аэродром виднелось несколько невысоких домов. На двадцать километров вокруг тянулись леса. Большие поляны в них были приспособлены для посадки самолетов — на всякий случай. Это был экспериментальный аэродром института изучения стратосферы.

Возле ангара стоял серебристый самолет необычной конструкции. Он казался слишком тяжелым по сравнению с другими машинами. Его крылья, относительно короткие, выделялись своей массивностью. На землю он опирался широко расставленными колесами с толстыми шинами.

Но больше всего поражало в самолете то, что фюзеляж не заканчивался обычным рулем высоты, а как бы разрезал рули и стабилизатор. Массивная труба почти на метр выступала из хвоста самолета. Обыкновенный пропеллер, небольшой и блестящий, казался слишком слабым, чтобы потянуть такую тяжесть.

Самолет был цельнометаллический. Полированный металл приобрел целиком обтекаемую форму. Очевидно, самолет мог развивать очень большую скорость.

На крыльях и на фюзеляже блестели нарисованные красным лаком звезды. Рядом с ними было крупно выведено: ЮК-9. Это означало — Юрий Крайнев, модель девятая. Это была девятая модель самолета инженера Юрия Крайнева, его тревога и его гордость.

Около самолета суетились люди, проверяя мотор и измерительные приборы. Когда все было готово, они отошли. Под лучами солнца серебристый самолет казался легким и динамичным. Как-то странно было, видеть, что он стоит на земле. От мастерских возле ангара отделилась группа людей и быстрыми шагами направлялась к самолету. Широкие плечи Крайнева покачивались размеренно и спокойно. Рядом с ним шел директор института — высокий и сухощавый латыш Валенс. Они разговаривали, и, судя по всему, разговор был очень острым.

Валенс подошел к самолету и внимательно осмотрел его со всех сторон.

— Красивый, — сказал он, не вынимая изо рта папиросы.

Быстро и ловко он забрался в кабину, прошелся по крылу. Машина даже не шелохнулась. Валенс спрыгнул с крыла на землю и подошел к Юрию.

— Начинайте, — сказал он, ни на кого не глядя.

Крайнев заволновался.

— Адам Александрович, я требую, чтобы мне разрешили совершить этот полет, — сказал он. В его голосе слышались умоляющие нотки, и Валенс чуть заметно улыбнулся, но так же спокойно покачал головой и сказал:

— Полетит Марченко.

— Но ведь я уже двенадцать раз летал на нем. Ты понимаешь? — горячился Юрий.

— Тогда работал только мотор, сегодня будет работать реактивный двигатель. Не разрешаю.

Тон Валенса не оставлял никаких надежд. Юрий отвернулся. Валенс имел право не разрешать. Спорить дальше было бесполезно.

Тем временем подошел высокий молодой человек в комбинезоне и спросил, можно ли начинать полет.

— Начинайте, — коротко разрешил директор.

Марченко был известным летчиком-испытателем. Он уже давно работал в институте стратосферы и летал на шести самолетах Юрия Крайнева. Он пробовал летать и на двух первых моделях, но из этого ничего не получилось. Самолеты просто не могли оторваться от земли.

На третьем ему удалось взлететь, но дальше этого дело не пошло. И вот теперь девятая конструкция стоит перед ним, ожидая своей очереди быть разбитой или прославиться.

Юрий осмотрел машину до мельчайших деталей. Все проверил ревнивым хозяйским глазом. Самолет был в полной исправности.

Много надежд возлагал Крайнев на свою девятую модель. Он не легко и не сразу пришел к разрешению проблем, вставших перед ним при конструировании.

Сегодня впервые должен быть проведен пробный полет со включенным реактивным двигателем. Права самому совершить этот полет и добивался Юрий,

Валенс и двое инженеров проверяли измерительные приборы. Инженеры экспериментального завода института стратосферы Король и Орленко стояли здесь же. Они изготовили немало приборов для девятой модели и также волновались перед ответственным испытанием, ожидая результатов полета.

Юрий нервничал. Он не мог устоять на месте и переходил от группы к группе, возвращался к кабине, чтобы снова подойти к Валенсу. Марченко, уже готовый к полету, улыбнулся ему.

— Ну, Юрий Борисович, пожелайте, — сказал он, протягивая Крайневу руку.

Юрий молча пожал ее и отошел. Оба они были взволнованы, но по лицу Марченко этого не было заметно. Широкая улыбка не сходила с лица. Загорелый, атлетического сложения, он, казалось, и не мог волноваться.

Подошел Валенс. Сказал несколько ненужных фраз об осторожности, помолчал и тоже отошел.

Марченко, улыбаясь, влез в кабину, задвинул за собой прозрачный колпак, и солнечные лучи загорелись на плексигласе. Юрий опустился на траву. Ожидание становилось нестерпимым.

Пропеллер будто нехотя сделал один оборот и вдруг превратился в прозрачный диск. Гудение мотора поднялось на два тона выше, и звук стал напоминать сирену.

Самолет медленно тронулся с места и, упруго покачиваясь на толстых шинах, поехал по зеленому полю аэродрома. Он бежал против ветра, набирая скорость.