Звёздные крылья - Вадим Собко

Юрий встретил Ганну, стоя за столом. Он боялся сделать лишнее движение.

— Садитесь, — приветливо сказал он.

Ганна села в кресло по другую сторону стола и внимательно посмотрела на Крайнева. И вдруг Юрий ясно почувствовал — Ганна знает, о чем он хочет с ней говорить. От этого открытия все его мысли спутались, а от приготовленных фраз остались какие-то обрывки невыразительных слов, которыми невозможно было высказать ни одной мысли.

Ганну, казалось, удивляло столь продолжительное молчание. Она смотрела на Крайнева, и в глазах ее стоял вопрос: «В чем дело? Зачем я понадобилась?»

— Знаете, Ганна… я уезжаю, — сказал Юрий.

— Знаю. В Москву.

После того как было произнесено первое слово, говорить стало значительно легче. Слова покорно слушались его, и мысли снова пришли в стройную систему.

— Не только в Москву. Потом я поеду в Париж. Там будет международный конгресс.

— Да, это прекрасная поездка, и я вам очень завидую.

Теперь Крайнев уже совсем не знал, как продолжать разговор. Ганна смотрела прямо на него. Она ждала и не понимала, почему он так волнуется.

Юрий вдруг подумал: как это так — вызвать девушку к себе в кабинет для того, чтобы признаться ей в любви. Неужели он не в состоянии придумать ничего лучшего? Говорить о своих высоких и сокровенных чувствах так, будто дело идет о колбе с дистиллированной водой…

А Ганна все еще не понимала, чего хочет от нее Крайнев.

— Я еду завтра, Ганна, — сказал, наконец, Крайнев, постепенно овладевая собой, — и очень хотел бы, чтоб сегодняшний вечер мы провели вместе. Может, покатаемся за городом…

Это уже немного походило на признание. Юрий мысленно похвалил себя за логично построенную фразу.

Ганна поняла — напряженный момент миновал безболезненно. Теперь с Крайневым можно говорить совершенно свободно.

— И это все ваше дело, товарищ Крайнев? — притворяясь рассерженной, воскликнула она. — И для этого вы позволяете себе отрывать меня от важных опытов? Личные дела полагается решать за стенами института, товарищ Крайнев…

— Я не знал, что вы так заняты… Простите… но это для меня так важно, Ганна…

Он сказал это покорным, робким голосом. Ганна не выдержала сердитого тона и рассмеялась. У Юрия отлегло от сердца, и он виновато улыбнулся ей в ответ.

— Ох и смешной же вы, — мягко, дружески сказала она. — Правду говорят: великие люди — чудаки. Вы не исключение.

— Из великих людей или из чудаков? — уже совсем осмелел Юрий.

— Пока что из чудаков. Но это не меняет дела. Заезжайте за мной, и я охотно поеду с вами…

— Вот и прекрасно.

Ганна взглянула на Крайнева немного насмешливо, и он опять подумал о своем первом впечатлении: она знает обо всем. В этом он теперь был уверен. Мысли его спутались окончательно. Они попрощались в неловком молчании.

Ганна вышла. Крайнев подошел к распахнутому окну. Маленькие самолеты на неимоверной высоте делали мертвые петли. Он стоял и думал о том, как трудно сделать этот первый и последний, величайший и решающий жизненный шаг.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Автомобиль портился удивительно часто. Каждые пять- шесть километров Валя останавливала машину, выходила и начинала копаться в моторе. Потом машина трогалась с места и ехала минут пять. Затем все начиналось сначала. Скорости в сто километров не было и в помине.

Юрий и Ганна сидели молча. Частые остановки раздражали Крайнева. Он заметил, что всякий раз, выходя из машины, Валя поглядывает то на него, то на Ганну. Частая порча машины показалась ему подозрительной.

Он извинился перед Ганной и сам сел за руль. Деревья замелькали по обочинам дороги, напоминая кинематограф. В окошечке спидометра уже показалась цифра 70. Юрий как бы застыл за рулем. Машина была в полной исправности. Валя сидела рядом с Крайневым, лицо ее все больше хмурилось.

В конце Брест-Литовского шоссе опускалось солнце. Машина летела прямо в огромное красное зарево. Макушки сосен в придорожном лесу были залиты солнечным багрянцем. Края маленьких высоких облачков светились ослепительным золотом. Солнце уже коснулось горизонта. Лишенное лучей, оно казалось совсем близким.

Юрий вел машину прямо на этот солнечный диск. Он наблюдал, как медленно исчезал большой, как бы задымленный, круг. Вот от него остался только небольшой четкий сегмент. Юрий остановил машину.

— Смотрите, — сказал он.

Лучи вырывались уже из-за линии горизонта. И последний был ярко-зеленый, такой зеленый, что даже глаза Ганны не могли с ним сравниться.

Солнце зашло. Высоко в небе плыли облака, словно купаясь в золотистых, лучах.

Валя села за руль, и они поехали обратно в город. Юрий знал, что теперь машина портиться не будет. Oн сидел рядом с Ганной, и ему не хотелось говорить. Обеими руками он взял ее маленькую руку с длинными тонкими пальцами. Пальцы слегка шевелились в его широких ладонях.

Валя все видела в маленьком зеркальце на ветровом стекле. Юрий поймал ее взгляд и выпустил руку Ганны. Медленно, словно нехотя, ушли из его ладоней нежные пальцы.

Впереди показались высокие свечи тополей: машина выехала на бульвар Шевченко.

— Давайте пройдемся, — сказала Ганна, и Валя сразу остановила машину.

Крайнев и Ганна вышли, и машина рванулась вперед. Золотистые Валины волосы блеснули в окне.

Они шли под руку по широкому тротуару. Каштаны уже отцветали, увядшие лепестки сыпались на асфальт. В Ботаническом саду было тихо и сумеречно, оттуда доносился горьковатый запах прошлогодней листвы и крепкий аромат весенних цветов.

Понемногу разговорились. Беседовали об институтских делах, о работе Ганны, о лаборатории. Неловкость исчезла, и как-то сразу установились хорошие дружеские отношения.

Девушка опиралась на его руку открыто, доверчиво. Им казалось, что они идут по широкому бульвару в полном одиночестве.

Переулком они вышли на улицу Ленина и на углу увидели Валенса рядом с высоким военным. Два ромба алели на ярко-голубых петлицах. Спутники прошли, оживленно разговаривая, и казалось, Валенс ничего не заметил. Однако Юрий был убежден: Валенс видел их. Незаметно дошли они до дома, где жил Юрий, и он, сам удивляясь своей смелости, пригласил Ганну к себе. Ганна, улыбнувшись, согласилась. Лифт вынес их на шестой этаж. Юрий отпер дверь, и комната показалась ему необычайно приятной и уютной. «Потому что здесь Ганна», — подумал он.

Ганна с интересом осматривалась. Юрий сидел на тахте и следил за ней с молчаливой нежностью. В комнате гулял ветер. Ганна напоминала девочку, которая вдруг попала в мир, полный необычных незнакомых вещей.